АГАПА

[греч. ἀγάπη - любовь], в христ. общинах I-V вв. особая совместная трапеза - «вечеря любви»,- имевшая благотворительные цели и первоначально включавшая совершение Евхаристии.

Название «А.» по отношению к трапезе впервые встречается в Послании ап. Иуды: «Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви (ἐν ταῖς ἀγάπαις ὑμῶν); пиршествуя с вами, без страха утучняют себя» (1. 12). Возможно, об А. говорится и во 2-м Послании ап. Петра: «Они наслаждаются обманами (греч. ἀπάταις, однако нек-рые рукописи содержат чтение ἀγάπαις - «агапами») своими, пиршествуя с вами» (2. 13). Из посланий сщмч. Игнатия Богоносца ясно, что первоначально так называлась трапеза, на к-рой совершалась Евхаристия,- он употребляет термины «Евхаристия» и «А.» как взаимозаменяемые (Послание к Смирнянам. 8); начиная с сер. II в. А. называются совместные несакраментальные трапезы христиан, направленные в первую очередь на помощь бедным.

История

В I в. существовало неск. традиций проведения общих трапез, аналогичных А. (Соколов. С. 162-198). В иудаизме практиковались совместные братские трапезы (Талмуд. Берахот. 6-8), получившие дальнейшее развитие в иудейских аскетических течениях - в Кумранской общине (описание - Устав общины (1QS) 6. 3-6-8; Дополнения к Уставу (1QSa) 2. 17-22) и в общине терапевтов в Египте (описание - Филон Александрийский. О созерцательной жизни. 64-69). В Римской империи существовали трапезы погребальных языческих коллегий, критики христианства (напр., Э. Ренан) сравнивали их с А. Начиная с Х. Лицмана, исследователи склоняются к тому, чтобы считать А. продолжением совместных трапез Господа Иисуса Христа со Своими учениками. В Евангелиях можно выделить неск. видов таких трапез: трапезы до Тайной вечери (Мф 14. 15-21, 15. 32-38; Мк 6. 35-44, 8. 1-9; Лк 9. 12-17; Ин 6. 3-13 и др.), Тайную вечерю (Мф 26. 20-30; Мк 14. 22-26; Лк 22. 14-20; 1 Кор 11. 23-26), трапезы Господа и апостолов после Воскресения Христова (Лк 24. 30-31, 41-42; Ин 21. 9-14; Деян 10. 40-41).

В Деяниях святых апостолов упоминаются совместные трапезы первых христиан. общин, во время к-рых происходило преломление хлеба, т. е. совершалась Евхаристия (Деян 2. 42, 46; 20. 7); кроме того, эти трапезы имели своей целью помощь нуждавшимся (Деян 6. 1-2). Подробное описание раннехрист. трапезы - «вечери Господней» (греч. κυριακὸν δεῖπνον) - приводит ап. Павел (1 Кор 11. 20-34); предположительно она начиналась Причащением Телом Христовым, после чего следовало вкушение обычной пищи, и заканчивалась Причащением Кровью Христовой. Такой порядок соответствует описанию Тайной вечери у евангелиста Луки (Лк 21. 17-20); иудейские братские трапезы также включали вкушение чаши вина, преломление хлеба, собственно трапезу, вкушение последней чаши вина с чтением особых благословений.

Характерно, что апостолы, упоминая о трапезе христиан, предостерегали от недостойного участия в ней (ср. 1 Кор 11; Иуд 1; 2 Петр 2). Ап. Павел указывает коринфянам на необходимость различения между Евхаристией и обычной пищей и советует не смешивать их. «А если кто голоден, пусть ест дома» (1 Кор 11. 33-34). Итак, еще при жизни апостолов возникла тенденция к разделению евхаристической и неевхаристической трапез (к-рые впосл. стали называться соответственно литургией и А.).

Памятники кон. I в. и первых лет II в. свидетельствуют о совершении Евхаристии еще непосредственно во время общей трапезы. В посланиях сщмч. Игнатия Богоносца термины «Евхаристия» и «А.» употребляются как взаимозаменяемые; Плиний Младший сообщает о 2 видах собраний христиан в Вифинии, предрассветном и вечернем, на к-рые они собираются, чтобы «отведать пищу невинного рода» (Письма. X 96. 7). Если доверять Плинию, то второй вид собраний скорее является А., чем Евхаристией, т. к. христиане по его требованию согласились прекратить эти собрания. В «Дидахе» помещены 3 молитвы (Гл. 9-10): первые 2 - молитвы благословения чаши и хлеба, затем «по насыщении» следует 3-я молитва, завершающаяся словами «Если кто свят, пусть подходит, а кто нет, тот пусть кается…» (Гл. 9-10; ср. возглас литургии «Святая святым»). П. Батиффоль, О. Казель, Л. Буйе, Л. Лижье, Х. Лицман и др. ученые полагают, что в «Дидахе» трапеза еще не отделена от Евхаристии и следует после вкушения хлеба. Буйе считает молитву над хлебом в начале трапезы молитвой благословения евхаристического Хлеба, а молитву после трапезы - молитвой благословения евхаристической Чаши; т. о., трапеза помещается между Причащением Христовым Телу и Крови; этот порядок, вероятно, соответствует порядку «вечери Господней», по ап. Павлу. След такого порядка общей трапезы сохранился в крещальной литургии «Апостольского Предания» сщмч. Ипполита Римского: согласно этому памятнику, новокрещеные после Причащения Телу Христову вкушают воду, молоко и мед и только после этого - Кровь Христову (Гл. 21).

