ВСЕЛЕНСКИЙ VII СОБОР

ВСЕЛЕНСКИЙ VII СОБОР
(II Никейский).

Источники

Акты (протоколы деяний) VII Собора сохранились со всеми приложениями в греч. оригинале. Старейшей рукописью греч. актов является Vatic. gr. 836 (XIII в.); рукописи XV-XVI вв.: Vind. hist. gr. 29, Vatic. gr. 834, Vatic. gr. 660, Vatic. Ottob. gr. 27. Лат. перевод актов, сделанный с экземпляра, доставленного в Рим папскими представителями, был выполнен крайне неудовлетворительно, в связи с чем Анастасий Библиотекарь (IX в.) предпринял их новый перевод с греческого.

Особую проблему представляет аутентичность многочисленных текстов, зачитывавшихся на Соборе. В частности, сомнения вызывает подлинность переписки папы Григория II с имп. Львом III Исавром и патриархом свт. Германом I (Gouillard. 1968); вопрос остается открытым. Текст в публикации Дж. Манси содержит немало неточностей и ошибок, особенно в именах и географических названиях (еще в большем числе они наличествуют в рус. пер., выполненном в XIX в. при КазДА). Полноценное исследование текстологических вопросов остается невозможным до выхода в свет критического издания (с 1991 его готовит Э. Ламберц во 2-й серии ACO).

Публикацию протоколов соборных деяний в собрании Манси предваряют: 1) историческое введение; 2) 2 послания папы Григория II (715-731) к имп. Льву III о святых иконах (Jaffé. RPR. N 2180, 2182); 3) предисловие лат. переводчика актов Анастасия Библиотекаря, адресованное папе Иоанну VIII; 4) имп. указ (сакра) Константина VI и Ирины к папе Адриану I (только в лат. пер.); 5) речь свт. Тарасия по случаю его избрания на К-польскую кафедру; 6) краткое описание (συγγραφή) событий 786 г. (Mansi. T. 12. P. 990-991; ДВС. Т. 4. С. 337-338). В завершение прилагаются: 1) Похвальное слово Собору диак. Епифания из Катании; 2) послание патриарха Тарасия к папе Адриану; 3) послание Тарасия к игумену Иоанну.

О событиях, непосредственно предшествовавших Собору, рассказывает прп. Феофан Исповедник (Theoph. Chron. P. 458-462). Нек-рые важные детали, подтверждающие и дополняющие «Хронографию» Феофана, сообщаются в 4-й гл. Жития св. Иоанна, еп. Готского (Vita S. Joannis ep. Gotthiae // ActaSS. Iun. T. 5. Col. 191; Никитский А. Житие прп. Иоанна еп. Готского // ЗапООИД. 1883. Т. 13. С. 25-34; рус. пер.: Васильевский В. Г. Рус.-визант. отрывки, VII // ЖМНП. 1878. Ч. 195. № 1. С. 126). Краткий, но сохранивший важные подробности рассказ предваряет текст соборных деяний (Mansi. T. 12. P. 990-991). Дополнительные сведения находятся в Житиях прп. Платона (ActaSS. Apr. T. 1. Col. 366 sq.) и свт. Тарасия (Ignatios the Deacon. The Life of the Patriarch Tarasios (MHG, N 1698) / Ed., transl., comment. S. Euthymiadis. Aldershot, 19983), а также в послании папы Адриана к Карлу Великому (Mansi. T. 13. P. 808).

Историческая ситуация

Ересь иконоборчества, отвергающая почитание священных изображений под предлогом борьбы с идолопоклонством, возникла во 2-й четв. VIII в. при самом активном участии императоров Льва III и Константина V. Со 2-й пол. 20-х гг. VIII в. началась борьба с почитанием икон, в к-рой имп. власти и епископам-иконоборцам противостоял патриарх свт. Герман. В 754 г. иконоборчество было провозглашено в качестве офиц. церковной доктрины Византийской империи на лжесоборе в Иерии (т. н. 7-м вселенском, именуемом также «безглавым», т. к. ни один патриарх не присутствовал на его открытии), утвержденной подписями более 330 епископов (см. ст. Иерийский Собор).

VII Вселенский Собор. Икона. Симон Ушаков, Гурий Никитин с товарищами. 1673 г. (Смоленский собор московского Новодевичьего мон-ря)

VII Вселенский Собор. Икона. Симон Ушаков, Гурий Никитин с товарищами. 1673 г. (Смоленский собор московского Новодевичьего мон-ря)


VII Вселенский Собор. Икона. Симон Ушаков, Гурий Никитин с товарищами. 1673 г. (Смоленский собор московского Новодевичьего мон-ря)

Рьяное иконоборчество имп. Константина V, имевшее много приверженцев в военной среде, не пользовалось особенной популярностью в К-поле, у правосл. же монашества оно вызвало самое сильное неприятие. Стремясь обеспечить преемство своей политики, имп. Константин при бракосочетании своего сына Льва с афинянкой Ириной потребовал от невесты клятвы не возобновлять почитание икон. Взойдя на престол, имп. Лев IV (775-780) прекратил гонения против монахов, но не пожелал открыто порывать с иконоборческими убеждениями отца и деда. Весной 780 г. на К-польский престол был избран патриарх Павел IV; тайный иконопочитатель, он перед поставлением был вынужден дать письменное обещание не поклоняться иконам. Вскоре императору было доложено о дворцовом заговоре. Обнаружив в ходе расследования иконы в покоях имп. Ирины, Лев возобновил гонение против иконопочитателей, обвинив их в злоупотреблении его добрым отношением. Неск. высокопоставленных придворных и сановников за сокрытие икон были подвергнуты жестоким наказаниям и заключению. Императрица была обвинена в нарушении клятвы и подверглась опале.

В конце того же года имп. Лев IV скоропостижно скончался. Имп. Ирина, мать малолетнего имп. Константина VI, сумела предотвратить заговор в пользу Никифора, единокровного брата ее мужа, и сосредоточила всю власть в своих руках. Никифор и его братья были посвящены в духовный сан; в то же время состоялось торжественное возвращение в Халкидон мощей мц. Евфимии, вывезенных иконоборцами на Лемнос; началось возрождение мон-рей, пользовавшихся открытым покровительством императрицы. Вскоре, подавив мятеж стратига Сицилии, Ирина вернула под контроль Византии владения в Юж. Италии. Началось сближение с Римом, отношения с к-рым были разорваны со времен первых иконоборческих мероприятий в К-поле.

К этому времени франк. кор. Карл Великий, покорив Лангобардское кор-во (774), стал не только самым могущественным государем Запада, но и соседом Византии. Папа Адриан I (772-795) поддерживал с кор. Карлом самые тесные отношения и в 781 г. получил от него значительные территориальные владения в Центр. Италии (см. ст. Папская область); в то же время политическая зависимость Рима от императора в К-поле формально еще не считалась упраздненной. В 781/2 г. состоялись успешные переговоры Ирины с кор. Карлом, окончившиеся помолвкой имп. Константина VI с его дочерью Ротрудой.

Главным препятствием на пути нормализации отношений Византии как с Римом, так и с православными Востока оставалось иконоборчество. Имп. Ирина была убежденной защитницей икон, и позиции иконоборцев, оставшихся без поддержки имп. власти, резко ослабли. В обществе началось обсуждение вопроса о необходимости восстановления почитания икон.

Подготовка к Собору

31 авг. патриарх Павел отрекся от престола и удалился в мон-рь, сокрушаясь о своем невольном соучастии в иконоборчестве и советуя для устранения раскола Церкви созвать Вселенский Собор (Theoph. Chron. P. 457-458). Вскоре он скончался, и на его место по единодушному решению духовенства и властей был избран имп. секретарь (асикрит) Тарасий, известный своей ученостью. Избрание на Патриаршество мирянина было вызвано необходимостью поставить во главе Церкви не только ученого богослова, не замешанного в иконоборчестве, но и рассудительного гос. мужа, чья помощь была необходима Ирине в деле восстановления церковного мира. Тарасий согласился занять К-польскую кафедру лишь после того, как император и императрица публично высказались за проведение Вселенского Собора, несмотря на недовольство отдельных лиц из «народа» (очевидно, военных) (Ibid. P. 459-460; Mansi. T. 12. P. 985-989). На Рождество 784 г. свт. Тарасий был возведен на высшую ступень церковной иерархии.

