ДИОНИСИЙ МАЛЫЙ

[лат. Dionysius Exiguus] (ок. 470, М. Скифия - между 537 и 556, Рим или Сциллаций, совр. Скуиллаче, Калабрия), переводчик, богослов, пасхалист и канонист.

Жизнь

Единственным авторитетным источником сведений о жизни Д. М. помимо его сочинений является краткое сообщение Кассиодора (Cassiod. De inst. div. lit. 23), согласно к-рому Д. М. был монахом, происходил из Скифии, однако по нраву был совершенный римлянин, прекрасно владел греческим и латынью, был весьма начитан в Свящ. Писании. Время переселения Д. М. в Рим точно неизвестно; предположительно это произошло при папе Анастасии II, т. е. ок. 496-498 гг., но не ранее кончины папы Геласия I († 496), так как сам Д. М. сообщает, что он не застал этого папу в живых (Praefatio ad Julianum presbyterum // PL. 67. Col. 231; см. также: Van Hove. P. 157-158). Вместе с Кассиодором Д. М. долгое время изучал диалектику, но затем употребил свои способности в церковной науке: он перевел с греч. языка на латынь церковно-канонические сборники (canones ecclesiastici), к-рые впосл. получили широкое распространение в Римской Церкви, а также догматические послания против несторианства, жития нек-рых святых и документы, связанные с вычислением времени празднования Пасхи. По словам Кассиодора, Д. М. мог сохранять подлинное христ. благочестие, не устраняясь от светской жизни и частого общения с разного рода людьми: «Он совмещал в себе простоту с великой мудростью, смирение с ученостью, соблюдение меры с даром красноречия, ни перед кем не превозносился, даже перед самыми последними рабами, хотя был удостоен чести беседовать с царями» (Cassiod. De inst. div. lit. 23). Вероятно, за эти качества Д. М. и получил прозвание Exiguus (букв.- малый, ничтожный, смиренный). Д. М. был близко знаком с папой Гормиздом († 523) и мн. известными рим. церковными деятелями того времени (Praefatio ad Hormisdam papam // CCSL. Vol. 85. P. 51). Он также поддерживал связь с т. н. скифскими монахами, своими соотечественниками, когда они прибыли в Рим (519); в частности, он сообщает о знакомстве с монахами Иоанном Максенцием и Леонтием, богословскими познаниями и религ. рвением к-рых он искренне восхищался (Praefatio ad Iohannem et Leontium // Ibid. P. 55). По сообщению Феликса Гиллитанского, составившего в 616 г. продолжение пасхалии Д. М. (Felix Ghyllitanus. Praefatio // PL. 129. Col. 1331CD), и св. Беды Достопочтенного, Д. М. был не простым монахом, но настоятелем мон-ря в Риме (venerabilis abbas Romanae urbis - Beda. De temporum ratione. 47 // PL. 90. Col. 492); это сообщение подтверждается и позднейшими авторами, в частности Иоганном Тритемием (Johannes Trithemius. Liber de scriptoribus ecclesiasticis. Basel, 1494), но не согласуется с данными Кассиодора. Кассиодор также сообщает, что, хотя нек-рые пытались приписать славному имени Д. М. какие-то свои заблуждения, он был «всецело кафоликом, всецело и постоянно верен отеческим правилам» и, «оставив лукавство века сего, почил в церковном мире и должен считаться общником святых угодников Божиих» (Cassiod. De inst. div. lit. 23). Точная дата и место смерти Д. М. неизвестны; предположительно он скончался в Риме или в мон-ре Виварий, к-рый Кассиодор устроил в своем родовом имении Сциллаций на юге Италии и куда Д. М., отойдя от активной церковной деятельности, удалился после 540 г. (см.: Van de Vyver. 1931. P. 262; 1941. P. 59-88), не позднее 556 г., когда Кассиодор в трактате «De institutione divinarum litterarum» говорит о Д. М. как об уже почившем. Иная версия биографии Д. М. (Peitz. 1960), согласно к-рой он происходил из Грузии или Армении, стал монахом в сирийском г. Иераполь (Маббуг), переселился в К-поль, смог войти в высшие светские круги, а затем был приглашен папой Геласием в Рим, где его след теряется ок. 527 г., не получила признания в научных кругах (см.: Rambaud-Buhot. 1949. P. 1133).