Трапеза. Роспись в катакомбах Каллиста в Риме. 1-я пол. III в.

Трапеза. Роспись в катакомбах Каллиста в Риме. 1-я пол. III в.

Ко 2-й пол. II в. постепенно утвердился обычай причащаться Св. Тайн натощак (формально он был закреплен только в 393 г. 28-м прав. Гиппонского Собора, повторенным в 419 г. Карфагенским Собором, в Книге правил оно названо 50-м прав. Карфагенского Собора - Никодим [Милаш]. Правила. Т. 1. С. 29-31; Т. 2. С. 144, 189-191). Утверждение обычая ничего не вкушать прежде Причащения привело к тому, что трапезы стали устраиваться только после Евхаристии (хотя в александрийском богослужении практика совершения Евхаристии после А. существовала и в V в.). Об этом сообщают Деяния ап. Иоанна (Гл. 72-85; см. Деяния апокрифические). Косвенно это подтверждает мч. Иустин Философ в 1-й Апологии (гл. 13, 39): говоря о совр. ему чине литургии, он умалчивает о совершении А., но упоминает о приношениях (вероятно, для А.) в конце литургии. Такие приношения являются проявлением благотворительности: «Достаточные из нас помогают всем бедным, и мы всегда живем за одно друг с другом» (1 Апология. 67); «Образ почтения [Бога]... тот, чтобы данное для нашего питания... приносить для нашего… употребления и для нуждающихся» (1 Апология. 13). Превращение общих трапез почти в исключительно благотворительную акцию, очевидно, связано с лишением А. их сакраментального компонента - Евхаристии.

С кон. II - нач. III в., напр. в Деяниях ап. Фомы (2. 29 и 5. 50; см. Деяния апокрифические), термины «А.» и «Евхаристия» употребляются в различном смысле, А. выделилась в самостоятельный чин. Временем совершения Евхаристии все чаще становилось утро, о чем говорят Тертуллиан (De corona militis. 3-4), сщмч. Киприан Карфагенский (Письмо 63-е, к Цецилию), «Завещание Господа нашего Иисуса Христа» (I 26-28). (Тем не менее Евхаристия могла совершаться и в вечернее время, даже совр. Типикон предписывает в нек-рые дни года совершать литургию на вечерне.) А. по-прежнему устраивались вечером.

В 1-й пол. III в. А. прямо или косвенно упоминаются у большинства церковных писателей: Климента Александрийского, Тертуллиана, Оригена, сщмч. Киприана Карфагенского, в «Апостольском Предании» сщмч. Ипполита Римского и др. Большинство литургико-канонических памятников сообщают о том, что чаще всего такие А. устраивались по воскресеньям с участием всех членов общины под председательством епископа и имели своей целью общение христиан и помощь неимущим (Каноны Ипполита. 164, 172).

В кон. II в. появляются упоминания о новом виде А.- поминальных А. Первоначально они совершались на гробницах мучеников. В «Деяниях Павла и Феклы» описывается «обильная Агапа» (ἀγάπη πολλή), совершавшаяся Павлом и его последователями «при гробницах» (Гл. 25). Подобная трапеза описана и в Деяниях ап. Иоанна. Климент Александрийский называл «похоронное пиршество» (вероятно, языческое) «трапезой, демонам посвященной» (Педагог. II 1), однако в толковании на Книгу Иова, приписываемом преемнику Климента на посту главы огласительного александрийского уч-ща Оригену, поминальные А. описываются с одобрением: «Мы совершаем память святых и родителей наших, также чествуем память друзей, умирающих в вере… мы призываем благочестивых… и наравне с клиром… питаем неимущих… чтобы празднество наше служило в воспоминание и упокоение души» (Гл. 3). Поминальные А. были в то же время и благотворительными; более того, благотворительность совершалась в память об усопших (ср. с совр. обычаями приносить в храм еду, в память об усопших устраивать поминки). В IV в. поминовение усопших, сопровождавшееся А., совершалось на 3, 9, 40-й дни после их смерти (Апостольские постановления. VIII 42). Из рассказа блж. Августина Иппонского видно, что поминальные А. заключались во вкушении вина и нек-рого количества пищи на могилах усопших, бóльшая часть пищи раздавалась неимущим (Исповедь. VI 2). Именно из поминальных А. выросли 2 вида христ. богослужения, отвергнутые впосл. протестантами: богослужение в память святых (согласно первоначальному обычаю, все христиане, в т. ч. и мученики, поминались одинаково, т. е. поминальные А. нередко имели характер не моления об усопшем, а праздника в честь святого) и заупокойное богослужение.