В соборном послании (синодике) папе и вост. патриархам свт. Тарасий оповестил о своем избрании на Патриаршество из светского чина и исповедовал почитание икон и верность решениям 6 Вселенских Соборов, выразив неодобрение «новшествам» (т. е. иконоборческому лжесобору). Особо было упомянуто правило Трул. 82, где говорится об иконографии Христа. Папа и патриархи приглашались посодействовать заботам имп. власти о восстановлении икон и воссоединении Церкви; свт. Тарасий просил их изложить свое мнение по этому вопросу и прислать представителей на Собор (Mansi. T. 12. P. 1119-1127; ДВС. Т. 4. С. 399-402).

Имп. Константин и имп. Ирина направили папе Адриану указ (divalis sacra, venerabilis jussio), датированный 29 авг. 785 (о дате см.: Hefele, Leclercq. Hist. des Conciles. T. 3 (2). P. 746-747), призывавший папу прибыть в К-поль «для утверждения древнего предания о досточтимых иконах» или прислать своих представителей (Mansi. T. 12. P. 984-985; ДВС. Т. 4. С. 334-335).

Папа Адриан ответил 2 посланиями от 26 окт. 785 (Jaffé. RPR. N 2448-2449), в к-рых с особой настойчивостью проводилась идея главенства Римской Церкви. Послания были зачитаны во 2-м деянии Собора (Mansi. T. 12. P. 1055-1084; ДВС. Т. 4. С. 369-385). В ответе императору и императрице папа, выразив радость по поводу их намерения восстановить иконы, призвал их подражать святым Константину и Елене, к-рые «православную веру объявили всенародною и возвысили святую кафолическую и апостольскую духовную мать вашу, Церковь Римскую, и вместе с прочими православными императорами почитали ее, как главу всех Церквей». Далее папа рассуждает о первенстве Римской Церкви, отождествляя Православие с ее учением; в качестве обоснования особого значения кафедры ап. Петра, к-рой «всеми верующими в мире должно быть оказываемо великое почитание», папа указывает, что этому «князю апостолов… Господом Богом дана власть вязать и решить грехи на небесах и на земле… и вручены ключи Царствия Небесного» (ср.: Мф 16. 18-19; греч. версия послания наряду с ап. Петром всюду добавляет ап. Павла). Доказав древность иконопочитания пространной цитатой из Жития папы Сильвестра, папа вслед за свт. Григорием I Великим [Двоесловом] утверждает необходимость икон для наставления неграмотных и язычников (ср.: Greg. Magn. Ep. Sereno episcopo Massiliensi // MGH. Epp. 2/10. P. 269-272). При этом он приводит из ВЗ примеры символических образов, создававшихся человеком не по своему разумению, но по Божественному вдохновению (Ковчег Завета, украшенный золотыми херувимами; медная змея, созданная Моисеем - Исх 25; 37; 21). Приведя места из святоотеческих творений (блж. Августина, святителей Григория Нисского, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Афанасия Великого, Амвросия Медиоланского, Епифания Кипрского, блж. Иеронима) и большой фрагмент из слова свт. Стефана Бострского «О святых иконах» (CPG, N 7790), папа «коленопреклоненно умоляет» императора и императрицу восстановить святые иконы, «чтобы наша святая кафолическая и апостольская Римская Церковь приняла вас в свои объятия».

В заключительной части послания (известной лишь в лат. оригинале и скорее всего не зачитывавшейся Собору - см.: Hefele, Leclercq. Hist. des Conciles. T. 3 (2). P. 748) папа Адриан ставит условия, при к-рых он согласен прислать своих представителей: проклятие иконоборческого лжесобора; письменные гарантии (pia sacra) со стороны императора и императрицы, патриарха и синклита беспристрастности и безопасного возвращения папских посланцев даже в случае их несогласия с решениями Собора; возвращение конфискованных владений Римской Церкви; восстановление юрисдикции папы над церковным округом, отторгнутым при иконоборцах. Заявив, что «кафедра св. Петра на земле пользуется первенством и учреждена с тем, чтобы быть главою всех Церквей Божиих», и что только к ней может относиться название «вселенской Церкви», папа выражает недоумение по поводу титулования патриарха К-польского «вселенским» (universalis patriarcha) и просит, чтобы впредь это титулование никогда не употреблялось. Далее папа пишет, что был обрадован вероисповеданием патриарха Тарасия, но возмущен, что на высшую церковную степень возведен человек светский (apocaligus, букв.- снявший военные сапоги), «ибо таковым совершенно не знакома обязанность учительства». Тем не менее папа Адриан соглашается с его избранием, поскольку Тарасий участвует в восстановлении святых икон. В конце, обещая императору и императрице покровительство св. Петра, папа ставит им в пример Карла Великого, к-рый покорил «все варварские нации, лежащие на Западе», и вернул Римскому престолу отнятое у лангобардов «наследие св. Петра» (patrimonia Petri).

В ответном послании самому патриарху Тарасию (без даты) папа Адриан призывает его всячески содействовать восстановлению иконопочитания и деликатно предупреждает, что, если этого не будет сделано, он «не осмелится признать его хиротонию». В тексте этого послания вопрос о титуле «вселенский» не поднимается, хотя также присутствует фраза о том, что кафедра св. Петра «есть глава всех Церквей Божиих» (греч. версия в ключевых пунктах точно соответствует лат. оригиналу, взятому Анастасием Библиотекарем в папском архиве - Hefele, Leclercq. Hist. des Conciles. T. 3 (2). P. 752-753).

Посольство к вост. патриархам (Политиану Александрийскому, Феодориту Антиохийскому и Илии III (II) Иерусалимскому), чьи Церкви находились на территории Арабского халифата, встретилось со значительными трудностями. Несмотря на перемирие, заключенное после опустошительного похода буд. халифа Харуна ар-Рашида в 782 г., отношения империи с арабами оставались напряженными. Узнав о цели посольства, православные Востока, привыкшие со времен прп. Иоанна Дамаскина отстаивать иконопочитание от нападок византийцев, не сразу поверили в резкий поворот церковной политики К-поля. Посланцам было объявлено, что всякие офиц. контакты с патриархами исключены, поскольку из-за подозрительности мусульман могут привести к опасным последствиям для Церкви. После долгих колебаний вост. духовенство согласилось направить на Собор двух отшельников, Иоанна, бывш. синкелла патриарха Антиохийского, и Фому, игумена мон-ря прп. Арсения в Египте (впосл. митр. Фессалоникийского). Они доставили ответное послание императору и императрице и патриарху, составленное от имени «архиереев, священников и монахов Востока» (зачитано Собору в 3-м деянии - Mansi. T. 12. P. 1128-1136; ДВС. Т. 4. С. 403-406). В нем выражается радость по поводу правосл. исповедания патриарха Тарасия и воздается хвала имп. власти, «которая есть сила и твердыня священства» (в связи с этим цитируется начало преамбулы к 6-й новелле Юстиниана), за восстановление единства веры. В тексте не раз говорится о тяжелом положении христиан под гнетом «врагов креста» и сообщается, что переписка с патриархами невозможна; направляя в качестве представителей всех православных Востока отшельников Иоанна и Фому, авторы послания призывают не придавать значения вынужденному отсутствию на Соборе вост. патриархов и епископов, тем более если прибудут представители папы (как прецедент упоминается VI Вселенский Собор). В качестве общего мнения православных Востока к письму приложен текст соборного послания Феодора I, прежнего патриарха Иерусалимского († после 767), направленного им к патриархам Косме Александрийскому и Феодору Антиохийскому. В нем обстоятельно изложено вероучение 6 Вселенских Соборов и с надлежащим богословским обоснованием исповедуется почитание святых мощей и честных икон (Mansi. T. 12. P. 1136 sq.; ДВС. Т. 4. С. 406-411).

Особая роль на предстоящем Соборе отводилась южноиталийскому духовенству. Области Юж. Италии и Сицилии, отторгнутые от церковной юрисдикции папы при императорах-иконоборцах, служили местом укрытия для многочисленных иконопочитателей. Сицилийские иерархи, подчиненные К-полю, выступали посредниками при урегулировании отношений с папой: имп. послание папе Адриану доставил Константин, еп. Леонтинский; патриаршее - делегация с участием Феодора, еп. Катанского. В соборных деяниях епископы из Юж. Италии, а также диак. Епифаний из Катаньи, представитель Фомы, митр. Сардинского, перечисляются среди митрополитов и архиепископов, выше епископов др. областей.