Переводы и сочинения

Д. М. известен прежде всего как переводчик, к-рый мог без всякого затруднения и с необычайной точностью переводить как с греч. языка на лат., так и с латинского на греческий (Cassiod. De inst. div. lit. 23; cp.: Courcelle. 1943. P. 313-315). Переводы Д. М. можно разделить на 3 группы.

Агиографические

«Vita S. Pachomii» (Житие св. Пахомия - PL. 73. Col. 229-299), предисловие к нему (Ibid. Col. 227-229; CCSL. Vol. 85. P. 79-81) адресовано некой «знатной римской госпоже», к-рая проявила интерес к егип. подвижникам и попросила Д. М. перевести для нее Житие прп. Пахомия Великого. «De inventione capitis S. Joannis Baptistae» (Об обретении главы св. Иоанна Крестителя - PL. 67. Col. 419-454) - перевод повествования, написанного на греческом языке архим. Маркеллом. В предисловии (Ibid. Col. 417-420; CCSL. Vol. 85. P. 69-71), адресованном аббату Гауденцию, подчеркивается, что описываемые события принесли славу монахам, т. к. именно они обнаружили св. главу и сохранили ее. Св. Иоанн Креститель рассматривается здесь как «основоположник монашества» (institutor monachorum), благодаря авторитету к-рого возвышается и утверждается этот христ. образ жизни, находившийся в презрении у нек-рых современников Д. М. Это повествование упоминается в «Декрете папы Геласия» среди сочинений, принимаемых Церковью с осмотрительностью (Decretum Gelasianum. 4 // PL. 59. Col. 161A). Ранее приписывавшийся Д. М. перевод «Жития св. Таисии» (Vita S. Thaisis), сопровождаемый предисловием к аббату Пастору (CPL, N 653e), в действительности является сделанным в VII-IX вв. извлечением из «Изречений св. отцов» (Apophtegmata Patrum), переведенных на латынь Пасхазием Думским (см.: Freire J. G. A versao Latina por Pascásio de Dume dos Apophtegmata Patrum. Coimbra, 1971. T. 1. P. 18-24).

Философско-богословские

По-видимому, единственное греч. философско-богословское сочинение, которое Д. М. перевел на латынь,- трактат свт. Григория Нисского «Об устроении человека» (De conditione hominis // PL. 67. Col. 347-408). Из предисловия (Ibid. Col. 345-346; CCSL. Vol. 85. P. 33-34), адресованного пресв. Евгиппию, аббату мон-ря Лукуллан в 511-533 гг., попросившему Д. М. перевести этот трактат, становится ясно, что, хотя Д. М. был, по словам Кассиодора, искусен в диалектике, он испытывал большие трудности при переводе греч. философской терминологии.

Догматико-полемические

Наиболее важными текстами, переведенными Д. М. с греч. языка, являются трактаты против несторианства, по тематике близко соприкасающиеся с его церковно-каноническими трудами: «Epistola synodica S. Cyrilli et concilii Alexandrini contra Nestorium» (Соборное послание св. Кирилла и Александрийского Собора против Нестория - PL. 67. Col. 11-18) и 17-е послание свт. Кирилла Александрийского с 12 анафематизмами (Τοῦ Σωτῆρος... // PG. 77. Col. 105-121), одобренное Александрийским Собором и направленное Несторию в окт. 430 г. В предисловии (PL. 67. Col. 9-12; CCSL. Vol. 85. P. 59-60), адресованном некоему еп. Петру, Д. М. сообщает, что посчитал необходимым перевести это послание, поскольку оно в то время еще не было известно на Западе. В действительности более чем за 50 лет до этого послание свт. Кирилла уже было переведено на латинский Марием Меркатором (PL. 48. Col. 831-841), однако на Западе оно не получило широкого распространения. При переводе Д. М. активно пользовался текстом Мария Меркатора, причем различия двух переводов столь незначительны (гл. обр. в тексте анафематизмов), что можно говорить о выполненной Д. М. редакции старого перевода.

