«ДА ИСПОЛНЯТСЯ УСТА НАША»

[слав.        , греч. Πληρωθήτω τὸ στόμα ἡμῶν̇ (обычно именуется по первому слову: Πληρωθήτω)], песнопение византийского чина Божественной литургии, исполняемое по завершении причащения.

Текстуально «Д. и.» (см.: Служебник. С. 148; Часослов. С. 124-125; Taft. P. 296-299) является развернутым парафразом стиха Пс 70. 8 (                           ); аналогичные песнопения, исполнявшиеся по окончании причащения и основанные на том же стихе, известны не только в визант., но и в древней иерусалимской (см.: Leeb. S. 124-136; Frøyshov. T. 1. P. 43; ср.: Mateos. P. 55), а также сир. (см.: Brooks. P. 690-691) и копт. (Quecke. P. 104) традициях (см.: Taft. P. 278-288).

В к-польскую богослужебную традицию исполнение «Д. и.» было введено, согласно «Пасхальной хронике», в 624 г., в патриаршество Сергия (с этим связана встречающаяся иногда атрибуция ему «Д. и.»). Пелось оно после «последнего стиха причастного (псалма)» (Chron. Pasch. Col. 1001). Из этого следует, что в ту эпоху псалом еще не был редуцирован до единственного стиха, и «Д. и.» было введено как периссий (дополнительный тропарь к визант. антифонам - ср., напр., со ст. «Единородный Сыне») к этому псалму, что объясняет наличие Аллилуия, завершающего причастный псалом, в конце «Д. и.». Знаком для начала песнопения служило заключительное славословие причастного псалма; впосл., с усложнением визант. чина литургии, от целого псалма остались лишь стих-причастен (исполняемый во время причащения духовенства) и священнический возглас «Всегда, ныне и присно и во веки веков» (возглашаемый по окончании причащения мирян, во время перенесения Чаши со св. престола на жертвенник) перед «Д. и.» (см.: Taft. P. 288-300). Такое положение этого песнопения указывается в множестве греч., груз., слав. и проч. рукописей и изданий правосл. чинов литургий святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста и Преждеосвященных Даров X-XXI вв., причем священнический возглас, из-за отсутствия псалма переставший восприниматься как его заключительное славословие, был дополнен в начале произносящимися вполголоса словами: «Благословен Бог наш».

Тем не менее в греч. печатных изданиях (в отличие от слав., груз. и проч.), начиная с первопечатных XVI в. (Ibid.) и вплоть до мн. новейших (см., напр.: ᾿Αρχιερατικόν. Θεσσαλονίκη, 2004. Σ. 47), «Д. и.» не указывается, что связано с устоявшейся греч. практикой опускать это песнопение (впрочем, в последнее время наблюдается тенденция к возрождению «Д. и.» и в греч. практике - напр., в издаваемом мон-рем Симонопетра Иератиконе оно присутствует согласно афонской традиции).

Священнодействие перенесения Св. Даров со св. престола на жертвенник, происходящее во время «Д. и.», в слав. рукописной традиции может иметь название: «перенос» (см., напр.: РНБ. Q. п. I. 7. Л. 55 об., XIV в.) или «малый перенос» (в противопоставление «большому переносу», т. е. великому входу). По традиции после причащения мирян диакон или предстоятель ссыпает оставшиеся на дискосе частицы в Чашу; предстоятель благословляет народ со словами, основанными на Пс 27. 9, после чего хор поет       или иное песнопение (при архиерейском богослужении - также «Ис полла эти, дэспота»), а предстоятель кадит Чашу и дискос со словами Пс 56. 12 и отдает дискос и кадило диакону, к-рый, покадив народ из св. врат, относит дискос на жертвенник; наконец, предстоятель, тихо говоря: «Благословен Бог наш», крестообразно осеняет Чашей св. престол и (при архиерейском служении архиерей передает в этот момент Чашу священнику, к-рый и произносит дальнейший возглас), возглашая: «Всегда, ныне и присно и во веки веков», осеняет Чашей народ и относит ее на жертвенник, после чего хор поет «Аминь» и «Д. и.» (в греч. традиции часто опускается), а священник ставит на жертвенник свечу перед Чашей, кадит их и отдает кадило диакону, к-рый, покадив священника, идет произносить благодарственную ектению (Георгиевский. С. 80-82).