В III в. возникли частные благотворительные А. (Каноны Ипполита. 174-175; Апостольское Предание. 30 и др.), устраивавшиеся состоятельными христианами для пропитания бедных членов общины, в первую очередь вдов. Участие в благотворительной А. самого устроителя было необязательным, более того, богатые христиане нередко старались уклониться от этого.

По рассказу Тертуллиана, чин А. состоял из следующих частей: молитвы, скромной трапезы, умовения рук и зажжения светильников, после чего «каждый, кто может, вызывается на середину воспеть Богу», собрание заключалось молитвой (Апология. 39. 16-18). Сщмч. Ипполит Римский подробнее описывает А. и заботится о большем церковном контроле за ними: председательствовать во время А. должен был один из клириков, сначала совершалось благодарение над светильником, псалмопение, благословение чаши и хлеба епископом (в его отсутствие - пресвитером или диаконом, но не мирянином), затем - трапеза (Апостольское Предание. 25-27). О псалмопении как особенности А. согласно с Апостольским Преданием пишет и Киприан Карфагенский (Письмо 1-е, к Донату). Литургико-канонические памятники, говоря о хлебе, благословляемом на А., называют его евлогией (греч. εὐλογία - благословение): «Верные, прежде чем преломлять собственный хлеб, пусть берут из рук епископа немного хлеба, так как это евлогия, а не Евхаристия… Мирянин не может совершать евлогию» (Апостольское Предание. 26-28) - или «хлебом заклинания» (ἄρτος τοῦ ἐξορκισμοῦ): «Пусть он [епископ] сам распределяет хлеб заклинания… чтобы Бог сохранил агапы их от страха лукавого» (Каноны Ипполита - Achelis. S. 106). Не вполне ясно, тождествен ли «хлеб заклинания» хлебу-«евлогии».

Оглашенные обычно не допускались на А., но им посылался «хлеб заклинания» (Апостольское Предание. 26, 28 и др.), «чтобы они присоединились к Церкви» (Каноны Ипполита - Achelis. S. 105). Название «хлеб заклинания», вероятно, связано с экзорцизмами, к-рые неоднократно произносились над оглашенными; вкушение «хлеба заклинания» было составной частью экзорцизмов. В эфиоп. версию «Апостольского Предания» входит молитва освящения «для тех, кто приносит хлеб и воду или елей для благословения во святую Четыредесятницу, после испытания тех, кто будет креститься» (Der aethiopische Text der Kirchenordnung des Hippolyt / Ed. H. Duensing. Gött., 1946. S. 86-87); с ней текстуально сходна молитва «над елеем больных или над хлебом или над водой», помещенная в Евхологии Серапиона (Johnson. Sarapion. P. 66, 145-146). Скорее всего хлеб, о к-ром говорится в этих молитвах, совпадает с «хлебом заклинания» А. III в., а елей - с «елеем заклинания» (Апостольское Предание. 21) или «елеем оглашенных» (елеем предкрещального помазания в зап. традиции), но не с «елеем радования» (елеем предкрещального помазания в вост. традиции).

Как следует из названия упомянутой молитвы Евхология Серапиона, благословлявшийся хлеб имел особую пользу для больных. Молитвы над хлебом для больных встречаются в вост. Евхологиях более позднего времени, чем III-IV вв. (Goar J. Εὐχολόγιον, sive Rituale Graecorum… P., 1647. P. 715-716). Принятый в наст. время в РПЦ Типикон в разделе о благословении хлебов на вечерне (непосредственно связанном с А.- см. ниже) среди важнейших «дарований» хлебов называет их целебную силу, проявляющуюся при вкушении хлебов «с водою» (Типикон. Т. 1. С. 20).

Возможно, что искаженные представления язычников о трапезах христиан (обвинения в безнравственности - ср. «Октавий» Минуция Феликса. Гл. 9, 31) отчасти были основаны на злоупотреблениях, связанных с А. Климент Александрийский (Педагог. II 1), Тертуллиан (О посте. 17), Каноны Ипполита (Гл. 173-174) и др. источники сообщают о неумеренном вкушении пищи и вина, криках, многословии, пустом смехе во время А. В IV в. эти злоупотребления привели к попыткам запретить А. В отличие от церковных писателей III в. святые отцы Церкви кон. IV - нач. V в. в своих проповедях оценивают А. скептически. Свт. Григорий Богослов порицает обычай устраивать трапезы в память мучеников: «Во всем восприимем щит веры и избежим всех стрел лукавого… Если для этого мы собрались, то подлинно ценно Христу наше празднество… Если же имеем в виду угодить прихотям чрева, то… не знаю, благовременно ли это» (Слово 11). Свт. Иоанн Златоуст говорит об А. с пренебрежением и призывает участников к умеренности (Слово похвальное мч. Иулиану). Блж. Августин вслед за свт. Амвросием Медиоланским осуждает обычай устраивать трапезы в память мучеников и усопших (Исповедь. VI 2; Послание 22 к Аврелию), словом «agapa» он называет проявления милосердия по отношению к бедным (Проповеди 178, 259, 349; Против Фавста. XX. 20).

