ГЕЭЗ

Геэ́з [эфиоп.    ], классический эфиоп. язык, литургический язык Эфиопской Церкви, остававшийся единственным лит. языком христ. Эфиопии до рубежа XIX и XX вв. Принадлежит к южнопериферийной подгруппе семит. группы афразийской (семито-хамитской) языковой семьи. Вместе с языками тигринья и тигрэ его причисляют к сев. эфиосемит. языкам (к юж. эфиосемитским относят амхарский, гураге, харари, аргобба и гафат). За пределами Африканского Рога наибольшей близостью к Г. отличаются сабейский и араб. языки. Признаков существования в Г. диалектов не засвидетельствовано.

Название языка происходит от этнонима, обозначавшего один из народов Аксумского царства: G άζη ἔθνος в Monumentum Adulitanum (RIE 277/3); под влиянием греческого средний гортанный звук в нем исчезает в аксумских надписях, выполненных южноарав. письмом ('gdt в RIE 186, 'gzt в RIE 191), а в вокализованных текстах заменяется на w (  в RIE 187/9, 10). В средневек. Г. он сохранился в выражении «страна геэзов», т. е. Эфиопия. Использование слов, производных от этого корня, в значении «свободный человек», очевидно отражавшем высокий социальный статус этого народа, является вторичным. Кроме того, слово «геэз» ( ) обозначает 1-й порядок эфиопского силлабария и один из 3 видов литургического пения в Эфиопской Церкви (наряду с арарай -   и эзль -  ).

История языка и письменности

Хотя нек-рые характерные особенности фонетики и морфологии Г. обнаружены в высеченных южноарав. письмом эфиосабейских текстах VIII-VI вв. до Р. Х., нет достаточных оснований полагать, что они отражают разговорный язык, являвшийся прямым предком Г.

Аксумский Г.

Таблица 1. Слоговый алфавит

Таблица 1. Слоговый алфавит

представлен эпиграфическими памятниками и монетными легендами, составленными между нач. III и VII-VIII вв. Самая ранняя поддающаяся датировке надпись на Г., принадлежащая аксумскому царю Гадаре, лаконична и малопонятна (RIE 180), как и остальные тексты на этом языке, к-рые предшествуют правлению царя Эзаны (сер. IV в.). Все они выполнены эфиоп. консонантным письмом, к-рое произошло от местной курсивной разновидности южноарав. шрифта.

Под влиянием, по-видимому, раннего инд. письма кхароштхи при Эзане, еще до принятия христианства, был разработан оригинальный силлабарий, в к-ром основное начертание эфиоп. знака (1-й порядок) стало передавать сочетание «согласный + краткий a», а 6 его модификаций (порядки со 2-го по 7-й) - сочетания этого согласного с u, i, долгим a, долгим e, сверхкратким e (либо нулевым гласным) и o (см. табл. 1). При том же царе слегка видоизмененные греч. буквы стали использоваться для передачи цифр (см. табл. 3). В правление Эзаны появились первые пространные надписи на Г., выполненные эфиоп. консонантным письмом, южноарав. шрифтом с повальной мимацией всех слов в подражание сабейскому и эфиоп. слоговым письмом. Возможно, консекутивные конструкции в этих текстах отражают попытку создания первых неэпиграфических произведений в жанре анналистики, что послужило одним из толчков для реформы письменности. Тогда же впервые появились специальные лигатуры для лабиализованных заднеязычных, и на этом формирование собственно геэзского силлабария завершилось (см. табл. 2).

Эпиграфические памятники Г. аксумского периода изучены слабо: их лексика не включалась в геэзские словари, а особенности их морфологии и синтаксиса не нашли отражения в геэзских грамматиках. При этом общепризнано, что приблизительно до X в. Г. оставался живым языком, и именно надписи наиболее адекватно передают основные черты его грамматического строя на этой стадии.