Представительство регионов на Соборе отражает политические реалии Византии кон. VIII в.: большинство епископов прибыло из зап. областей М. Азии; из разоренных арабами вост. провинций прибыли лишь неск. человек, а области континентальной Греции, занятой слав. племенами и лишь недавно отвоеванной Ставракием (783-784), не были представлены вовсе. Крит в первых 3 деяниях был представлен только митр. Илией.

Открытие Собора в К-поле и его срыв военными

Летом 786 г. в К-поль собрались помимо представителей папы и вост. духовенства митрополиты и епископы из провинций и многочисленные монахи. Однако иконоборцы не спешили сдавать позиции. Оказалось, нек-рые влиятельные митрополиты были готовы отстаивать от «посягательств» решения иконоборческого «вселенского собора» 32-летней давности. В К-поле они начали устраивать совещания против нового Собора, однако свт. Тарасий пресек эти действия, предупредив, что «в Константинополе есть епископ» и устраивающие сборища без его ведома подлежат низложению (Mansi. T. 12. P. 991; ДВС. Т. 4. С. 337). Главная опасность заключалась в том, что иконоборчество было популярно среди военных и их могли попытаться вовлечь в решение догматического вопроса. Так и случилось.

Накануне открытия Собора расквартированные в столице части имп. гвардии (схолы, экскувиторы и др. тагмы), находившиеся под командованием офицеров, сделавших карьеру при имп. Константине V, стали открыто проявлять сочувствие противникам иконопочитания; взбунтовавшиеся военные шумно протестовали. Патриарх обратился к императрице, было решено проводить Собор.

Собор открылся утром в понедельник 7 авг. 786 г. (по Феофану; свт. Тарасий в речи на Соборе говорит о «календах августа», 1 авг.- Mansi. T. 12. P. 1000; ДВС. Т. 4. С. 342) в столичном храме Св. апостолов под председательством патриарха св. Тарасия; имп. Ирина и имп. Константин наблюдали с хор (катехумения). Заседание началось с чтения мест в защиту икон из Свящ. Писания и осуждения иконоборческого лжесобора. В это время у храма собралась толпа, а затем внутрь ворвались вооруженные воины, угрожая расправой патриарху и всем иконопочитателям. Увещевания придворных и попытки имп. телохранителей навести порядок еще более распалили бесчинствовавших солдат, и император и императрица вынуждены были через кубикулярия приказать собравшимся разойтись во избежание насилия. Свт. Тарасий в сопровождении правосл. епископов и монахов удалился в алтарь, а его противники поспешили выйти к толпе, объявляя о своей победе (Theoph. Chron. P. 461; Mansi. T. 12. P. 990-991; Vita Ioannis Gotth. 4).

Имп. Ирина не намерена была уступать грубой силе. Ей предстояло решить непростую задачу: преодолеть сопротивление тагм, не допустив при этом вооруженного бунта. Для этого она предприняла осторожные, но эффективные меры. В сент. 786 г. во Фракию, где находились в то время фемные полки, был направлен патрикий и логофет дрома Ставракий; ему было поручено от имени императрицы просить военачальников о содействии в усмирении тагм, «выпестованных проклятым Константином» (Theoph. Chron. P. 462). В то же время последовало объявление о начале похода на Восток против мнимого нападения арабов. Тагмы, составлявшие в эту эпоху основу действующей армии, были переправлены в М. Азию, а в К-поль введены войска из Фракии. Как только они заняли город, императрица объявила о роспуске тагм и выслала из К-поля семьи отправленных в отставку военных. Житие Иоанна Готского говорит о ссылке 6 тыс. мятежников с семьями и нек-рых епископов (ActaSS. T. 5. Col. 191B). После этого была сформирована новая гвардия под командованием лояльных к имп. Ирине военачальников.

Действия властей нанесли противникам икон сокрушительный удар. Можно было бы ожидать суровых наказаний епископов-иконоборцев за участие в мятеже 786 г. Однако, как показал ход Собора, императрица и патриарх были прежде всего озабочены восстановлением церковного мира. Действуя с позиции силы, светские и духовные власти были склонны оказать снисхождение раскаявшимся иерархам невзирая на ригористические настроения иночества.

VII Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Фе-рапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.

VII Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Фе-рапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.


VII Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Фе-рапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.

В мае 787 г. вновь были разосланы приглашения епископам на Собор, но уже не в самом К-поле, а в Никее - городе, где в свое время состоялся I Вселенский Собор. Материалы деяний свидетельствуют о серьезной богословской, проповеднической и организационной работе, проделанной правосл. иерархами во главе со свт. Тарасием перед повторным созывом Собора.

Ход Собора в Никее

Собор имел 8 деяний. Первые 7 проходили с 24 сент. по 13 окт. в никейском соборе Св. Софии, заключительное состоялось в присутствии императора и императрицы в К-поле во дворце Магнавра 23 окт. (даты указаны в Деяниях; по Феофану, Собор проходил с 11 окт. по ноябрь - Theoph. Chron. P. 463). Во главе Собора в качестве почетных членов заседали папские посланцы (рим. архипресв. Петр и Петр, настоятель мон-ря св. Саввы близ Рима), К-польский патриарх свт. Тарасий и представители трех вост. Патриархатов Иоанн и Фома. Председательствовал свт. Тарасий. Имп. представителями были патрикий и апоипат (экс-консул) Петрона, комит Опсикия, и остиарий Иоанн, стратиотский логофет. Число участников менялось: в списке присутствовавших в 1-м деянии значатся 257 епископов и их представителей, не считая игуменов и монахов; в 4-м деянии соборное исповедание веры подписали 458 чел., в т. ч. 330 епископов (присоединились епископы Фессалоники, Зап. Фракии, Крита, Ионических и Кикладских о-вов); в 7-м деянии при открытии перечислены 339 епископов, а под соборным определением стоят 308 подписей.

1-е деяние

24 сент. Открылось вступительной речью патриарха св. Тарасия, в к-рой кратко напоминалось об обстоятельствах созыва Собора. Было решено рассмотреть дело епископов, «воспротивившихся истине» во время открытия Собора в авг. 786 г. Перед этим было зачитано имп. обращение (сакра) с указанием причины созыва Собора и призывом «отсечь всякую новизну и всякое новшество»; собравшимся было дано право «без всякого опасения говорить все, что пожелают, дабы исследование дела было произведено как можно тщательнее и истина была выяснена без всякого принуждения».

В 1-ю группу обвиняемых вошли Василий, митр. Анкирский, Феодор, митр. Мирский, и Феодосий, архиеп. Аморийский. Митрополиты Василий и Феодор признали, что после изучения вопроса об иконах обратились к истине, и просят о присоединении к Кафолической Церкви; зачитали покаяние и исповедание веры, в к-ром признается заступничество Богородицы, сил небесных и святых; почитаются святые мощи; приемлются честные изображения домостроительства Господа Иисуса Христа, Богородицы, ангелов, апостолов, пророков, мучеников и всех святых; анафематствуется лжесобор, предавший поруганию иконы; изрекается анафема иконоборцам, называющим иконы идолами и не почитающим их. Феодосий, признавая, что ранее много говорил худого против икон, раскаялся и зачитал исповедание аналогичного содержания, но более эмоциональное, с цитатами из сочинений святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, окончив анафемой не только иконоборцам, но и «колеблющимся мыслию, а не с твердым убеждением исповедующим поклонение честным иконам». Собор принял обратившихся от ереси, повелев занять им прежние должности и кафедры.

Затем были введены Ипатий, митр. Никейский, и др. митрополиты и архиепископы (Лев Родосский, Григорий Пессинунтский, Лев Иконийский, Георгий Писидийский, Николай Иерапольский и Лев Карпатосский), к-рые обвинялись в организации сборищ, направленных против Собора. В ответ на суровое вопрошание свт. Тарасия, что они имеют сказать в свое оправдание, они признали, что действовали по невежеству и им нечего возразить. Их оправдание не было встречено столь же благосклонно, как в случае с первыми 3 иерархами. По просьбам Иоанна, представителя Востока, а также монахов во главе с Саввой Студитом Собор обратился к рассмотрению прецедентов о принятии приходящих из ереси епископов. Свт. Тарасий, действовавший в согласии с планом императрицы, склонял Собор принять кающихся в сущем сане. Каноническими аргументами для этого были выставлены I Всел. 8 и Васил. 1; в качестве прецедентов были представлены дела Евстафия Севастийского и Маркелла Анкирского. Однако иноки во главе с Саввой, поддержанные представителями вост. престолов и сицилийскими епископами, были настроены более жестко. Ссылаясь на каноническое послание свт. Афанасия Великого к Руфиниану (Афан. 3), они заявили, что допускать в клир следует лишь тех падших, к-рые не первенствовали в злочестии, но были увлечены нуждою или силой. Между тем Ипатий и др. обвиняемые признавали, что их никто не принуждал к иконоборческой ереси, но в ней они «родились, были воспитаны и выросли» (Mansi. T. 12. P. 1031). Италийские епископы задались вопросом, к какому типу ереси отнести иконоборцев, на что представитель «восточных» Иоанн заявил, что иконоборчество «хуже всех ересей». Дело грозило обостриться. Послание к Руфиниану было зачитано вновь, и свт. Тарасий объявил, что слова свт. Афанасия склоняют его принять епископов. Его поддержал представитель папы пресв. Петр.