В IV в. А. постепенно потеряли свое значение, что нашло отражение в постановлениях Соборов. Гангрский Собор (ок. 350) еще отлучает тех, кто презирает устраивающих А. (прав. 11); однако уже Лаодик. Собор (364) 28-м прав. запрещает устраивать А. в храме и уносить пищу с А. (домой), «ибо сим причиняется оскорбление церковному чину» (прав. 27). К кон. V в. ничто не подтверждает существования на Востоке А. как самостоятельной традиции, однако, вероятно, они где-то еще совершались и в VII в.- отцы VI Всел. (Трулльского 691 г.) Собора (прав. 74) сочли необходимым повторить 28-е прав. Лаодик. Собора. Исчезновение А. в Византии, по-видимому, можно во многом связывать с тем, что здесь быстро сложилась развитая система благотворительных учреждений, в основном церковных,- при храмах и мон-рях существовали больницы, дома престарелых, странноприимницы (гостиницы).

Трапеза. Роспись в катакомбах Каллиста в Риме. 1-я пол. III в.

Трапеза. Роспись в катакомбах Каллиста в Риме. 1-я пол. III в.

В IV-V вв. в егип. деревнях, где долго сохранялись старые обычаи, А. продолжали совершаться - Сократ Схоластик сообщает об обычае егип. христиан причащаться по субботам после трапезы (Сократ. Церк. ист. V 22 - V в.; ср.: Созомен. Церк. ист. VII 19. 8). Практика А. перешла в егип. мон-ри и отсюда была заимствована большинством монашеских традиций. В написанном, вероятно, в Каппадокии ок. 390 г. соч. Псевдо-Афанасия «О девстве» трапеза, сходная с А., совершается после «службы» 9-го часа. Молитва при преломлении хлеба совпадает с евхаристической молитвой из 9-й гл. «Дидахе»: «Как этот хлеб, рассеянный некогда, будучи собран, стал одним, так да будет собрана Твоя Церковь от пределов земли в Твое Царство» (Гл. 12-13). В дальнейшем монастырские А. трансформировались в палестинских мон-рях в чин благословения хлебов, пшеницы, вина и елея на вечерне. По всем редакциям Иерусалимского устава этот чин должен совершаться каждую субботу вечером (а также по праздникам), т. е. в то время, в какое А. некогда совершались в Египте. Вероятно, тесно связано с А. происхождение и нек-рых др. чинопоследований: чина о панагии (и заменяющего его на Пасху последования артоса), праздничных чина благословения колива (в мон-рях и приходских храмах балканских Церквей в дни чтимых святых) и чина «резания колача» (в Сербской Церкви), поминальных чина благословения кутии и обычая устраивать поминки.

На Западе А. как самостоятельная традиция просуществовали дольше, чем на Востоке. По свидетельству блж. Августина, в Италии А. начали спонтанно исчезать или отменяться после увещаний отдельных епископов уже в кон. IV в. (Ep. 22, ad Aurelium), в Сев. Африке отношение к А. становится отрицательным в это же время. 29-е прав. Гиппонского Собора, известное как 51-е прав. Карфагенского Собора, запрещает клирикам «пиршествовать в церкви» и предписывает по возможности не позволять это делать мирянам. Тот же Собор своим упоминавшимся выше 28-м прав. запрещает причащаться после вкушения пищи. Тем не менее для Арелатского (Арльского) Собора (452) совместные трапезы клириков и народа - обычное явление (прав. 49 - Mansi. T. 7. P. 884), их одобряет и св. папа Римский Григорий I Великий (Ɨ 604; Ibid. T. 9. P. 1106-1107). 5-е прав. Германского Собора (743) окончательно запрещает А. в память мучеников и усопших (Ibid. T. 12. P. 367).

В совр. греч. словоупотреблении А. называют вечерню в 1-й день Пасхи, что связано с обычаем христосования во время этой службы. А. придается большое значение: так, в отличие от РПЦ в греч. Церквах Евангелие на разных языках читают именно на А., а не на пасхальной литургии (Τυπικὸν τῆς τοῦ Χριστοῦ Μεγάλης ̓Εκκλησίας. Σ. 372-373).

Попытки «возрождения» А. в XX в. В 30-50-х гг. XX в. в связи с литургическим движением сначала в протест., а затем и в католич. среде была предложена, а с нач. 60-х гг. появилась практика общинных трапез-«А.», основанная на евангельских повествованиях как о Тайной вечери, так и о др. трапезах, совершавшихся Господом во время Его земной жизни. Такие «А.» включают воспоминание (см. Анамнесис), общение и само действо; тем не менее даже зап. богословы сомневаются в укорененности «А.» в трапезе Господней.