С принятием в Аксумском царстве в сер. IV в. христианства в качестве гос. религии Г. стал литургическим и лит. языком Эфиопской Церкви. В течение 2 последующих веков с греческого на Г. постепенно было переведено Свящ. Писание, по частям и не одним переводчиком. Цитаты из Библии в марибской надписи Калеба (см. Аксумское царство) в 2 др. надписях, принадлежащих соответственно этому царю (Пс 23.8 в RIE 191) и его преемнику Вазебе (Исх 14. 14; Пс 17. 38, 40-41, 48; Пс 34. 1-2, 4-5, 6; Пс 117. 10, 15-16 в RIE 192 A), и особенно перифразы библейских стихов в текстах частных лиц (Пс 139. 2 в RIE 250; Ис 26. 19, Иов 14. 1, Ин 6. 54 и 8. 52 в RIE 232) свидетельствуют о том, что книги Ветхого и Нового Заветов прочно вошли в аксумскую культуру. Вопрос о том, в какой степени дошедшие до нас рукописные варианты эфиоп. Библии отражают аксумский перевод, остается сложным, поскольку начиная с XIV в. тексты библейских книг неоднократно исправлялись по их араб. версиям (см. Библия). По-видимому, наименьшим изменениям подверглись те апокрифические книги Библии, к-рые полностью сохранились лишь в эфиоп. версиях: книга Юбилеев ( ), или малая книга Бытия, книга Еноха ( ), Вознесение Исаии (   ), книга Варуха (     ), или Паралипоменоны Иеремии, Апокалипсис Ездры ( ). Кроме того, существует целый ряд эфиоп. переводов раннехрист. апокрифов, таких как Epistula Apostolorum (в составе «Завещания Иисуса Христа»), «Деяния св. Марка», и канонико-литургических произведений (напр., «Послания 70» Киприана Карфагенского, «Учения 318 никейских отцов о правой вере и монастырской жизни», «Канонических ответов» Петра Александрийского и др.), аксумское происхождение к-рых сомнений не вызывает прежде всего из-за отчетливого влияния греч. синтаксиса. По этой причине данные тексты представляют гораздо меньшую ценность для реконструкции живого языка той эпохи, чем памятники эпиграфики.

Влияние сир. языка на аксумский Г., долгое время считавшееся доказанным, сегодня ставится под сомнение (М. Нибб).

Средневековый Г.

Пережив крушение Аксумского царства, Г. сохранился, но лишь в качестве мертвого языка, единственного средства сбережения и передачи культурного наследия среди христиан и жидовствующих сектантов фалаша. На протяжении мн. столетий знание этого языка поддерживалось в мон-рях, но не известно ни одного произведения, созданного на Г. или переведенного на него между VII-VIII и XIV вв. Новый импульс развитию геэзской словесности придала арабохрист. лит-ра, но ее влияние на Г. проявлялось скорее на уровне лексики и стиля, нежели синтаксиса, из-за значительной генетической близости обоих языков. Всплеск переводческой деятельности (с арабского) сопровождался появлением оригинальных произведений на Г., особенного расцвета достигают жанры агиографии и историографии.

Таблица 2. Слоговые лигатуры. Примечание. Лабиализованные 3-го (i) и 6-го (е) порядков отличаются друг от друга уровнем написания дополнительного значка: в 6-м по-рядке он должен быть выше. На практике этот уровень обычно одинаков и отличить букву 6-го порядка от 3-го можно лишь для kw

Таблица 2. Слоговые лигатуры. Примечание. Лабиализованные 3-го (i) и 6-го (е) порядков отличаются друг от друга уровнем написания дополнительного значка: в 6-м по-рядке он должен быть выше. На практике этот уровень обычно одинаков и отличить букву 6-го порядка от 3-го можно лишь для kw

Заметное влияние на орфографию средневек. Г. оказал амхарский, ставший при Соломонидах языком двора и межнационального общения в Эфиопской империи. Особенностям его фонетики Г. обязан смешению «алефа» () и «‘айна» (), «хоя» (), «хаута» () и «харма» (), «саута» () и «сата» (), «цадая» () и «цаппы» (). Интересно, что в рукописях, переписанных носителями языка тигринья, фонетика к-рого гораздо ближе к геэзской, гортанные различаются более четко.