Те же священнодействия (за исключением ссыпания частиц) совершаются и за литургией Преждеосвященных Даров, но в нек-рых южноитал. (в отличие от к-польских) греч. Евхологиях «Д. и.» за этой литургией может заменяться иным песнопением, Εὐχαριστοῦμέν σοι, Κύριε̇ (     ) (Taft. P. 298-299). Для выяснения ранней истории рус. богослужения немаловажное значение имеет тот факт, что в древнерус. Служебниках XIII-XIV вв., не испытавших влияния диатаксисов патриарха К-польского Филофея Коккина (см., напр.: РНБ. Солов. № 1016/1021. Л. 67 об., XIII в.), в составе литургии Преждеосвященных Даров тоже содержится это неконстантинопольское песнопение (в неск. иной версии:      ); встречается оно и в нек-рых позднейших рус. рукописях (см., напр.: Служебник б-ки МДА. № 186933. Л. 177 об., 1-я пол. XVII в.); к наст. времени это песнопение сохранилось только в практике униатов-русинов (в расширенной редакции и с первым словом  , а не   - см., напр., издание русинского Служебника: Литургиконъ сiесть Служебникъ. Рим, 1942, 1952р. С. 453). Кроме того, в нек-рых слав. рукописях в функции «Д. и.» за литургией Преждеосвященных Даров встречается парафраз Пс 33. 2, 9a (см., напр.: РГБ. Троиц. осн. № 224. Л. 53, XVI в.), сейчас исполняемый за этой литургией вместо     и       (Георгиевский. С. 111), но не вместо «Д. и.».

Содержание песнопения - прославление Бога за дар причащения Св. Таин и моление о достойном хранении этого дара. Поскольку оно поется хором, практика редкого причащения молящихся вообще и певчих в частности иногда приводила на Руси к тому, что «Д. и.» пелось с произвольными изменениями в тексте (напр., «сподобил еси его [священника.- д. М. Ж.] причаститися» вместо «сподобил еси нас причаститися»), что отмечено в памятниках XVI в., осуждающих такие изменения (см.: Красносельцев. С. 102).

В певч. рукописях с кон. XVI в. фиксировался пространный напев «Д. и.» на 6-й глас (РГБ. Ф. 354. № 144; МГУ. Дун.-Днестр. собр. № 690). В старообрядческой традиции исполняется по краткой версии («читком») (см.: Обедница. К., 1909). В совр. практике РПЦ «Д. и.» обычно поется на 2-й глас киевского распева; используются также авторские композиции (Свод напевов. С. 128-130). В греч. письменной традиции почти не встречается; в совр. практике афонских мон-рей исполняется на 1-й плагальный глас ирмологического стиля.

Лит.: Красносельцев Н. Ф. Памятник древнерусской письменности, относящийся к истории нашего богослужения в XVI в. // ПС. 1884. Т. 1. С. 93-108; Brooks W. F. (ed., transl.). James of Edessa: The Hymns of Severus of Antioch and Others (II). P., 1911. (PO; T. 7. Fasc. 5); Георгиевский А. И. Чинопоследование Божественной литургии. М., 1951; Mateos J. Un horologion inédit de St.-Sabas: Le Codex sinaïtique grec 863 (IXe siècle) // Mélanges E. Tiserant. Vol. 3. Vat., 1964. P. 47-77. (ST; 233); Quecke H. Ein saidisches Kommunionlied (Wien K 8348) // Le Muséon. Louvain, 1966. Vol. 79. P. 103-111; Leeb H. Die Gesänge im Gemeindegottesdienst von Jerusalem (vom 5. bis 8. Jh.). W., 1970. (Wiener Beiträge z. Theologie; 28); Taft. Precommunion; Frøyshov S. R. L'Horologe «gèorgien» du Sinaiticus Ibericus 34: Diss. P., 2003.

Диак. Михаил Желтов