ДИАЛОГИ ЛИТУРГИЧЕСКИЕ

части богослужения, построенные в форме диалога между предстоятелем (епископом или священником), сослужащими, диаконом, народом.

Простейшей и наиболее частой формой Д. л. являются такие сочетания литургических аккламаций, как:    -    (см. ст. «Господи, помилуй»),    -         -    (см. ст. Главопреклонная молитва),     -     (см. ст. Отпуст) и др., а также ответ народа Аминь на различные возгласы предстоятеля.

Среди развернутых Д. л. в правосл. богослужении наибольшее распространение имеют ектении (также широко известны и в невизант. вост. традициях; на Западе аналогичные формы употребляются значительно реже - см. ст. Литания). Особое значение во всех древних христ. традициях имеют неск. Д. л. в составе Божественной литургии. Это в первую очередь диалог accessus ad altare (в к-рый во мн. традициях входят слова Лк 1. 35, понимаемые как молитвенное пожелание предстоятелю со стороны сослужащих перед совершением Таинства (в древней традиции эти слова могли также служить указанием предстоятеля одному из сослужащих, чтобы тот возглавил евхаристическую молитву - см.: Taft. Great Entrance. P. 285-310; Слуцкий. 2001)) и диалог перед анафорой.

Диалог перед анафорой

согласно принятым ныне в РПЦ изданиям Служебника, имеет следующий порядок. Разд. 1: диакон:             - Хор:     . Разд. 2: Предстоятель:                    - Хор:     . Разд. 3: Предстоятель:     - Хор:    . Разд. 4: Предстоятель:    - Хор:                .

В др. христ. традициях преанафоральный диалог имеет сходную общую структуру, хотя возможны нек-рые отличия. Так, разд. 1 в различных вост. традициях имеет разный текст, а в зап. вовсе отсутствует. Разделы 3 и 4 в эфиоп. традиции переставлены местами; в вост.-сир. традиции весь диалог в целом имеет сложную и необычную структуру и т. д.

Подобного рода диалоги перед началом торжественных молитв были известны уже в межзаветном богослужении (см.: Giraudo. 1989. P. 94-96 passim) и оттуда перешли в раннехрист. (Р. Тафт обращает внимание на то, что истоки раннехрист. преанафорального диалога можно искать также и в античной практике: Taft. 1989. P. 72). Подобный диалог, впрочем, расположенный не до молитв, а после них (что позволяло нек-рым исследователям предположить, что после этого Д. л. следовали иные молитвы - см., напр.: Robinson. 1953), содержится уже в «Дидахе» (11. 6-7). Отдельную проблему составляют стихи 1 Кор 16. 20-24, в к-рых одни исследователи видят цитату из реального Д. л. апостольского времени (см., напр.: Robinson. 1953), др., напротив, считают, что никакой связи между 1 Кор 16. 20-24 и актуальной литургической практикой нет (см., напр.: Unnik. 1959).

Открывающее разд. 2 преанафорального диалога (или сам диалог) приветствие предстоятеля в различных христ. традициях имеет 2 основные формы - или «Господь с вами» (так в егип., эфиоп. и рим. традициях; эта форма зафиксирована уже в Апостольском предании III в.), или цитата из 2 Кор 13. 13 (так в различных вост. (кроме егип. и эфиоп.), а также галло-испан. традициях); в истории известны и неск. иные его формы (см.: Taft. 1986).