Тогда иноки поставили вопрос о допустимости принятия епископов, рукоположенных еретиками. Были зачитаны места из «Церковных историй» Руфина (о Кирилле Иерусалимском) и Феодора Чтеца (об Анатолии К-польском) и из Жития прп. Саввы Освященного (об Иоанне Иерусалимском). Ссылаясь на послание свт. Василия Великого к Никополитам (Basil. Magn. Ep. 240. 3), иноки настаивали на недопустимости принятия рукоположения от еретиков. Но свт. Тарасий заметил, что этот запрет был сделан в условиях наличия мн. правосл. епископов - чего не было в иконоборческую эпоху. Савва и иноки уступили, говоря, что согласятся с любым решением Собора. Свт. Тарасий поставил вопрос о принятии епископов на голосование, особо испросив согласия иноков; на вопрос Саввы Студита, как убедить отсутствующих, патриарх сказал, что им зачитают те же аргументы, но при этом выразил недоумение, почему нек-рые иноки уклонились от участия в Соборе.

Собор потребовал от обвиняемых епископов письменного покаяния. Ипатий и др. обвиняемые зачитали отречения от иконоборчества (по содержанию идентичные прочитанным Василием Анкирским). Было решено принять их на следующем заседании.

2-е деяние

26 сент. К открытию заседания имп. мандатор (поверенный c функциями судебного пристава) привел на Собор Григория, митр. Неокесарийского, одного из активных участников иконоборческого лжесобора. На вопрос свт. Тарасия, неужели он до сих пор так и не узнал истину, Григорий заявил, что она ему неизвестна, но он желал бы узнать ее. Однако, убедившись в единомыслии отцов Собора, тут же поспешил покаяться в своих «неизмеримых грехах». Свт. Тарасий усомнился в искренности его раскаяния и укорил в промедлении. В оправдание Григорий сказал: «Так поступали многие, и мы так поступали» - и вновь просил прощения. Ему было приказано явиться на следующее заседание с письменным отречением.

Затем были зачитаны послания папы Адриана к императору и императрице и к патриарху. После прочтения посланий представители папы спросили свт. Тарасия, согласен ли он с посланиями папы Римского. Патриарх признал, что папа, по заповеди ап. Павла (Рим 1. 8), верно хранит древнее предание Кафолической Церкви, и добавил: «И сами мы, на основании Писаний, умозаключений и доказательств, исследовав истину и познав ее, на основании учения отцов, твердо, непреклонно и согласно прочитанному посланию, исповедали, исповедуем и будем исповедовать то же самое, приемля, согласно древнему преданию святых отец, живоносные иконы и поклоняясь им с относительною любовью (σχετικῷ πόθῳ προσκυνοῦμεν), так как они даны во имя Господа Бога и непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы и святых ангелов и всех святых; но поклонение (λατρεία) и веру относим, очевидно, к единому истинному Богу» (Mansi. T. 12. P. 1086; ДВС. Т. 4. С. 385-395).

Тот же вопрос оба Петра задали всему Собору, на что последовал единодушный ответ: «Допускаем и принимаем». Представитель Востока Иоанн возблагодарил Бога за единомыслие «святейших патриархов и вселенских пастырей» Адриана и Тарасия и за заботу о Церкви, проявленную имп. Ириной. Вслед за этим все участники Собора (включая митрополитов Василия Анкирского и Феодора Мирского, архиеп. Феодосия Аморийского) поочередно выразили согласие с учением, содержащимся в посланиях папы, произнося в основном следующую формулу: «Исповедую согласно с прочитанными соборными посланиями Адриана, блаженнейшего папы древнего Рима, и принимаю священные и честные иконы, по древнему преданию; думающих же иначе анафематствую». По требованию Собора и патриарха св. Тарасия представители монашества также должны были присоединиться к исповеданию иконопочитания.

3-е деяние

28 сент. (в лат. пер. 29 сент.). Явились Григорий Неокесарийский, Ипатий Никейский и др. раскаявшиеся епископы. Григорий Неокесарийский зачитал покаяние и исповедание, аналогичные прочитанному в 1-м деянии Василием Анкирским. Но свт. Тарасий объявил, что над ним тяготеет подозрение в избиении почитателей икон во время гонения, за что полагается извержение из сана. Собор предложил собрать доказательства и расследовать дело, но Григорий категорически отрицал обвинения в насилии или преследовании.

Тогда Савва Студит напомнил, что свт. Афанасий в Послании к Руфиниану не считает возможным принимать раскаявшихся в клир, если они были родоначальниками ереси; Григорий же был в числе организаторов иконоборческого лжесобора. Константин, митр. Кипрский, возразил, что Ювеналий, архиеп. Иерусалимский, хотя и был в числе председателей «разбойничьего» Собора, был принят в Халкидоне. Епифаний, представитель Фомы, митр. Сардинского, заметил, что Ювеналий никого не преследовал. За Григория ходатайствовали власти в лице логофета Иоанна, и патриарх мягко, но настойчиво повел дело к его принятию в сущем сане. Похвалив ревнителей канонической строгости, свт. Тарасий напомнил о решении Собора простить епископов, к принятию к-рых нет препятствий. А поскольку Григорий заверил Собор, что неповинен в гонении иконопочитателей, его не следует причислять к ересеначальникам. По приговору представителей папы и вост. кафедр с одобрения Собора были возвращены на свои кафедры епископы во главе с Ипатием Никейским, дело к-рых рассматривалось в 1-м деянии. К ним присоединился и митр. Григорий Неокесарийский.

Затем было зачитано послание патриарха св. Тарасия к вост. патриархам и ответное послание, присланное архиереями Востока, с приложенной к нему копией соборного послания Феодора, патриарха Иерусалимского. По прочтении их представители папы выразили удовлетворение тем, что и патриарх св. Тарасий, и вост. архиереи согласны в правосл. вере и учении о поклонении честным иконам с папой Адрианом, и произнесли анафему думающим иначе. За ними согласие с исповеданиями патриарха св. Тарасия и «восточных» и анафему на инакомыслящих произнесли митрополиты и архиепископы, включая только что принятых в общение. Наконец, весь Собор, объявив о полном согласии с посланиями папы Адриана, вероисповеданием патриарха св. Тарасия и посланиями вост. архиереев, провозгласил почитание святых икон и анафему лжесобору 754 г. Свт. Тарасий возблагодарил Бога за состоявшееся соединение Церкви.

4-е деяние

1 окт. Стало самым продолжительным. Восстановленное правосл. учение необходимо было закрепить в народе, за долгие годы иконоборчества отучавшемся от почитания икон. В связи с этим по предложению патриарха Собор заслушал все те места из Свящ. Писания и св. отцов, на к-рые духовенство могло бы опереться в проповеди. По ходу чтения текстов из книг, взятых в патриаршей б-ке или принесенных на Собор отдельными епископами и игуменами, отцы и сановники комментировали и обсуждали услышанное.

Были зачитаны тексты из Свящ. Писания об изображениях в ветхозаветном храме (Исх 25. 1-22; Числ 7. 88-89; Иез 41. 16-20; Евр 9. 1-5). Древность обычая иконопочитания была засвидетельствована из творений святителей Иоанна Златоуста (о чтимой иконе свт. Мелетия), Григория Нисского и Кирилла Александрийского (об изображении жертвоприношения Исаака), Григория Богослова (об иконе царя Соломона), Антипатра Бострийского (о статуе Христа, воздвигнутой исцеленной кровоточивой), Астерия Амасийского (о живописном изображении мученичества св. Евфимии), Василия Великого (на блж. Варлаама).