«Duae epistolae S. Cyrilli Alexandrini ad Successum» (Два послания св. Кирилла Александрийского к Суккессу) - перевод 45-го и 46-го посланий св. Кирилла к Суккессу, еп. Диокесарии Исаврийской, посвященных опровержению ряда несторианских заблуждений (PG. 77. Col. 223-245), сделан по просьбе 2 скифских монахов - Иоанна Максенция и Леонтия (см.: Praefatio ad Iohannem et Leontium // CCSL. Vol. 85. P. 55-56). «Oratio Procli Constantinopolitani de Deipara» (Слово Прокла Константинопольского о Богородице) - перевод 1-го слова Прокла, архиеп. К-польского, «Похвала Пресвятой Богородице Марии» (PG. 65. Col. 680-692), произнесенного им 23 дек. 428 г. в соборе Св. Софии в К-поле; Св. Дева провозглашается Богородицей (Θεοτόκος), раскрывается правосл. христология в противоположность несторианской; перевод ранее приписывался Марию Меркатору (PL. 48. Col. 775-781). «Epistola (Tomus) Procli Constantinopolitani ad Armenos de fide» (Послание (Томос) Прокла Константинопольского к армянам о вере - PL. 67. Col. 410-418) - перевод 2-го вероучительного послания Прокла К-польского (PG. 65. Col. 856-873), адресованного арм. епископам, пресвитерам и архимандритам, в к-ром автор предупреждает об опасных для веры положениях, содержащихся в извлечениях из сочинений Феодора Мопсуестийского, переведенных после осуждения Нестория на арм. язык его сторонниками, и последовательно опровергает аргументы своих противников, раскрывая правосл. христологическое учение. Перевод Д. М., предваряемый предисловием (PL. 67. Col. 407-410), адресован Фелициану и Пастору, первый из которых, по-видимому, был епископом Руспийским, избранным в 533 г. в качестве преемника Фульгенция. Вероятно, Д. М. принадлежит ранняя версия перевода 13-го послания Прокла К-польского к Домну II Антиохийскому (см.: Bibliotheca Patrum. P., 1644. P. 658). Возможно также, что Д. М. перевел с латинского на греческий 2 послания папы св. Келестина I: «Ad Nestorium» (К Несторию - PL. 50. Col. 470-486) и «Ad clerum et populum Constantinopolitanum» (К клиру и народу константинопольскому - Ibid. Col. 486-500).

Канонические

В полной мере талант Д. М. как переводчика и компилятора раскрылся в его канонических сочинениях. Он составил получивший широкое распространение на Западе сборник церковных канонов, известный под названием «Collectio Dionysiana». В рукописях сохранились 3 редакции этого сборника, посвященные различным лицам, незначительно отличающиеся друг от друга порядком расположения материала и составом текстов (подробнее см.: Rambaud-Buhot. 1949. P. 1139). В состав сборника входят следующие тексты и документы:

1. 3 послания-предисловия Д. М., адресованные разным лицам и отражающие 3 разные редакции, или версии, сборника. 1-е обращено к еп. Стефану Салонскому (ок. 515-528) и сохранилось в 2 редакциях: краткой (CCSL. Vol. 85. P. 39-42) и пространной (PL. 67. Col. 139-142). В последней сообщается, что Д. М. приступил к работе над переводом церковных канонов с греч. языка после настойчивых просьб некоего «возлюбленного брата» Лаврентия, к-рый был недоволен качеством прежних переводов; там же перечисляются документы, входящие в состав сборника. В одной рукописи это предисловие адресовано еп. Петронию, к которому обращено также 1-е послание Д. М. о пасхальном счислении (525). 2-е предисловие (CCSL. Vol. 85. P. 51) обращено к папе Гормизду (514-523), по просьбе к-рого была составлена сокращенная версия сборника, не включавшая Правила св. апостолов и постановления Сардикийского и Карфагенского Соборов. 3-е предисловие (PL. 67. Col. 231-232; CCSL. Vol. 85. P. 45-47) обращено к пресв. Юлиану, ученику папы Геласия и настоятелю мон-ря св. Анастасии, по просьбе к-рого Д. М. по образцу сборника греч. канонов в дополнение к своим прежним работам составил собрание папских декреталий.