Центром разд. 3 являются слова «Горé (т. е. ввысь.- Д. М.) сердцá» (лат. Sursum corda), цитируемые уже сщмч. Киприаном Карфагенским (III в.) (De orat. Dom. 31), к-рый применяет к ним вместе с остальными фразами преанафорального диалога термин praefatio (вступление); сходным по смыслу греч. словом προοίμιον называет этот Д. л. и блж. Феодорит Кирский (Theodoret. Ep. 147) (в позднейшую эпоху термин стал применяться не к этому Д. л., а к 1-й части самой анафоры). В древней антиохийской редакции возгласа «Горé сердцá» вместо слова «сердца» стоит слово «ум»; в такой форме возглас доныне сохраняется в вост.-сир. традиции. В визант. редакции в возглас включено слово σχῶμεν (  - греч. конъюнктив в слав. переводе передан повелительным наклонением, т. е.: «будем иметь», «имеем же»). Ответ народа: «Имеем ко Господу» можно понимать не только как простое согласие, но и в т. ч. как указание на молитвенное стояние в сторону Востока («ко Господу»; ср.: Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 27) (см.: Taft. 1988). В совр. зап. научной лит-ре существуют различные т. зр. на внутреннее содержание фраз разд. 3 преанафорального Д. л. (см., напр.: Ferguson. 1975; Taylor. 1975; Bates. 1999). Наконец, призыв предстоятеля возблагодарить Господа (в визант. редакции диалога, как и в разд. 3, здесь употреблен греч. конъюнктив, в слав. переводе переданный повелительным наклонением) и ответ народа «Достойно и праведно» (греч. ῎Αξιον κα δίκαιον; лат. Dignum et iustum [est]) непосредственно открывают собой евхаристическую молитву - со слов «Достойно и праведно» начинается большинство известных древних анафор.

Содержащийся в стандартных греч. изданиях Евхология текст преанафорального Д. л. соответствует рус. изданиям во всем, кроме последней фразы разд. 4,- здесь греч. издания дают первоначальный текст, тогда как русские содержат интерполяцию (см. ниже). Но сопоставление с древнейшими рукописями показывает, что существенные изменения по сравнению с первоначальными чтениями произошли и в разд. 1 (см.: Taft. 1983), где аккламация диакона могла звучать несколько иначе: не Στῶμεν... πρόσχωμεν τὴν ἁγίαν ἀναφορὰν... ( ...    ...), а Στῶμεν... πρόσχωμεν τῇ ἁγίᾳ ἀναφορᾷ... ( ...     [букв.- святой анафоре.- диак. М. Ж.]); весьма существенна также замена первоначального древнего чтения ῎Ελεον, εἰρήνην (  ) в том же разделе на чтение ῎Ελεον εἰρήνης (  ), сделанная ради внешней аналогии со следующим далее θυσίαν αἰνέσεως (  ), но неясная по смыслу (в древнерус. традиции правильное чтение этого места (порой с вариативным окончанием:      ) сохранялось до реформ патриарха Никона и присутствует в т. ч. в стандартных старопечатных изданиях Служебника). Др. существенное изменение в тексте преанафорального Д. л.- интерполяция слов             заимствованных из предкрещального чина отречения от сатаны и сочетания со Христом, в текст аккламации народа в разд. 4 преанафорального диалога. Впервые эта интерполяция (с соответствующим изменением формы глагола) появляется в нек-рых греч. рукописях XVI в. в составе формуляра литургии свт. Василия Великого; практический смысл этой интерполяции состоял в том, чтобы увеличить продолжительность аккламации     во время к-рой предстоятель начинает чтение анафоры, поскольку объем анафоры литургии свт. Василия заметно больше объема анафоры литургии свт. Иоанна Златоуста. Эта интерполяция встречается в сделанных в Италии первопечатных изданиях Евхология и оттуда попадает в слав. Служебник, изданный в Стрятине в 1604 г. еп. Гедеоном (Балабаном). Из Служебника Гедеона (Балабана) она переходит в Служебник, изданный в Киеве в 1629 г. митр. Петром (Могилой). Наконец, во 2-й пол. XVII в. под влиянием как первопечатных греч., так и южнорус. изданий интерполяция            была включена в состав московских изданий Служебника, причем как в чин литургии свт. Василия Великого, так и в чин литургии свт. Иоанна Златоуста. В наст. время в стандартных слав. изданиях Служебника аккламация     воспроизводится с прибавлением слов, взятых из предкрещального чина, тогда как в стандартных греч. изданиях Евхология эта интерполяция не укоренилась, и аккламация народа здесь имеет первоначальную форму: ῎Αξιον κα δίκαιον (   ); ту же форму аккламация имеет и в единоверческих и старообрядческих репринтах Служебника, выполненных по старопечатным рус. изданиям.

Во время произнесения преанафорального Д. л. в греч. традиции предстоятель благословляет народ при произнесении слов разд. 2; поднимает руки, продолжая смотреть в сторону народа, при произнесении слов разд. 3; поворачивается к Востоку до или после произнесения слов разд. 4.