Было указано на целование прп. Максимом Исповедником икон Спасителя и Богородицы наряду с Евангелием и честным Крестом и зачитано правило Трул. 82 (об изображении на иконах Христа вместо ветхого агнца); при этом свт. Тарасий пояснил, что правила приняли при имп. Юстиниане II те же отцы, к-рые участвовали в VI Вселенском Соборе при его отце, и «никто да не сомневается относительно них» (ДВС. Т. 4. С. 435).

Большой отрывок о поклонении образам был зачитан из 5-й кн. «Апологии против иудеев» Леонтия, еп. Неаполя Кипрского (CPG, N 7885). При чтении послания прп. Нила к епарху Олимпиодору с рекомендациями по росписи храма (CPG, N 6043) оказалось, что оно зачитывалось на иконоборческом лжесоборе с купюрами и исправлениями,- это позволило ввести многих в заблуждение. Выяснилось, что епископам не показывали сами книги, но зачитывали выписки по каким-то табличкам (πιττάκια). Поэтому на сей раз отцы обращали особое внимание, чтобы при чтении демонстрировались книги, а не отдельные тетради и чтобы важнейшие тексты совпадали в разных кодексах.

В связи с отрывком из «Лимонаря» свт. Софрония (об авве, нарушившем клятву, но не отступившем от почитания иконы Богородицы - BHG, N 1442) вспомнили о клятвах епископов, дававшихся против икон, что вызвало новую волну раскаяний; представитель «восточных» Иоанн выразил желание подробнее расследовать этот вопрос, но свт. Тарасий предложил не отклоняться от намеченной темы.

Многочисленные отрывки были посвящены чудесам, связанным с иконами: из Жития и Чудес мч. Анастасия Перса (BHG, N 84, 89g); из Слова о чуде иконы Христа в Берите, приписываемого свт. Афанасию (BHG, N 780-788b = CPG, N 2256); из Жития и Чудес мучеников Кира и Иоанна свт. Софрония Иерусалимского о чудотворной иконе в Александрии (BHG, N 478; Фома, представитель Востока, подтвердил, что эта икона продолжает исцелять болезни); из Чудес святых бессребреников Космы и Дамиана (BHG, N 387, 389h); о чудесах от икон прп. Симеона Столпника (BHG, N 1789; в связи с этим кипрские епископы рассказали Собору о недавних случаях чудесного наказания осквернителей икон); из Жития патриарха К-польского свт. Иоанна IV Постника, написанного Фотином (BHG, N 893); из Жития прп. Марии Египетской (BHG, N 1042); из Мученичества св. Прокопия (BHG, N 1577); из Жития прп. Феодора Сикеота (BHG, N 1748).

Важное догматическое значение для опровержения обвинения почитателей икон в «раздвоении» Христа имели отрывки о тождестве поклонения образу и первообразу из творений святителей Иоанна Златоуста, Афанасия Великого и Василия Великого («честь изображения переходит к первообразу» - Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 18. 45) и из Послания к схоластику свт. Анастасия I, патриарха Антиохийского («поклонение есть обнаружение почтения» - CPG, N 6954).

Заключительным аккордом прозвучали послания предстоятелей Римского и К-польского престолов: некоего папы Григория к свт. Герману, патриарху К-польскому, одобряющее его борьбу с ересью (Jaffé. RPR. N 2181; авторство Григория II неподлинно, предложена атрибуция папе Захарии, 743 г.- Gouillard. 1968; Stein. 1980. S. 89-137), и 3 послания самого свт. Германа с обличением и опровержением иконоборческих замыслов: к Иоанну, митр. Синадскому, к Константину, еп. Наколийскому, и к Фоме, митр. Клавдиопольскому (последние двое - ересиархи иконоборчества).

Заседание окончилось вынесением богословского заключения. Патриарх св. Тарасий предложил участникам присоединиться к «учению святых отцов, стражей кафолической Церкви». Собор ответил: «Учения богосогласных отцов нас исправили; черпая из них, мы напоены истиной; следуя им, мы отогнали ложь; наученные ими, мы лобзаем святые иконы. Веруя в единого Бога, в Троице прославляемого, лобзаем честные иконы. Кто не следует этому, да будет анафема». Далее были произнесены анафематизмы: 1) обвинителям христиан - преследователям икон; 2) применяющим изречения Божественного Писания, направленные против идолов, к честным иконам; 3) не принимающим с любовью святых и честных икон; 4) называющим священные и честные иконы идолами; 5) говорящим, что христиане прибегают к иконам, как к богам; 6) тем, кои держатся одних и тех же мыслей с позорящими и бесчестящими честные иконы; 7) говорящим, что кто-то иной, кроме Христа Бога нашего, избавил христиан от идолов; 8) осмеливающимся говорить, что христ. Церковь когда-либо принимала идолов.

Затем Евфимий, еп. Сардский, зачитал соборное исповедание веры. В нем говорилось, что участники Собора во всем придерживаются «мнения и повеления богоносных отцов наших… ничего не прилагая и ничего не отнимая от предания», и излагался Символ веры, дополненный утверждением о почитании святых мощей и честных икон. «...Не Собор, не императорская власть, не богоненавистное злоумышление спасло нас от идольского заблуждения, как пустословил иудейский синедрион (имеется в виду иконоборческий лжесобор.- П. К.), самонадеянно выступивший против святых икон,-провозгласили отцы Собора,- но спас нас и освободил от идольского заблуждения Сам Господь славы, вочеловечившийся Бог. Итак Ему слава, Ему честь, Ему благодарение, Ему похвала, Ему величание... С любовью принимаем также и Господни и апостольские и пророческие изречения, которыми мы научены почитать и превозносить, во-первых, истинную Богородицу, высшую всех небесных сил, а также и святые и ангельские силы, блаженных и всеславных апостолов и пророков, славных и победоносных подвизавшихся за Христа мучеников, святых и богоносных учителей и всех преподобных мужей... С любовью также приемлем мы и изображение честного и животворящего Креста и святые останки святых. Святые же и честные иконы допускаем, с любовью принимаем и объемлем, согласно древнему преданию святой Кафолической Церкви Божией, то есть святых отцов наших, которые и сами их принимали и постановили, чтобы они находились во всех святейших церквах Божиих и на всяком месте владычества Божия. Эти досточтимые и честные иконы, как сказано выше, мы почитаем и с любовью принимаем и почтительно покланяемся им, а именно: иконе великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и непорочной Владычицы нашей и Всесвятой Богородицы... иконам святых и бесплотных ангелов... изображениям божественных и всеславных апостолов, богоглаголивых пророков и победоносных мучеников и праведных мужей,- чтобы при помощи живописных изображений их можно было приходить к воспоминанию и к памятованию о первообразе и соделаться причастниками некоего освящения» (Mansi. T. 13. P. 128-130; ДВС. Т. 4. С. 478-489).

Далее следуют подписи (т. н. рим. редакция включает 330 подписей епископов и их представителей и 128 - архимандритов и игуменов мон-рей и др. представителей иночества).

5-е деяние

4 окт. Продолжено знакомство с творениями отцов с целью обличения иконоборцев. После чтения 2-го Огласительного слова свт. Кирилла Иерусалимского (о сокрушении херувимов Навуходоносором), послания прп. Симеона Столпника Младшего к Юстину II (с требованием кары надругавшимся над иконами самаритянам), «Слова против язычников» Иоанна Фессалоникийского и «Диалога иудея и христианина» было признано, что отвергающие иконы подобны самаритянам и иудеям.

Особое внимание было уделено опровержению аргументов, выдвинутых против почитания икон. Апокрифические «Путешествия апостолов» (BHG, N 909 = CANT, N 215), отрывок из к-рых (где ап. Иоанн осуждает Ликомеда за то, что тот установил в своей спальне икону с его изображением) зачитывался на лжесоборе, как следовало из др. отрывка, оказались противоречащими Евангелиям. На вопрос патрикия Петроны, видели ли участники лжесобора эту книгу, митр. Григорий Неокесарийский и архиеп. Феодосий Аморийский ответили, что им зачитывались лишь выписки на листках. Собор анафематствовал это сочинение как содержащее манихейские идеи о призрачности Воплощения, запретил переписывать его и повелел предать огню. В связи с этим была зачитана цитата из сочинения свт. Амфилохия Иконийского о книгах, ложно надписываемых еретиками.

Обратившись к неодобрительному мнению об иконах Евсевия Кесарийского, высказанному в послании к Констанции, сестре имп. Константина Великого и супруге Лициния, Собор заслушал отрывок того же автора из 8-й кн. к Евфратиону и обличил его в арианских воззрениях.