2. «Canones Apostolorum» (Каноны апостолов), или «Regulae Ecclesiasticae Sanctorum Apostolorum» (Церковные правила святых апостолов - PL. 67. Col. 141-148), в отличие от общеизвестного греч. варианта включают только первые 50 из 85 Правил св. апостолов, что можно объяснить отсутствием остальных правил в имевшемся у Д. М. греч. оригинале. Но самый выбор рукописи с 50 правилами мог быть обусловлен тем, что среди следующих канонов есть такие, к-рым противоречила практика Римской Церкви. В адресованной папе Гормизду редакции сборника эти правила вообще были опущены, поскольку Д. М., зная о том, что они часто использовались в церковной практике и имели большой авторитет, тем не менее сомневался в их подлинности (Praefatio ad Stephanum episcopum // PL. 67. Col. 142; в т. н. Декрете папы Геласия Правила отнесены к разряду апокрифов: Decretum Gelasianum // PL. 59. Col. 163), а папа Гормизд просил Д. М. перевести только те церковно-канонические документы, в подлинности к-рых не было никаких сомнений (Rambaud-Buhot. P. 1141; Петр (Л'Юилье). 2005. С. 343-344).

3. «Canones et regulae conciliorum Graecorum» (Каноны и правила греческих Соборов - PL. 67. Col. 147-172): Вселенского I Собора (20 правил), Анкирского 314 г. (24 правила), Неокесарийского между 314 и 325 гг. (14 правил), Гангрского ок. 340 г. (20 правил), Антиохийского 341 г. (25 правил), Лаодикийского 343 г. (59 правил) и Вселенского II Собора (3 правила). В своем переводе Д. М. воспроизвел тот порядок Соборов и разделения документов (на 165 глав), который имелся в доступном ему греч. оригинале (Dionys. Exig. Praef. ad Steph. // PL. 67. Col. 142), соответствующем в свою очередь каноническому сборнику, использовавшемуся отцами Халкидонского Собора (см.: Петр (Л'Юилье). С. 334-335).

К правилам этих Соборов Д. М. уже со своей нумерацией присоединил также:

4. «Chalcedonensis concilii Decreta» (Постановления Халкидонского Собора - PL. 67. Col. 171-176), состоящие из 27 правил, как это и было в изначальном греч. варианте соборных постановлений и в древних лат. переводах (ACO. T. 2. Vol. 1(2). P. 158. 9-163; Vol. 2(2). P. 31-109; см. также: Петр (Л'Юилье). С. 327-328).

5. «Canones Synodi Sardicensis» (Правила Сардикийского Собора - PL. 67. Col. 175-182). 21 правило этого Собора изначально были составлены на латыни и затем переведены на греческий; хотя среди участников Собора было немало вост. епископов, эти правила не сразу были включены в вост. канонические сборники, а в Риме с сер. IV в. они присоединялись к правилам I Вселенского Собора (Петр (Л'Юилье). С. 344). Д. М. опустил эти правила в адресованной папе Гормизду редакции сборника, поскольку они «не были приняты всеми» (Praef. ad Hormisd. // CCSL. Vol. 85. P. 51).

6. «Codex canonum Ecclesiae Africanae» (Собрание канонов Африканской Церкви - PL. 67. Col. 181-230) представляет собой собрание из 138 различных соборных документов и постановлений Карфагенских Соборов, проходивших в 348-419 гг., к к-рым присоединены также 1-е соборное послание папы св. Бонифация I, послание свт. Кирилла Александрийского епископам Африки, в к-ром он обещает прислать копию правил Никейского Собора и указывает на дату празднования Пасхи, послание Аттика К-польского, также обещавшего прислать копию правил Никейского Собора, копия Никейского Символа веры и послание папы св. Келестина.