В совр. рус. практике священник благословляет народ при произнесении слов разд. 2, после чего сразу поворачивается к Востоку и поднимает руки при произнесении как слов разд. 3, так и разд. 4, но при архиерейском богослужении епископ смотрит в сторону народа во время каждого из разделов 2, 3 и 4, осеняя дикирием и трикирием на 3 стороны при каждом из своих возгласов,- этот обычай был введен в Москве при патриархе Никоне в целях гармонизации рус. и греч. практик и основывался на свидетельстве патриарха К-польского Афанасия III Пателлария. Он сохраняется в рус. традиции до наст. времени, хотя в греч. практике архиерейского богослужения осенения дикирием и трикирием во время преанафорального Д. л. не совершаются, а образ произнесения этого Д. л. при иерейском и архиерейском служениях сходен.

Особые Д. л.

входят в состав чинопоследований, совершаемых лишь в определенные моменты - напр., в чине освящения храма. Один из самых ярких моментов правосл. чина освящения храма - это заканчивающий шествие со св. мощами Д. л., имеющий следующий порядок: 1) святитель, стоя перед закрытыми вратами освящаемого храма возглашает стих:              (Пс 23. 7), а певцы из храма отвечают:       (Пс 23. 8а); 2) возглашение и ответ повторяются (после 1-го и 2-го возглашений архиерей совершает определенные священнодействия); 3) архиерей крестообразно осеняет дискосом с мощами закрытые врата храма и возглашает:       (Пс 23. 8b), певцы отвечают теми же словами, после чего врата отворяются, и процессия входит в храм. Пение Пс 23 во время церемонии торжественного входа в освящаемый храм является частью правосл. чина с древних времен. Так, при освящении в VI в. Св. Софии, по свидетельству «Пасхальной хроники» Иоанна Малалы и Феофана, пели именно этот псалом.

В нек-рых чинах Д. л. составляют их центральную часть, напр. в чине умовения ног, где священнодействие сопровождается поочередным чтением рассказа об умовении ног из Евангелия от Иоанна: протодиакон читает нарративный текст, архиерей читает слова Господа Иисуса Христа, архимандрит - слова ап. Петра (можно отметить, что тот же принцип чтения Свящ. Писания несколькими людьми поочередно лежит и в основе популярных в средневековье народных представлений на темы Священной истории; кроме визант. чина умовения ног известно его использование и во время др. церковных служб в различных христ. традициях).