В РПЦ в 80-90-х гг. XX в. последователи свящ. Г. Кочеткова, организовавшие ряд «семей-общин», стали устраивать по домам закрытые собрания по составленному ими чину с импровизированной молитвой предстоятеля - «главы» «семьи-общины», преломлением служебной просфоры, вкушением красного вина с теплотой, сопровождающимся возгласом «Христос посреди нас!» и лобзанием мира, вкушением чаши вина с теплотой после обычной трапезы, во время к-рого произносятся импровизированные молитвы благодарения, с обменом т. н. духовными просфорами - рассказами, стихами, песнями. Этот чин напоминает порядок А. нач. II в., но существенно отличается от них: в то время как А. нач. II в. обычно включали в себя Евхаристию, «А.» последователей Г. Кочеткова искусственно повторяют древние формы совершения Евхаристии, не вкладывая в них сакраментальное содержание. Прежде проведения «А.» члены «семьи-общины» должны примириться друг с другом, приготовить «духовную просфору», в сам день «А.» - непременно причаститься; в силу такого отношения к «А.» «семья-община» проводит ее не чаще одного раза в месяц. Все это придает трапезам-«А.» мистический характер, таинство Причащения теряет свое центральное положение и может восприниматься как приготовление к «А». Своим «А.» последователи свящ. Г. Кочеткова приписывают роль связующего звена в жизни «семей-общин», «главы» к-рых председательствуют на «А.»; полуиерархическая организация и закрытость «А.» для посторонних сообщают им сектантский дух. Профанирование евхаристических форм и образов во время «А.», превращение обеденной трапезы в мистическое действо, обособление участвующих в «А.» по отношению к остальным членам Церкви привели к тому, что практика устраивать подобные «А.» подверглась решительному осуждению духовенства и мирян РПЦ.

Ист.: Lodi. Enchiridion. P. 27-41 [иудейские трапезные молитвы], 54-55 [трапезные молитвы Дидахе], 162-164 [фрагменты Апостольского предания сщмч. Ипполита Римского и Канонов Ипполита], 184-189 [фрагменты Деяний ап. Фомы]; Устав общины; Дополнения к Уставу Кумранской общины / Пер. К. Б. Старковой // Тексты Кумрана. СПб., 1996. Вып. 2. С. 120-121, 162-163. (Памятники культуры Востока; 7); La Doctrine des douze apôtres (Didachè) / Introd., texte, notes, append. et index par W. Rordorf et A. Tuillier. P., 1978. (SC; N 248) [греч. текст, франц. пер. и коммент.]; Учение двенадцати апостолов / Пер. и коммент. А. И. Сидорова // Символ. 1993. № 29. С. 275-305 [греч. текст., рус. пер. и коммент.]; Учение двенадцати апостолов (Дидахэ) / Пер. и коммент. прот. В. Асмуса и А. Дунаева // Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 11-38; Ignace d'Antioche. Lettres. Lettres et Martyre de Polycarpe de Smyrne / Texte grec, introd., trad. et notes de P. Th. Camelot. P., 1951. (SC; N 10) (рус. пер.: Послания к Смирнянам, Траллийцам, Филадельфийцам // Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 340-345, 323-327, 334-339); Плиний Младший. Письма. Кн. X. Письмо 96 / Пер. М. Е. Сергеенко. М., 1984. С. 205-206; Иустин философ, мч. Сочинения. М., 1892, 1995р. (Б-ка Отцов и Учителей Церкви; Т. 1); Минуций Феликс. Октавий // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999. С. 234-235, 262; Acta Apostolorum Apocrypha / Ed. R. Lipsius, M. Bonnet. Lpz., 1899. Vol. 1. P. 252-258 [А. в Деяниях Павла и Феклы]; 1903. Vol. 2/1. P. 185-193 [А. в Деяниях Иоанна]; Passion de Perpetuea et de Félicité suivi des Actes / Introd., texte critique, trad., comment., et index par J. Amat. P., 1996. (SC; N 417); Hippolyte de Rome. La Tradition Apostolique / Texte grec, introd., trad. et notes de B. Botte. P., 1946. (SC; N 11) (рус. пер.: Ипполит Римский, сщмч. Апостольское предание / Пер. прот. П. Бубуруза // Отцы и учители Церкви III века: Антология. М., 1996. Т. 2. С. 252-256); Киприан Карфагенский, сщмч. Письма // Там же. С. 355, 374-375; [лат. текст] // PL. 4; Tertullianus. Apologeticum // PL. 1. Col. 85-171 (рус. пер.: Тертуллиан. Апология // Отцы и учители Церкви III века: Антология. М., 1996. Т. 1. C. 317-378); idem. De corona // PL. 2. Col. 1039-1065; idem. De ieiunio adversus psychicos // Ibid. T. 2. Col. 1257-1277 (рус. пер.: Тертуллиан. Творения / Пер. Н. Щеглова. К., 1912. Ч. 2); Clément d'Alexandrie. Le Pédagogue: Livre II / Texte grec, trad. de C. Mondésert, notes de H.-I. Marrou. P., 1991. (SC; N 108) (рус. пер.: Климент Александрийский. Педагог / Пер. Н. И. Корсунского и свящ. Г. Чистякова. М., 1996. С. 111-127, 143-182); Origéne. Contre Celse / Introd., texte grec, trad. et notes de M. Borret. P., 1967. (SC; N 132). P. 78-80 (рус. пер.: Ориген. Против Цельса: Апология христианства / Пер. Л. Писарева. М., 1996. С. 26); Commentaria anonymi in Job. Lib. III // PG. 17. Col. 495-522 [коммент. на книгу Иова, приписываемые Оригену]; Постановления апостольские (в рус. пер.). Каз., 1864; Funk F. X. Didascalia et Constitutiones Apostolorum. Paderborn, 1905 [греч. текст, франц. пер. и коммент.]; Testamentum Domini Nostri Jesu Christi / Ed. E. Rahmani. Moguntiae, 1899; Achelis H. Die Canones Hippolyti. Lpz., 1891. S. 105-106. (TU; Bd. 6. Heft 4); Никодим [Милаш], еп. Правила. Т. 1. С. 565; Т. 2. С. 99-100, 189-191; Григорий Богослов, свт. Собр. творений: В 2 т. Серг. П., 1994р. Т. 1. С. 197; De virginitate: Eine echte Schrift des Athanasius / Ed. E. F. von der Goltz // TU. 1905. Bd. 29. Heft 2a. S. 35-60; Joannes Chrysostomus. Laudatio sancti martyris Juliani // PG. 50. Col. 665-676 (рус. пер.: Иоанн Златоуст, свт. Слово похвальное мч. Юлиану // Творения. Т. 2. Кн. 2. СПб., 1896. М., 1994р. С. 719-723); idem. In dictum Pauli oportet haereses esse // PG. 51. Col. 257 (рус. пер.: Беседы на I Кор. // Творения. СПб., 1904. Т. 10. С. 89-215); Augustinus Hipponensis. Sermones. 178, 259 // PL. 38. Col. 962, 1200; idem. Contra Faustum // CSEL. T. 25. P. 260; idem. Epistulae // CSEL. T. 34, 1. P. 54; idem. Confessionum libri tredecim // PL. 32. Col. 719-720 (рус. пер.: Августин Иппонский, блж. Исповедь / Пер. М. С. Сергеенко, изд. подгот. А. А. Столяров. М., 1991. С. 144-145. (Памятники религ.-филос. мысли).