В связи с превращением в мертвый язык Г. приобрел нек-рые черты искусственности, проявлявшейся, в частности, в прибавлении послелога -'a (...) на конце каждого слова (либо на конце только 1-го и последнего слова) в прямой речи или цитате. Следует также подчеркнуть еще одну особенность средневек. Г., к-рая прямо вытекает из его по преимуществу книжного характера. Речь идет о его неоднородности, когда не только стилистические, но и языковые свойства разных по своей функции произведений (литургических, богословских, историографических, житийных) оказываются весьма отличными друг от друга. Это хорошо чувствовали сами эфиопы, прежде всего в языке летописей, переполненных живыми реалиями своего времени, отчего они называли эту разновидность Г. «языком историографии» (   ). К сожалению, богатая геэзская лит-ра, особенно эфиоп. жития святых, во многом остается не только неизученной, но и неизданной.

Таблица 3. Буквенное обозначение чисел

Таблица 3. Буквенное обозначение чисел

Между Г., к-рым пользовались христиане, и Г., что был в ходу среди фалаша, не выявлено сколько-нибудь заметных лексико-грамматических различий.

Современный богослужебный Г.

С XVI в. предпринимались попытки писать на амхарском, и к кон. XIX в. он полностью вытеснил Г. в качестве языка эфиоп. словесности. За Г. осталась единственная функция - язык богослужения. Резко сузился круг эфиопов, знающих Г. Однако этот язык преподается по сей день в системе церковного образования, причем в отличие от др. мертвых языков, напр. церковнославянского, владение Г. не стало только пассивным. Сохраняется традиция геэзского стихосложения ( ), обучение к-рому ведется в особых высших учебных заведениях для клириков (   ).

Особенности грамматики Г.

В области фонологии г. отличается утратой межзубных (d и t), «гайна» (g), эмфатического z (z) и 3-го сибилянта (s3). Под влиянием греческого в нем появился p; затем возник его эмфатический вариант (p). В средние века первоначальная фонетика Г. подверглась серьезной трансформации; считается, что нынешние традиции чтения на этом языке отражают произношение амхарского или тигриньи, хотя этот вопрос остается предметом научных дискуссий (Э. Миттвох, А. Макконен Аргаэ, Р. Фогт).

В области глагола Г. обладает самой развитой и наиболее последовательной системой пород. Каждая из 3 главных пород - простая, интенсивная (с геминацией 2-го корневого) и конативная (с долгой гласной после 1-го корневого) - имеет производные породы: каузативную (с префиксом 'a-, как в арабском), рефлексивно-пассивную (с префиксом ta-), каузативно-рефлексивную (с префиксом 'asta-).

Форма изъявительного наклонения имперфекта (с гласным после 1-го корневого и геминацией 2-го корневого) является весьма архаичной и среди семит. языков имеет соответствие лишь в аккадском (наст. время или Präsens).

В области грамматики имени Г. отличается размытостью категории рода, к-рая существует в нем лишь в виде тенденции. За исключением имен одушевленных, все остальные могут употребляться как в муж., так и в жен. родах, несмотря на наличие особых показателей жен. рода (-t, -at, -a , -e ). Причины этого явления не выяснены.

Наряду с мн. ч. внешнего образования (с окончанием -a n в муж. роде; -a t в жен., а в ряде случаев - и в муж. роде) в Г. существует «ломаное» мн. ч., не получившее столь широкого распространения, как в арабском.

Из падежей сохранился только винительный, образуемый, как правило, при помощи окончания -a, т. е. путем замены 6-го порядка последнего знака на 1-й (реже - 3-го на 5-й; 4, 5 и 7-й порядки остаются без изменений).

1-й элемент сопряженного состояния всегда стоит в винительном падеже.

В области синтаксиса Г. характеризуется частым употреблением конструкции с относительным местоимением za- (), зачастую выполняющей функции определения.