7. Завершает канонический сборник Д. М. «Collectio decretorum pontificum Romanorum» (Собрание постановлений Римских епископов - Ibid. Col. 229-316), составленное Д. М. после греч. части сборника по просьбе пресв. Юлиана и содержащее отдельные папские послания с кон. IV до кон. V в., гл. обр. связанные с церковно-дисциплинарными и каноническими вопросами, в меньшей степени - с догматическими: послание папы Сириция, 21 послание папы Иннокентия I, 2 послания папы Зосимы, 3 послания папы св. Бонифация I вместе с указом имп. Гонория («Scripta beatitudinis…»), 3 послания папы св. Келестина I, 8 посланий папы свт. Льва I Великого, послание папы Геласия I и послание папы Анастасия II. К 21-му посланию папы св. Келестина галльским епископам («Apostolici verba…» // PL. 50. Col. 528-530) впервые были присоединены «Главы, или Суждения предшествующих епископов апостольского престола о благодати Божией и свободном произволении» (Capitula seu Praeteritorum episcoporum sedis apostolicae auctoritates de gratia Dei et libero voluntatis arbitrio // PL. 67. Col. 270-274), составленные в 435-442 гг. Проспером Аквитанским из авторитетных суждений пап Иннокентия I и Зосимы, одобренных папой Зосимой определений Карфагенского Собора 418 г., 2 ссылок на литургическую практику и комментариев Проспера. По-видимому, Д. М. обнаружил эти «Главы...» в папских архивах, где они уже были присоединены к посланию папы св. Келестина, в котором затрагивались сходные вопросы (см.: Cappuyns M. L'origine des «Capitula» pseudo-célestiniens contre le semi-pélagianisme // RBen. 1929. T. 41. P. 156-170).

А. Р. Фокин

Пасхалистические

Особую известность Д. М. принесли сочинения, посвященные правилам вычисления времени празднования Пасхи. Главным из них является «Libellus de cyclo mango Paschae» (Сочинение о большом пасхальном цикле), датируемое 525 г. В предисловии, адресованном еп. Петронию (PL. 67. Col. 19-23, 483-497), Д. М. обосновывает авторитет александрийской пасхалии, переводом и продолжением к-рой является его собственная. Главный аргумент Д. М. сводится к тому, что только александрийская пасхалия строго соответствует решениям, принятым по поводу Пасхи на I Вселенском Соборе, к-рые признаны обязательными для всех христиан не только каноническими правилами (Антиох. 1), но и декретами папы свт. Льва Великого (те и др. цитируются).

Затем представлена собственно пасхалия - таблица для вычисления даты христ. Пасхи на 513-626 гг., состоящая из 6 лунно-солнечных циклов (по 19 лет). 1-й цикл представляет собой перевод с греческого последнего цикла 95-летней пасхалии свт. Кирилла Александрийского (на 437-531), а помещенная далее 95-летняя таблица составлена самим Д. М. на основе тех же пасхалистических правил. Начиная свою таблицу, Д. М. отказывается продолжать использовавшуюся в александрийских пасхалиях эру Диоклетиана и заявляет: «Начиная с 248 года этого более тирана, нежели принцепса, мы не желаем связывать с нашими циклами память о нечестивом гонителе, но скорее предпочитаем обозначать времена лет от воплощения Господа нашего Иисуса Христа, дабы тем самым очевиднее стало начало надежды нашей и яснее воссияла причина человеческого спасения (reparatio) - страдание Искупителя нашего» (PL. 67. Col. 20). Т. о., Д. М. ввел новую хронологическую шкалу, начало отсчета к-рой ныне принято называть 1 г. по Р. Х. Вслед за таблицей даны разъяснения принципов александрийской пасхалии - «Argumenta Paschalia» (Пасхальные аргументы - PL. 67. Col. 497-514). К трактату Д. М. счел необходимым приложить выполненный им ранее перевод послания патриарха Протерия Александрийского к папе св. Льву Великому по поводу даты Пасхи (Epistola paschalis Proterii Alexandrini ad Leonem // PL. 67. Col. 507-514). Уже после составления трактата написано послание Д. М. к секретарям папской канцелярии примицерию Бонифацию и секундицерию Бону (Epistola paschalis ad Bonifacium primicerium et Bonum secundicerium // PL. 67. Col. 23-28), где разъясняются нек-рые частные вопросы.