Далее были зачитаны отрывки из церковных историй Феодора Чтеца и Иоанна Диакриномена и Жития Саввы Освященного; из них следовало, что не одобрявший иконы Ксенайа Маббугский (Филоксен Иерапольский), будучи епископом, даже не был крещен и при этом был ярым противником Халкидонского Собора. Его единомышленник Севир Антиохийский, как следовало из обращения антиохийского клира к К-польскому Собору, изъял из церквей и присвоил золотых и серебряных голубей, посвященных Св. Духу.

Затем скевофилакс Великой ц. Димитрий сообщил о том, что в б-ке Св. Софии К-польской от огня иконоборцев уцелели лишь 2 кодекса, украшенных изображениями, а из книги хартофилакса Константина о мучениках были вырваны листы. Лев, еп. Фокийский, заметил на это, что в одном его городе было сожжено более 30 книг. Кувуклисий Косма показал найденную им в патриарших покоях книгу ВЗ, в к-рой иконоборцы попытались стереть схолию на ключевое место из декалога о запрете кумиротворения (Исх 20. 3-4), к-рая разъясняла отличие икон от идолов. Подчистки были обнаружены и в рассказе «Церковной истории» Евагрия о чуде Нерукотворного образа Спасителя в Эдессе (Evagr. Schol. Hist. eccl. IV 27). Тексты были восстановлены по неповрежденным спискам. Вырезанными оказались листы об иконах в экземпляре «Лимонаря» свт. Софрония из патриаршей б-ки; их текст был восстановлен по той же книге из мон-ря св. Максимина. Оставалось еще 15 подобных книг, но Собор счел прочитанное достаточным для всеобщего убеждения в древности предания о почитании икон.

Затем представитель Востока Иоанн предложил вниманию отцов свое исследование о причинах возникновения иконоборческой ереси. Халиф Язид II (720-724), следуя советам еврея-чародея по прозвищу Тессараконтахий, приказал уничтожить все изображения в своих владениях, надеясь т. о. достичь долгоденствия; через 2,5 года он умер, иудей был предан позорной казни, а иконы в церквах восстановлены. Однако гонение на иконы успело перекинуться в пределы империи, где «лжеепископ Наколийский и бывшие с ним последовали беззаконным иудеям и нечестивым арабам и стали оскорблять церкви Божии». Завершилось заседание решением о внесении со следующего утра иконы в храм Св. Софии, где проходил Собор, и повторением анафем иконоборцам.

6-е деяние

6 окт. (в актах ошибочно «накануне календ» вместо «накануне нон»). Целиком было посвящено опровержению деяний и определения (ороса) иконоборческого лжесобора. Григорий, митр. Неокесарийский (сам принимавший в свое время участие в этом Соборе), фразу за фразой зачитывал доставленный из архива текст, и на каждый тезис следовало обстоятельное опровержение, зачитывавшееся клириками патриаршей канцелярии по 6 свиткам (томам) (Mansi. T. 13. P. 203-364; ДВС. Т. 4. С. 512-586). Автор этого текста, блестящего образца богословской полемики, неизвестен (было высказано предположение, что им был свт. Тарасий; см.: Андреев. С. 142-144). В опровержение доводов противников икон в нем рассмотрены цитаты из церковных писателей, причем богословские аргументы опровержения лишь в нек-рых случаях повторяют те, что зачитывались в 4-м и 5-м деяниях; показано, что представленные на лжесоборе высказывания с осуждением икон либо были вырваны из контекста и превратно истолкованы (из творений святителей Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Амфилохия Иконийского), либо оказались подложными (из сочинений святителей Епифания Кипрского и Феодота Анкирского), либо принадлежат неправославным (из Евсевия Кесарийского). В конце описаны меры, принимавшиеся иконоборцами против защитников икон и монашества, когда «светская власть и даже сами епископы, противившиеся истине, неослабно упражнялись в делах жестокости»: иноки терпели заточение и насилие вплоть до человекоубийства, уничтожались книги и свящ. сосуды, осквернялись храмы, а мон-ри обращались в «гнусные мирские сборища», следствием чего было переселение множества монахов в др. страны. «И что всего хуже,- добавляется далее,- так это то, что нечестивое осквернение монастырей продолжается и доныне». Оканчивается опровержение пространной проповедью в защиту икон; почитание их и поклонение им не должно смешиваться со служением, приличным одному Богу; те, кто признают иконы как напоминание о первообразах, но отказываются лобзать их, подобны людям, исповедующим истину лишь наполовину.

7-е деяние

13 окт. Феодор, еп. Таврианский, зачитал соборное определение (орос). Оно начинается Никео-Константинопольским Символом веры; в отличие от греч. рукописей лат. перевод Анастасия Библиотекаря содержит в Символе Filioque. В 1438 г. на Ферраро-Флорентийском Соборе латиняне предъявили пергаменную лат. рукопись деяний VII Собора, содержащую эту вставку; член греч. делегации Георгий Гемист Плифон возразил, что такой веский аргумент в пользу Filique не приводился даже Фомой Аквинским, что доказывает подложность рукописи (Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. СПб., 1997. С. 314-316). После подтверждения решений 6 Вселенских Соборов было зачитано соборное определение, к-рое подписали более 300 епископов. (Mansi. T. 13. P. 374-380; ДВС. Т. 4. С. 589-591).

Затем Собор провозгласил анафемы иконоборцам и славословия императору и императрице и защитникам иконопочитания. Персонально были анафематствованы: Феодосий, митр. Эфесский, Сисиний Пастилла, митр. Пергский, Василий Трикаккав, митр. Антиохии Писидийской,- вожди иконоборческого лжесобора; Анастасий, Константин и Никита, занимавшие К-польскую кафедру и потворствовавшие иконоборчеству; Иоанн Никомидийский и Константин Наколийский - ересеначальники. Вечная память была провозглашена осужденным на лжесоборе защитникам икон: свт. Герману I, патриарху К-польскому, прп. Иоанну Дамаскину и Георгию, архиеп. Кипрскому.

Собор составил 2 обращения к императору и императрице и клиру К-поля. В 1-м среди прочего утверждается тождество понятий «лобзание» (ἀσπασμός) и «поклонение» (προσκύνησις), основанное на этимологии глагола κυνεῖν - целовать.

8-е деяние

23 окт. Император и императрица долее «сочли невозможным не присутствовать на Соборе» и особой грамотой на имя патриарха св. Тарасия пригласили епископов в столицу. «Сияющая счастьем богохранимая императрица» Ирина с 16-летним сыном Константином VI встретили участников Собора в Магнаврском дворце, где состоялось заключительное заседание Собора в присутствии сановников, военачальников и представителей народа. После кратких речей патриарха и императора и императрицы было во всеуслышание зачитано принятое Собором определение, вновь единогласно подтвержденное всеми епископами. Затем свиток с определением, преподнесенный свт. Тарасием, был скреплен подписями имп. Ирины и имп. Константина VI и возвращен патриарху через патрикия Ставракия, что было встречено хвалебными аккламациями.

По указанию императора и императрицы для собравшихся были вновь зачитаны святоотеческие свидетельства об иконах (из 4-го деяния). Собор завершился всеобщими благодарственными славословиями Богу. После этого епископы, получив подарки от императора и императрицы, разъехались по епархиям.

В заключении соборных деяний приведены 22 церковных правила, принятых Собором.

Последствия Собора

Решения Собора в основном соответствовали пожеланиям папы Адриана. Впрочем, требования Римского престола о возвращении отторгнутых из-под его юрисдикции церковных областей в Италии и на Балканах были фактически проигнорированы (соответствующий пассаж из послания папы, равно как и его упреки по поводу возведения свт. Тарасия на патриаршество из мирян и его титула, изъяты из греч. текста деяний и на Соборе, вероятно, не прозвучали). Тем не менее соборные акты были утверждены его посланцами и доставлены в Рим, где были помещены в папскую канцелярию.