Лит. по истории А.: Гавриил [Голосов], архим. Руководство по литургике, или Наука о богослужении… Тверь, 1886. М., 1998р. С. 64-74; Keating A. The Agape and Eucharist in the Early Church. L., 1901; 1969р; Batiffol P. Agape // Études d'histoire et de théologie positive. P., 1902. P. 279-311; idem. L'agape // DTC. P., 1926. T. 1. Сol. 551-556; Hoffmann J. Das Abendmahl im Urchristentum. B., 1903; Holtzmann O. Das Abendmahl im Urchristentum // ZNW. 1904. Bd. 5; Ermoni V. L'agape dans l'Église primitive. P., 1904; Goltz E. von der. Tischgebete und Abendmalsgebete in der Altchristlichen und in der Griechischen Kirche // TU. 1905. Bd. 19. S. 57-67; Соколов П. Агапы, или Вечери любви в древнехристианском мире. Серг. П., 1906; Карабинов И. Евхаристическая молитва (анафора). СПб., 1908. С. 8-19; Klein G. Die Gebete in der Didache // ZNW. 1908. Bd. 9. S. 132-146; LeClercq F. Agape // DACL. Т. 1. Сol. 775-818; Скабалланович. Толковый Типикон. Вып. 1. С. 25, 49-54, 76-85, 142-145; Cole R. L. Love-feasts: A History of the Christian Agape. L., 1916; Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии и литургике. Серг. П., 1918. М., 1996р. [Ч. 2:] Литургика. С. 15-18; Lietzmann H. Messe und Herrenmahl. Bonn, 1926 Völker K. Mysterium und Agape. Gotha, 1927; Hanssens J. M. L'Agape et l'Eucaristie // Ephemerides liturgicae. Vol. 41. P. 525-548; Vol. 42. P. 545-571; idem. Institutiones liturgicae de ritibus orientalibus. R., 1930. Vol. 2; idem. La Liturgie d'Hippolyte. R., 1959, 19652. P. 146-152, 489-491. (OCA; Vol. 155); Goossens W. Les origines de l'Eucharistie: Sacrement et Sacrifice. P., 1931; Stephanides B. Ein Überrest der alten Agapen in der griechischen Kirche // ZKG. 1933. Bd. 52. S. 610-613; Dix G. The shape of the Liturgy. Cap.: Lord's supper. L., 1945. P. 82ff.; Киприан (Керн), архим. Евхаристия. П., 1947. С. 58-64. М., 19992. С. 37-43; Reicke B. Diakonie, Festfreude und Zelos in Verbindung mit der altchristlichen Agapenfeier. Uppsala, 1951; Бубуруз П., свящ. «Апостольское предание» св. Ипполита Римского как литургический памятник // БТ. 1975. Сб. 13. С. 181-200; Hamman A. Quelle est l'origine de l'agape? // Studia Patristica. Vol. 10. P. 351-354; Амусин И. Кумранская община. М., 1972. С. 83; Hauschild W.-D. Agapen // TRE. Bd. 1. S. 748-753; Ferguson E. Early Christians Speak. Abilene, 1987; idem. Agape meal // ABD. Bd. 1. P. 90-91.