Благодаря трудам Д. М. александрийская пасхалия, представленная как пасхалия «318 отцов Никейского Собора», получила признание Римской Церкви. Этому предшествовал 2-вековой период изолированного развития пасхалистики на западе Римской империи, где с кон. III в. господствовал 84-летний тип пасхалии, развившийся из 8-летнего лунно-солнечного цикла, и на востоке, где примерно с того же времени получил распространение более точный пасхальный цикл, основанный на 19-летнем лунно-солнечном цикле. Расхождение традиций очень часто приводило к тому, что Пасха праздновалась в разных Церквах с разницей в неделю и даже в месяц. Ок. 457 г. на Западе появилась пасхалия Виктория Аквитанского, в которой была предпринята попытка приспособить 19-летний цикл к местным пасхалистическим принципам. Эта пасхалия распространилась в Зап. Европе (прежде всего во франк. Галлии), но ее компромиссный характер порождал множество вопросов. Познакомив христ. Запад с самой авторитетной пасхалией Востока - александрийской, Д. М. сумел не только показать ее высокую точность, но и достаточно веско обосновать ее церковный авторитет. При поддержке Римского престола и сопутствующих внешних обстоятельствах эта пасхалия укоренилась в Италии, а в последующие 2 столетия вытеснила все альтернативные системы из др. стран христ. Европы. На Британских о-вах (где пасхалия Д. М. была принята Собором 716 г.) особую роль в распространении пасхалии Д. М. сыграл св. Беда Достопочтенный, впервые составивший на ее основе таблицу на полный 532-летний пасхальный цикл.

Благодаря св. Беде получила распространение система летосчисления, которую Д. М. ввел для своей пасхалии - т. н. эра Дионисия, именуемая также эрой «от Рождества Христова» (у самого Д. М. счет идет от Воплощения, а от Рождества годы по его системе стали считать позже). Примеры начала отсчета лет от воплощения Христа можно найти и ранее: уже в хронике Евсевия Кесарийского и его продолжателя блж. Иеронима (IV в.) используются «годы Господни» (лат. anni Domini - обозначение, впосл. вошедшее в европ. традицию); по годам «божественного Воплощения» ведется отсчет и в нек-рых визант. хрониках (см. ст. Хронология). Но только эре Д. М. было суждено стать универсальной системой летосчисления, вошедшей в повседневный обиход и распространившейся в наше время по всему миру. Один из первых примеров ее практического употребления - датировка кончины франк. кор. Теодориха IV (737). В кон. VIII в. эра Д. М. утвердилась во Франкском королевстве, со 2-й пол. X в. была официально принята в Риме и к сер. XV в. распространилась по всей католич. Европе. В Новое время эта эра легла в основу научной хронологии.

Несмотря на популярность, эра Д. М. имеет серьезный исторический недостаток: ее начало, принятое за год Воплощения, не имеет надежных оснований. Обозначив начало своей таблицы как 532 г. «от воплощения Господа нашего Иисуса Христа» (ab incarnatione Domini nostri Jesu Christi), Д. М. принял предыдущий год за окончание 532-летнего цикла. Начало же этого цикла он принял за год Воплощения, к-рое, т. о., датируется «нулевым» годом (1 г. до Р. Х.). Нередко встречается утверждение, что Д. М. считал годом Рождества 1 г. по Р. Х. Однако его система представляет собой счет пасх, соответствующих возрасту Иисуса Христа; 1 г. обозначена пасха, во время к-рой прошел 1 год от Воплощения, а Рождество Христово относится к 25 декабря предыдущего январского года (Болотов. Лекции. Т. 1. С. 87). Парадокс заключается в том, что 1 г. эры Д. М. не отвечает исторической хронологии жизни Спасителя, не согласуется с церковным Преданием и противоречит его пасхалии. В качестве даты воскресения Христова Д. М. мог принять только 25 марта 31 г., поскольку все проч. годы, в к-рые пасхальное полнолуние по александрийской пасхалии приходится на четверг или пятницу (Мф 27. 62; Мк 15. 42; Лк 23. 54; Ин 19. 14, 31), слишком далеко отстоят от 15-го года правления имп. Тиберия (Лк 3. 1). Если Христос род. в год начала эры Д. М., то получится, что Он был распят в возрасте 30 лет, однако подобный вывод противоречил бы вост. церковной традиции. Более того, Д. М. указывает: «Зачат был Господь наш Христос в воскресенье, в 8-й день до апрельских календ (25 марта)» (Argumenta Paschalia 15 // PL. 67. Col. 506). Это - традиц. александрийская дата Благовещения. Но 25 марта попадает на воскресенье только в 3 и 8 гг. по Р. Х., а также в 4 г. до Р. Х. Даже у такого почитателя пасхалии и эры Д. М., как св. Беда, подобная несообразность вызывала нек-рое недоумение (Beda. De temporum ratione. 47 // PL. 90. Col. 494-495). С исторической т. зр. принятая у Д. М. хронология некорректна уже потому, что Иисус Христос по ней род. через неск. лет после смерти Ирода Великого (4 г. до Р. Х.). Как в предшествующей Д. М. раннехрист., так и в более поздней визант. исторической традиции Рождество датируется 5, 4, 3 или 2 г. до Р. Х.; на основании Мф 2. 16 большинство совр. историков датируют Рождество Христа 5 г. до Р. Х.

