АГНЕЦ ПАСХАЛЬНЫЙ

жертвенное животное ветхозаветного праздника Пасхи (Исх 12. 3-28), для к-рого выбирался «непорочный» однолетний ягненок (или козленок). Готовили а. п. целиком, без раздробления костей, на открытом огне и до наступления рассвета его съедали «с поспешностью» (Исх 12. 11) без остатка с пресным хлебом и горькими травами. Вкушать а. п. можно было только в кругу семьи, с обязательным приглашением одиноких и малосемейных людей. Участвовали в ночной трапезе все без исключения члены семьи, а также слуги, рабы, соседи, пришельцы и путники, при этом они должны были одеться по-дорожному, препоясавшись ремнями или чем-нибудь иным, и иметь в руках посох. Вкушать а. п. мог даже тот, кто был ритуально нечист (напр., хоронил своих близких или был в дороге),- это единственный случай нарушения принципа ритуальной чистоты, необходимой для участия в жертвенных трапезах в ВЗ (Числ 9. 10). Не мог вкушать А. п. только иноплеменник, т. е. человек, не принадлежащий к ветхозаветному народу Божию. Но, приняв обрезание, он мог войти в этот народ и тогда участвовать наравне со всеми. Не съеденные никем остатки А. п. должны были сжигаться до восхода солнца. Первоначально заклание а. п. проходило по домам, но затем, с возведением иерусалимского храма,- перед ним. Главный смысл участия в ночной пасхальной трапезе - принятие на себя личного и общинного служения, свидетельство главного события всей ветхозаветной истории - исхода (Исх 13. 14).

По единодушному суждению святых отцов, восходящему к богословию св. ап. Павла (1 Кор 5. 7), в образе а. п. ветхозаветные пророки прозревали буд. страждущего Мессию (Ис 53. 7-8; Иер 11. 19), жертву всесовершенную. Господь Иисус, по свидетельству евангелистов, неск. раз совершал со Своими учениками ночное пасхальное служение, вкушая а. п., в т. ч. и на Тайной вечери (Мф 26. 17-19; Мк 14. 12-21; Лк 22. 7-13). Иоанн Креститель засвидетельствовал, что Иисус есть истинный «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1. 29). Образ а. п. стал общезначимым в богословии святых отцов как на Востоке, так и на Западе и получил отражение в христ. гимнографии (ср., напр., 1-й тропарь 4-й песни канона Пасхи: «… …          …» (…Христос… был назван Агнцем, непорочным и не затронутым скверной, Пасхой нашей…- Триодь Цветная. Л. 3; см. также статьи: Агнец Божий, Agnus Dei, Великое славословие) и в литургической жизни правосл. Церкви (см. Агнец, в богослужении).

В иудейской традиции вкушение а. п. всегда проходило по специально разработанному чину, впосл. зафиксированному в Пасхальной Агаде, рассматривалось как важнейшее служение, сознательное уклонение от участия в к-ром означало отказ от вхождения в народ Божий. В совр. чине совершения иудейской Пасхи, принятом после разрушения римлянами в 70 г. по Р. Х. иерусалимского храма, после чего обряд заклания а. п. прекратился, установлены чтения об исходе, молитвы и рассказы об этом событии, а в ночной трапезе в память об а. п. предписано съесть небольшой кусочек испеченного мяса. Согласно этому чину, «в каждом поколении человек обязан рассматривать себя, будто его, именно его, рукою крепкою вывел Господь из Египта из дома рабства» (Агада пасхальная. С. 30). Принесение и заклание А. п. сохранилось в небольшой секте самарян (ок. 1000 чел.), действующей в Израиле.

Лит.: Агада пасхальная. Тель-Авив, [б. г.]; Segal J. B. The Hebrew Passover from the earliest Times to AD 70. L., 1963; Robert P., de. Le Berger d'Israel: Essai sur le thème pastoral dans l'ancien testament. Neuchâtel, 1968; Haag H. Vom alten zum neuen Pasha: Geschichte und Theologie des Osterfestes. Stuttg., 1971; Keel O. The Symbolism of the Biblical World: Ancient Near Eastern Iconography and the Book of Psalm. N. Y., 1971; Cullman O. Der johanneische Kreis. Stuttg., 1975.

И. Я. Гриц