Лит. по «А.» XX в.: Niebergall A. Agapen // TRE. Bd. 1. S. 753-755; Кочетков Г., свящ. Приходские общины в православной церкви и потребности современного общества в СССР // Правосл. община. М., 1991. № 1. С. 17-30; Буфеев К., свящ. Ересь кочетковщины // Школа церковной смуты: Плоды обновленческой «катехизации». М., 1997. С. 27-34.

М. С. Желтов, В. В. Василик

Археология

Об А., совершавшихся над могилами мучеников, дают представление археологические исследования некрополей.

Менза из раскопок в Тунисе. Ок. 300 г. (?)

Менза из раскопок в Тунисе. Ок. 300 г. (?)

Для совершения А. строили небольшие сооружения с традиц. триклинием для трапез. Центром служила надгробная плита или крышка саркофага; иногда поверх нее ставили алтарный столик с дополнительной столешницей-мензой, но и сами плиты обычно имели приспособления для поминальной трапезы (напр., углубления-теселы (tesellae), в к-рые ставились специальные чаши, кубки и блюда с округлым дном). Одно из углублений могло иметь сквозное отверстие для возлияния елея и вина, что позволяло делиться трапезой с усопшим, приобщая его к поминальной А. Один из древнейших христ. триклиниев (уничтожен ок. 300) открыт в Бонне; он имел два каменных стола-мензы, в поверхность одного из них было врезано углубление в форме тарели и особая керамическая ваза. При раскопках Салоны (после 300) найдены плиты саркофагов с углублениями, керамические чаши особой формы и переносные каменные плитки со стоком для возлияний, называвшиеся писцинами (piscinae). Известна более поздняя квадратная менза из Туниса, с 4 «чашами», одна из к-рых имеет отверстие для возлияния, 3 других - изображения рыб, хлеба, вина.

Лит.: Dyggve E. History of Salonitan Christianity. Oslo, 1951. (Inst. for sammenlignende kulturforskning; Ser. A, 21); Brown P. Cult of the Saints: Its Rise and Function in Latin Chrisianity. Chicago, 1982; Snyder G. F. «Ante Pacem» // Archaeological Evidence of Church Life before Constantine. Mercer (N. J.), 1985, 19912. P. 88-92.

Л. А. Беляев

Иконография

А. неразрывно связана с изображениями различных раннехрист. трапез II-V вв., известно неск. десятков в рим. катакомбах. Среди них имеются композиции, где участники трапезы (их количество различно, в нек-рых случаях - 7) возлежат вокруг сигмообразного стола полукругом; на столе - хлеба, рыбы, чаши; перед столом или справа и слева - корзины с хлебами, сосуды с вином. Самое раннее изображение трапезы было открыто в 1893 г. в Капелле Грека в катакомбах Присциллы, 2-я пол. II в. или 1-я пол. III в.; сходные композиции представлены в катакомбах Каллиста, 1-я пол. III в.; Сант-Аньезе, 2-я пол. III в.; Петра и Марцеллина, 2-я пол. III - 1-я пол. IV в.; Домитиллы, кон. III - сер. IV в.; Претестата, IV в. Наиболее многочисленны такие изображения в катакомбах Петра и Марцеллина, где их 9. Подобные росписи были распространены и в др. раннехрист. центрах. В росписях в катакомбах Вешера в Александрии (1-я пол. IV в.) исследователи отмечали композиции чуда Умножения хлебов и Брака в Кане Галилейской, сходные с теми, что изображены в катакомбах Каллиста в Риме. Трапезы и связанные с ними эпизоды встречаются также на рельефах раннехрист. саркофагов, на предметах прикладного искусства и литургической утвари: пиксидах слоновой кости, донцах стеклянных сосудов и проч.

Трапеза. Роспись в катакомбах святых Петра и Марцеллина в Риме. 2-я пол. III - 1-я пол. IV в.

Трапеза. Роспись в катакомбах святых Петра и Марцеллина в Риме. 2-я пол. III - 1-я пол. IV в.