Отличительным признаком Г., не имеющим прямых аналогов в др. семит. языках, является присоединение местоименного суффикса к глаголу или имени, непосредственно за к-рыми ставится соответствующее данному суффиксу имя со слитным предлогом la- ():                 - «И назвал Бог сушу землей, а собрание вод назвал морем» (Быт 1.10).

Словари: Dillmann A. Lexicon linguae Aethiopicae cum indice latino / Adjectum est Vocabularium Tigre dialecti septentrionalis compilatum a W. Munzinger. Lipsiae, 1865. N. Y., 1955r. Osnabrück, 1970r; Grébaut S. Supplément au «Lexicon linguae Aethiopicae» d'A. Dillmann et édition du «Lexique de Juste d'Urbain». P., 1952; Maggiora G. P., de. Vocabulario etiopico-italiano-latino ad uso dei pricipianti. Asmara, 1953; Leslau W. Comparative Dictionary of Ge'ez (Classical Ethiopic). Ge'ez-English, English-Ge'ez: With an Index of the Semitic Roots. Wiesbaden, 1987; idem. Concise Dictionary of Ge'ez (Classical Ethiopic). Wiesbaden, 1989.

Грамматики: Iobi Ludolfi Grammaticae Aethiopicae. Francofurti ad Moenum, 17022; Prätorius F. Grammatica aethiopica cum paradigmatibus, literatura, chrestomathia et glossario. Karlsruhe; Lpz., 1886; Dillmann A. Grammatik der äthiopischen Sprache / Hrsg. C. Bezold. Lpz., 18992; idem. Ethiopic Grammar / Transl. J. A. Crichton. L., 19072. Amst., 1974r; Chaîne M. Grammaire éthiopienne. Beyrouth, 1938; Conti Rossini C. Grammatica elementare d. lingua etiopica. R., 1941; Littmann E. Die äthiopische Sprache // Handbuch der Orientalistik. Leiden; Köln, 1953. Bd. 3: Semitistik; Старинин В. П. Эфиопский язык. М., 1967. (Языки народов Азии и Африки); Гранде Б. М. Эфиопский язык // Он же. Введ. в сравн. изучение семитских языков. М., 1972. С. 402-429; Lambdin T. O. Introd. to Classical Ethiopic (Ge'ez). Missoula, 1978. (HarvSS; 24).

Хрестоматии:Dillmann A. Chestomathia Aethiopicae edita et glossarie explanata. Lipsiae, 1866 / Ed. stereot., add. et corr. adiecit E. Littmann. Lpz., 1941r.

Лит.: Littmann E. Sprache und Schrift der altabessinisachen Inschriften // Deutsche Aksum-Expedition / Hrsg. v. d. Generalverwaltung der Königl. Museen zu Berlin. B., 1913. Bd 4. S. 76-82; Mittwoch E. Die traditionelle Aussprache des Äthiopischen. B., 1929. (Abessinische Stud.; 1); Ullendorff E. The Semitic Languages of Ethiopia: A Comparative Phonology. L., 1955; Крачковский И. Ю. Введ. в эфиоп. филологию. Л., 1955. С. 130-137; Hetzron R. Ethiopian Semitic: Stud. in Classification. Manchester, 1972. (JSSM; 2); Makonnen Argaw A. Matériaux pour l'étude de la prononciation traditionelle du guèze. P., 1984. (Rech. sur les civilisations; N 44); Voigt R. The Development of the Old Ethiopic Consonantal System // Proc. of the 8th Intern. Conf. of Ethiopian Studies. Univ. of Addis Ababa [26-30 Nov. 1984] / Ed. by Taddese Beyene. Addis-Ababa; Fr./M., 1989. Vol. 1. P. 633-647; Knibb M. A. Translating the Bible: The Ethiopic Version of the Old Testament. Oxf., 1999; Weninger S. Gé‘éz. Münch.; Newcastle, 1999. (Languages of the World. Materials; 01); idem. Das Verbalsystem des Altäthiopischen: eine Untersuch. seiner Verwendung und Funktion unter Berücksichtigung des Interferenzproblems. Wiesbaden, 2001.

С. Б. Чернецов, С. А. Французов