Прочие проблемы исторической хронологии и протекавшая в то время дискуссия по поводу возраста мира Д. М., по-видимому, не интересовали - в его сочинениях на этот счет нет никаких высказываний. Такая позиция является характерной для зап. богословия, в котором со времен блж. Августина подвергались неизменному осуждению любые спекуляции по поводу «датировки» близящегося конца света.

П. В. Кузенков

Соч.: PL. 67. Col. 9-520; CCSL. Vol. 85. P. 33-81 [предисловия и послания]; Krusch B. Studien zur christlich-mittelalterlichen Chronologie: Die Entstehung unserer heutigen Zeitrechnung. B., 1938. S. 63-86 [пасхалист. соч.]; Strewe A., hrsg. Die Canonensammlung des Dionysius Exiguus in der ersten Redaktion. B., 1931 [канонич. сб.].

Лит.: Maassen Fr. Geschichte der Quellen und der Literatur des canonischen Rechts im Abendlande. Graz, 1870. S. 422-440; Krusch B. Die Einführung des griechischen Paschalritus im Abendlande // NA. 1884. Bd. 9. S. 99-169; Amelli A. Prolegomena de codicis Novariensis XXX collectione Dionysio-Hadriana. Pars 2: Collectionis Dionysio-Hadrianae excerpta // Spicilegium Casinense. Monte Cassino, 1888. T. 1. P. LXXI-LXXX, 197-252; Ecclesiae occidentalis monumenta juris antiquissima / Ed. C.-H. Turner. Oxf., 1899; Van de Vyver A. Cassiodore et son oeuvre // Speculum. 1931. Vol. 6. P. 244-292; idem. Les «Institutions» de Cassiodore et sa foundation а Vivarium // RBen. 1941. T. 53. P. 59-88; Schwartz Ed. Kanonensammlungen der alten Reichkirche // ZSRG. K. 1936. Bd. 56. S. 1-14; Wurm H. Studien und Texte zu Dekretalensammlung des Dionysius Exiguus. Bonn, 1939; idem. Decretales selectae ex antiquissimis Romanorum pontificium epistulis decretalibus // Apollinaris. R., 1939. Vol. 12. P. 40-93; Courcelle P. P. Les letters grecques en Occident: De Macrobe à Cassiodore. P., 1943; Van Hove A. Prolegomena ad Codicem juris canonici. Mechliniae, 1945. P. 157-161; Rambaud-Buhot J. Denys le Petit // DDC. 1949. T. 4. P. 1131-1152; Peitz W. M. Dionysius Exiguus-Studien: Neue Wege der philologischen und historischen Text- und Quellenkritik / Hrsg. H. Förster. B., 1960; McCarthy D. P. The Emergence of Anno Domini // Time and Eternity: The Medieval Discourse / Ed. G. Jaritz, G. Moreno-Riano. Turnhout, 2003. P. 31-53; Петр (Л'Юилье), архиеп. Правила первых четырех Вселенских Соборов. М., 2005.