Однако по ряду причин Собор встретил решительное неприятие со стороны кор. Карла Великого. В условиях обострения отношений с имп. Ириной могущественный монарх крайне болезненно воспринял церковное сближение Рима и К-поля. По его настоянию в 790 г. был составлен документ, известный под названием «Libri Carolini» (Карловы книги); в нем Собор объявлялся поместным Собором «греков», а его решения - не имеющими силы; придворные богословы кор. Карла отвергли обоснование поклонения иконам, базирующееся на отношении образа и первообраза, и признали за иконами лишь практическое значение в качестве украшения церквей и пособия для неграмотных. Не последнюю роль в негативном отношении к Собору сыграло и крайне низкое качество имевшегося лат. перевода его деяний; в частности, слова Константина, митр. Кипрского, о недопустимости поклонения иконам в смысле служения (προσκύνησις κατὰ λατρείαν - Mansi. T. 12. P. 1148) были поняты в обратном смысле, как попытка отнести к иконам приличное лишь Св. Троице служение и поклонение (servitio et adoratio - Libri Carolini. III 17). Документ был принят на Франкфуртском Соборе (794) при участии папских легатов. Папа Адриан и его преемники защищались от нападок франков, вновь осудивших позицию Рима и «греков» в отношении икон на Парижском Соборе 825 г.; на К-польском Соборе 869-870 гг. (т. н. «восьмом вселенском») посланцы Рима подтвердили определения VII Вселенского Собора. На Западе поклонение иконам не получило признания в качестве общеобязательного догмата, хотя теоретические обоснования иконопочитания в католич. богословии в целом соответствовали VII Вселенскому Собору (ср.: Thom. Aquin. Sum. th. IIIa. 25. 3).

В самой Византии после «рецидива» иконоборчества (815-843), вызванного прежде всего тяжелейшими военными неудачами при императорах-иконопочитателях, эта ересь была окончательно устранена при имп. св. Феодоре и имп. Михаиле III; на церемонии, получившей название Торжество Православия (843), были торжественно подтверждены решения VII Вселенского Собора. С победой над последней значительной ересью, каковой признается иконоборчество, наступает окончание эпохи Вселенских Соборов, признанных в правосл. Церкви. Выработанное на них вероучение нашло закрепление в «Синодике в неделю Православия».

П . В . Кузенков

Богословие Собора

Споры о священных изображениях возникали и в древности. Противниками их были Евсевий, еп. Кесарийский (Послание к Констанции - PG. 20. Col. 1545-1549), и свт. Епифаний Саламинский (Против устрояющих образы; Послание имп. Феодосию I; Завещание - Holl K. Gesammelte Aufsätze zur Kirchengeschichte. Tüb., 1928. Bd. 2. S. 351-398). Пример свт. Епифания убедительно свидетельствует, что в кон. IV в. иконопочитание имело весьма широкое распространение, даже такой авторитетный епископ ничего не мог против него сделать, не только во вселенском масштабе, но и на о-ве Кипр, где он был первоиерархом. В последующие века иконописание и иконопочитание осуждались извне - со стороны иудеев. От них в VI-VII вв. защищали иконы Стефан Бострский (CPG, N 7790) и Леонтий, еп. Неаполя на Кипре (CPG, N 7885; PG. 93. Col. 1597-1609). Происхождение визант. иконоборчества VIII в. приписывалось иудейским и мусульм. влияниям (соч. «Против Константина Копронима», написанное незадолго до VII Вселенского Собора - PG. 95. Col. 336-337), но на самом деле корни его уходят в восточнохрист. ереси и секты. Первые иконоборческие императоры Лев III и Константин V с большими успехами воевали с арабами и насильственно христианизировали евреев. Из переписки свт. Германа К-польского известно, что в сер. 20-х гг. VIII в. Константин, еп. Наколийский, выступал против икон, ссылаясь на Исх 20. 4, Лев 26. 1 и Втор 6. 13; он видел влияние многобожия не только в почитании икон, но и в почитании святых (PG. 98. Col. 156-164). VII Вселенский Собор назвал этого епископа ересиархом. Др. малоазийский епископ, Фома Клавдиопольский, начал бороться с иконопочитанием в своей области (PG. 98. Col. 164-188). В М. Азии и в самом К-поле сложилось движение против икон, в к-рое все более активно включался имп. Лев III. 7 янв. 730 г. состоялся «силентион» (высшее собрание светских и церковных сановников), на к-ром Лев III предложил свт. Герману, патриарху К-польскому, согласиться на иконоборческую реформу. Патриарх заявил, что решение вероучительного вопроса требует Вселенского Собора, и удалился на покой в имение неподалеку от К-поля. Если у мусульман действовал запрет изображения живых существ вообще, визант. гонение на священные изображения вовсе не было запретом искусства как такового, его весьма ценили и иконоборцы, при к-рых светское искусство процветало. Его произведениями украшались церкви, превращавшиеся в «огороды и птичники» (PG. 100. Col. 1112-1113), т. е. расписывались изображениями растений и животных. Но в первую очередь светское искусство служило почитанию императора. Иконоборчество коснулось даже монет. Образ Христов, со времени имп. Юстиниана II чеканившийся на золотой монете, был заменен крестом, изображения к-рого иконоборцы не отвергали. Первоначальная идеология иконоборчества сводилась к примитивному утверждению, что иконопочитание есть новое идолопоклонство. Только 2-й император-иконоборец Константин V предложил иконоборческую теологию. Он мог отталкиваться от уже имевшейся правосл. полемики прежде всего у прп. Иоанна Дамаскина, разработавшего основы правосл. учения об иконе. Главный довод прп. Иоанна - христологический: икона возможна, потому что Бог воплотился («εἰκονίζω θεοῦ τὸ ὁρώμενον» - Ioan. Damasc. Сontr. imag. calumn. I 16). Прп. Иоанн устанавливает принципиальное различие между поклонением (προσκύνησις) - чрезвычайно широким понятием, охватывающим все степени почитания, от почитания Бога до уважительного отношения к себе равным, и служением (традиц. слав. передача греч. λατρεία), подобающим одному Богу (Ibid. I 14). Изображение принципиально отличается от изображенного (Ibid. I 9). Образ имеет «анагогический» характер, возводя человеческий ум к горнему посредством земного, сродного человеку (Ibid. I 11). Прп. Иоанн применяет к обоснованию иконопочитания то, что свт. Василий Великий сказал в контексте тринитарных споров: «Почитание образа восходит к первообразу» (ἡ τῆς εἰκόνος τιμὴ ἐπὶ τὸ πρωτότυπον διαβαίνει - De Spir. S. // PG. 32. Col. 149). В образе Иисуса Христа воздается поклонение самой Ипостаси Богочеловека: «Как боюсь коснуться раскаленного железа не из-за природы железа, но из-за соединенного с ним огня, так Плоти Твоей поклоняюсь не ради природы плоти, но ради по Ипостаси соединенного с нею Божества... Поклоняемся Твоей иконе. Поклоняемся всему Твоему: Твоим слугам, Твоим друзьям и прежде их - Матери Богородице» (Ioan. Damasc. Сontr. imag. calumn. I 67). Оспаривая иконопочитание, имп. Константин V в соч. «Πεύσεις» (сохранившемся в составе 2 первых «᾿Αντιῤῥητικά» свт. Никифора К-польского - PG. 100. Col. 205-373) утверждает, что истинный образ должен быть единосущен своему первообразу, из чего следует, что единственный истинный образ Христов - Св. Евхаристия, «ибо Хлеб, Который мы приемлем, есть образ Тела Его... не так, что всякий хлеб - Тело Его, но только тот, который священническим служением вознесен превыше рукотворенного, на высоту нерукотворенного» (Ibid. Col. 337). Вещественный образ, к-рым желали бы «описать» Первообраз, мог бы представить лишь человеческую природу Христа, а не Божественную Его природу. «Богомужное», объединяющее божество и человечество, изображение Христа и невозможно, и еретично: если изображать одну человеческую Его природу, раздвояется Его Личность и в Св. Троицу вводится четвертое лицо, если же пытаться изобразить единую Личность, получится слияние природ и притязание на описание неописуемого Божества. И в том и в др. случае иконопочитатели еретичествуют, впадая или в несторианство, или в монофизитство (Ibid. Col. 309-312). К своему сочинению имп. Константин приложил патристический флорилегий.