В аркосолиях кубикул с композициями трапез (трижды в катакомбах Петра и Марцеллина) встречаются лат. надписи со словами Irene («мир») и Agape («любовь»). Однако эти надписи не являются безусловным указанием на изображение именно А. Согласно одному из истолкований (Г. Стивенсон), это могли быть имена служанок. Изображение трапезы в катакомбах прежде всего имело поминальный характер, а также связывалось с идеями небесного пира в раю, куда попадает покойный. На такой интерпретации иконографии А. настаивал Дж. Б. де Росси. Й. Вильперт подразделял эти изображения на 3 основных типа: Евхаристия или А., погребальная трапеза, небесная трапеза. Трапеза во многих случаях сопрягалась с литургическими идеями и служила прообразом таинства Причащения, хотя изображений собственно Евхаристии и сложившейся иконографии Причащения апостолов еще не было: в Капелле Грека в катакомбах Присциллы изображается преломление хлеба (лат. fractio panis) (Й. Вильперт, Г. Стивенсон) - человек, представленный за столом слева, преломляет хлеб; в катакомбах Каллиста представлен эпизод, где священник (?) или сам Христос (?) возлагает руку на хлеб и рыбу, лежащие на столике. В катакомбах Петра и Марцеллина в одном из аркосолиев слева изображено Умножение хлебов, справа - Претворение воды в вино. Как показал А. Грабар, в иконографии трапезы в росписях рим. катакомб не было четкого разграничения евангельских эпизодов чуда Умножения хлебов и рыб (наиболее многочисленных в росписях рим. катакомб - 38 композиций), Брака в Кане Галилейской, Тайной вечери, а также Небесного пира, или погребальной и поминальной трапезы. Взаимосвязь этих сюжетов особенно очевидна в росписях капеллы Таинств крипты Люцины в катакомбах Каллиста, где трапеза представлена как Умножение хлебов, это подчеркивает изображение 12 корзин. Композиция трапезы помещена после композиции Крещения, что определяет прочтение евангельского эпизода Умножения хлебов как символического изображения таинства Причащения и соотносит его с таинством Крещения. Изображения трапезы обычно включали разное количество персонажей без возрастной характеристики, пола, имени, что не дает возможности безошибочно определить, имелась ли в виду совместная трапеза христиан или евангельские эпизоды. Композиции росписей могли относиться к евангельскому событию и представлять трапезу, осмысленную в контексте литургии. Однако значительную часть подобных изображений трапез традиционно интерпретируют как А.

В эту же эпоху встречаются сходные по иконографии изображения трапез нехрист. характера. Таковы композиции пира 5 цирковых борцов на декоративной мозаике пола из Эль-Джем в Тунисе (IV в.; музей Бардо. Тунис) и роспись люнеты аркосолия гипогея Вибии в Риме, кон. IV в., где представлена небесная трапеза и покойная, к-рую приводят на этот пир. По мнению Грабара, такие изображения прямо повлияли на формирование иконографии христ. А. Т. Мэтьюс отмечает также влияние элементов дионисийской иконографии на раннехрист. композиции А., что проявилось в деталях, связанных с вином и виноградной лозой.

После V в. изображения А. не встречаются. Однако иконографическая схема А. с возлежащей полукругом группой участников использовалась для изображения евангельских эпизодов, таких, как Тайная вечеря или Умножение хлебов и рыб и др., в частности, в эпизодах Пира Ирода в Синопском фрагменте Евангелия от Матфея VI в. (Paris. Suppl. gr. 1286. fol. 15) или Тайной вечери в мозаиках Сан-Аполлинаре-Нуово в Равенне, ок. 520 г.

Лит. по иконографии: Wilpert G. Le pitture delle catacombe romane. R., 1903. Vol. 1-2; Weigand E. Die Spätantike Sarkophagen-Skulptur im Lichte neueren Forschungen // BZ. 1941. Bd. 41. S. 430-437; Lowrie W. Art in the Early Church. N. Y., 1947; Nussbaum O. Zum Problem der runden und sigmaförmigen Altarplatten // JAC. 1961. Bd. 4. S. 18-43; RBK. Bd. 1. Sp. 101-111; Grabar A. Christian Iconography: A Study of Its Origins. Princeton, 1968. P. 8-9, 15-16, 94-95. Pl. 6-9, 33, 36, 228-229, 237; Stevenson G. The Catacombs: Rediscovered monuments of Early Christianity. L., 1978; Mancinelli F. Katakomben und Basiliken: Die Ersten Christen in Rom. R., 1981; Deckers J. G., Seedliger H. R., Mietke G. Die Katakombe «Santi Marcellini e Pietro»: Repertorium der Malerei. Vaticano; Münster, 1987; Mathews Th. F. The Clash of Gods: A Reinterpretation of Early Christian Art. Princeton (N. J.), 1993. P. 45. Pl. 34, 37; LCI. 1994. Bd. 3. Sp. 129-133.

О. E. Этингоф