Диалогические формы используются также в христ. гимнографии - в первую очередь в сир., где диалогическая поэзия составляет один из древнейших гимнографических жанров (см., напр.: Brock. 1991). Диалогические гимны присутствуют и в принятом ныне в правосл. Церкви корпусе богослужебных песнопений; наиболее заметными из них являются песнопения в честь праздника Благовещения Пресв. Богородицы. Канон Благовещения 4-го гласа составлен из неск. источников, а именно: 8-я и 9-я песни представляют собой двупеснец (по ирмосу и 5 тропарей в каждой песни), без акростиха, с посвященными Благовещению ирмосами (начало 1-го тропаря:     ) и тропарями; тропари 1-й, 3-7-й песней (по 4 тропаря в каждой песни) образуют самостоятельную систему с алфавитным акростихом (нач.:     ); наконец, ирмосы 1, 3-5, 7-й песней являются не благовещенскими, а общими богородичными ирмосами (1-й:    ). Как первые 6 песней, так и 8-я песнь благовещенского канона независимо написаны в форме диалога Пресв. Богородицы и арх. Гавриила; 9-я песнь посвящена созерцанию тайны Боговоплощения и прославлению Пречистой Девы. Первые 6 песней канона и двупеснец (8-я и 9-я песни) существенно различны: 1) в первых 6 песнях ирмосы выпадают из структуры, образуемой тропарями, они нарушают строгий алфавитный акростих, проходящий через тропари, выпадают из диалогической последовательности, развертывающейся в тропарях, и не являются специфически благовещенскими; в 8-9-й песнях ирмосы, наоборот, включены в диалог (ирмос 8-й песни - это высказывание арх. Гавриила), непосредственно посвящены Благовещению и связаны с тропарями общими рефренами (Εὐλογεῖτε πάντα τὰ ἔργα Κυρίου τὸν Κύριον (     ) в 8-й песни и Χαῖρε κεχαριτωμένη̇ ὁ Κύριος μετὰ σοῦ (     ) - в 9-й); 2) тропари первых 6 песней написаны в форме непосредственной прямой речи без пояснений (и поэтому снабжены киноварными пометами на полях книги: «Ангел возопи» и «Богородица рече»), а в ирмосе и тропарях 8-й песни в самом тексте присутствуют указания на лица говорящих; 3) к концу 7-й песни рассказ о событии Благовещения заканчивается, а в 8-й он начинается вновь; 4) двупеснец не имеет акростиха; 5) тропари песней различны с лит. т. зр. Все это указывает на разное происхождение тропарей первых 6 песней (взятые все вместе без др. элементов этого канона, они, вероятно, соответствуют некоему древнему гимнографическому жанру), их ирмосов, заключающего канон двупеснца. Возможно, различным происхождением песней обусловлено то, что в греческой Минее автором канона назван Иоанн монах (Иоанн Дамаскин?), а в рус.- Феофан (эта атрибуция встречается и в греч. источниках, напр. в Hieros. Sab. 313. Fol. 174v, XVI в.). По формальному образцу благовещенского канона (акростихи, поэтические размеры и проч.) написаны и нек-рые др. каноны богородичных праздников, напр. каноны в честь Введения во храм Пресв. Богородицы. Канон отдания Благовещения 6-го гласа также построен как диалог Пресв. Девы и архангела (ирмос     нач.:    ), он имеет алфавитный акростих. По 2 диалога между Богородицей и арх. Гавриилом с алфавитными акростихами содержатся и в словах свт. Германа К-польского на Благовещение (CPG, N 8009; PG. 98. Col. 320-340) и свт. Прокла К-польского (поэтические части слова ему не принадлежат) в честь Пресв. Богородицы (CPG, N 5805; PG. 65. Col. 721-757) - возможно, некогда они использовались как песнопения; известны и 2 сир. диалогических гимна на Благовещение (см.: Brock. 1991. P. 118). Диалоги иногда встречаются и в др. визант. канонах - напр., свт. Николая Мирликийского (см.: AHG. T. 4. N VIII, X).

Лит.: Виноградов Н. И. Канон на Благовещение Пресв. Богородицы как образец церковно-богослужебной поэзии. М., 1888; СДЛ; Τρεμπέλας. Μικρὸν Εὐχολόγιον. Τ. 2. Σ. 83-152; Robinson J. A. T. Traces of a Liturgical Sequence in 1 Cor. 16. 20-24 // JThSt. n. s. 1953. Vol. 4. P. 38-41; Unnik W. C., van. Dominus vobiscum: The Background of a Liturgical Formula // New Testament Essays: Studies in Memory of Th. W. Manson / ed. A. J. B. Higgins. Manchester, 1959. P. 270-305; Ferguson E. The Liturgical Function of the «Sursum corda» // Studia Patristica. B., 1975. Vol. 13. P. 360-362. (TU; 116); Taylor T. F. Sursum corda: No Dialogue // Ibid. P. 422-424; Taft R. F. Textual Problems in the Diaconal Admonition before the Anaphora in the Byzantine Tradition // OCP. 1983. Vol. 49. P. 340-365; idem. The Dialogue before the Anaphora in the Byzantine Eucharistic Liturgy. I: The Opening Greeting // Ibid. 1986. Vol. 52. P. 299-324; idem. II: The Sursum corda // Ibid. 1988. Vol. 54. 47-77; idem. III: «Let us give thanks to the Lord - It is fitting and right» // Ibid. 1989. Vol. 55. P. 63-74; Giraudo C. La struttura letteraria della preghiera eucaristica: Saggio sulla genesi letteraria di una forma. R., 1989. (Anbib; 92); Brock S. P. Syriac Dispute Poems: The Various Types // Dispute Poems and Dialogues in the Ancient and Medieval Near East. Leuven, 1991. P. 109-119; Bates W. H. «Sursum corda»: The Word of Command // Studia Liturgica. Rotterdam etc., 1999. Vol. 29. P. 53-67; Слуцкий А. С. Диалог священнослужителей после великого входа в слав. Служебниках XIII-XIV вв. // ХВ. 2001. Т. 2(8). С. 242-254.

Диак. Михаил Желтов