VII Вселенский Собор. Миниатюра из Минология Василия II. 976–1025 гг. (Vat. gr. 1613. Fol. 108)

VII Вселенский Собор. Миниатюра из Минология Василия II. 976–1025 гг. (Vat. gr. 1613. Fol. 108)


VII Вселенский Собор. Миниатюра из Минология Василия II. 976–1025 гг. (Vat. gr. 1613. Fol. 108)

Имп. богословие легло в основу вероопределения Иерийского Собора 754 г., к-рый иконоборцы объявили «вселенским». Собор анафематствовал защитников иконопочитания: свт. Германа, Георгия, еп. Кипрского, и прп. Иоанна Дамаскина. Вероопределение Иерийского Собора было впосл. включено в Деяния VII Вселенского Собора вместе с опровержением, составленным, по-видимому, свт. Тарасием К-польским. В сознании обеих сторон спора о св. иконах речь шла прежде всего об иконе Иисуса Христа, и спор т. о. был прямым продолжением христологических споров предшествующих веков. Иерийский Собор, детально доказывая невозможность изображения Христа, не мог отрицать богословскую возможность изображения святых, однако почитание и этих икон признавал идолослужением (ДВС. Т. 4. С. 543-545). Иерийский Собор постановил, что «всякая икона, сделанная из какого угодно вещества, а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей. Если же кто-либо с этого времени дерзнет устроить икону или поклоняться ей, или поставить ее в церкви или в собственном доме, или же скрывать ее», то клирик лишается сана, а монах или мирянин анафематствуется (Там же. С. 567-568). В то же время этот Собор запретил под предлогом борьбы с иконами присваивать для недолжного употребления церковные сосуды и облачения (Там же. С. 570-571), что свидетельствует об имевших место еще до Собора эксцессах иконоборчества. В собственно догматическом определении Иерийского Собора сказано: «Кто свойства Бога Слова по воплощении Его старается представить посредством вещественных красок вместо того чтобы поклоняться от всего сердца умственными очами Тому, Кто ярче света солнечного и Кто сидит на небесах одесную Бога,- анафема. Кто неописуемое существо Бога Слова и Ипостась Его старается, вследствие воплощения Его, описывать на иконах человекообразно, посредством вещественных красок, и более уже не мыслит как богослов, что Он и по воплощении тем не менее неописуем,- анафема. Кто старается написать на иконе нераздельное и ипостасное соединение естества Бога Слова и плоти, то есть единое неслиянное и нераздельное, что образовалось из обоих, и называет это изображение Христом, между тем как имя Христос означает вместе Бога и человека,- анафема. Кто одною чистою мыслию отделяет плоть, соединившуюся с ипостасью Бога Слова, и вследствие этого старается изобразить ее на иконе,- анафема. Кто одного Христа разделяет на две ипостаси, отчасти считая Его Сыном Божиим, а отчасти Сыном Девы Марии, а не одним и тем же, и исповедует, что единение между ними совершилось относительное, и потому изображает Его на иконе, как имеющего особенную ипостась, заимствованную от Девы,- анафема. Кто пишет на иконе плоть, обоготворенную соединением ее с Богом Словом, как будто бы отделяя ее от воспринявшего и обоготворившего ее Божества и делая ее таким образом как бы необоготворенною,- анафема. Кто Бога Слова, сущего во образе Божием и в Своей ипостаси приявшего зрак раба и соделавшегося во всем нам подобным кроме греха, старается изобразить посредством вещественных красок, то есть как будто бы Он был простой человек, и отделить Его от неотделимого и неизменяемого Божества, и таким образом как бы вводит четверичность во Святую и Живоначальную Троицу, - анафема» (Там же. С. 572-575). Все эти анафематизмы говорят о том, что иконопочитатели впадают или в монофизитство, или в несторианство. Следует анафема против изображающих на иконах святых, но также анафемы против непочитающих Богородицу и всех святых. Последние 2 анафемы направлены, конечно, против радикального иконоборчества. Предложенное Иерийским Собором собрание высказываний св. отцов немногим полнее предложенного императором. После Собора, разворачивая гонения на иконопочитателей и прежде всего монахов, имп. Константин V, не считаясь с соборными постановлениями, занимал более радикальную позицию. Есть немало свидетельств, что он выступал против почитания святых и даже Богородицы (Theoph. Chron. P. 439; PG. 100. Col. 344; 98. Col. 80; 95. Col. 337 et al.). Имп. Константин явился во многом дальним предтечей Реформации ХVI в., за что и стяжал симпатии мн. протестант. историков. Первая визант. «реформация» была непродолжительна: в 780 г. воцарилась Ирина, восстановительница иконопочитания.

VII Вселенский Собор был не в меньшей степени, чем VI, Собором «библиотекарей и архивариусов». Обширные собрания святоотеческих цитат, исторических и житийных свидетельств должны были показать богословскую правоту иконопочитания и его историческую укорененность в традиции. Нужно было также пересмотреть иконоборческий флорилегий Иерийского Собора: как выяснилось, иконоборцы широко прибегали к подтасовкам, напр. выдергивая цитаты из контекста. Нек-рые ссылки легко отводились указанием на еретичность авторов: для православных не могли иметь авторитет арианин Евсевий Кесарийский и монофизиты Севир Антиохийский и Филоксен Иерапольский (Маббугский). Богословски содержательно Опровержение Иерийского определения. «Икона подобна первообразу не по сущности, а только по имени и по положению изображенных членов. Живописец, пишущий чей-либо образ, не ищет изобразить в образе душу... хотя никто не помыслил, что живописец отделил человека от его души» (ДВС. Т. 4. С. 529). Тем более бессмысленно обвинять иконопочитателей в притязаниях на изображение самого божества. Отклоняя обвинение иконопочитателей в несторианском разделении Христа, Опровержение говорит: «Кафолическая Церковь, исповедуя неслитное соединение, мысленно (τῇ ἐπινοίᾳ) и только мысленно нераздельно разделяет естества, исповедуя Еммануила единым и после соединения» (Там же. С. 531). «Иное дело икона, и иное дело первообраз, и свойств первообраза никогда никто из благоразумных людей не будет искать на иконе. Истинный ум не признает на иконе ничего более, кроме сходства ее по имени, а не по сущности, с тем, кто на ней изображен» (Там же. С. 535). Отвечая на иконоборческое учение о том, что истинный образ Христа - евхаристические Тело и Кровь, Опровержение говорит: «Ни Господь, ни апостолы, ни отцы никогда не называли бескровной жертвы, приносимой иереем, образом, но называли ее самим Телом и самою Кровью». Представляя евхаристические Виды как образ, иконоборцы мысленно раздваиваются между евхаристическим реализмом и символизмом (Там же. С. 539). Иконопочитание утверждено на Свящ. Предании, к-рое не всегда существует в записанном виде: «Многое предано нам неписьменно, в том числе и приготовление икон; оно также распространено в Церкви со времени апостольской проповеди» (Там же. С. 540). Слово - изобразительное средство, но есть и др. средства изображения. «Изобразительность неразлучна с евангельским повествованием и, наоборот, евангельское повествование с изобразительностью» (ἐπακολουθεῖ ἡ διὰ στηλογραφίας ἀνατύπωσις τῇ εὐαγγελικῇ διηγήσει, καὶ αὕτη τῇ στηλογραφικῇ ἐξηγήσει). Иконоборцы считали икону «обыкновенным предметом», поскольку не полагалось никаких молитв для освящения икон. VII Вселенский Собор на это ответил: «Над многими из таких предметов, которые мы признаем святыми, не читается священной молитвы, потому что они по самому имени своему полны святости и благодати... обозначая [икону] известным именем, мы относим честь ее к первообразу; целуя ее и с почтением поклоняясь ей, мы получаем освящение» (Там же. С. 541). Иконоборцы считают оскорблением попытки изобразить небесную славу святых средствами «бесславного и мертвого вещества», «мертвого и презренного искусства». Собор осуждает тех, к-рые «считают материю гнусною» (Там же. С. 544-545). Если бы иконоборцы были последовательны, они отвергли бы также священные одежды и сосуды. Человек, принадлежа к материальному миру, познает сверхчувственное посредством чувств: «Так как мы, без сомнения, люди чувственные, то для познания всякого божественного и благочестивого предания и для воспоминания о нем имеем нужду в вещах чувственных» (ἄνθρωποι ὄντες αἰσθητικοί, αἰσθητοῖς πράγμασι χρώμεθα πρὸς ἡμετέραν ἀναγνώρισιν, καὶ ὑπόμνησιν πάσης θείας καὶ εὐσεβοῦς παραδόσεως - Там же. С. 546).

«Определение святого Великого и Вселенского Собора, второго в Никее» гласит: «...сохраняем все церковные предания, утвержденные письменно или неписьменно. Одно из них заповедует делать живописные иконные изображения, так как это согласно с историею евангельской проповеди, служит подтверждением того, что Бог Слово истинно, а не призрачно вочеловечился, и служит на пользу нам, потому что такие вещи, которые взаимно друг друга объясняют, без сомнения и доказывают взаимно друг друга. На таком основании мы, шествующие царским путем и следующие божественному учению святых отцов наших и преданию Кафолической Церкви, - ибо знаем, что в ней обитает Дух Святый, - со всяким тщанием и осмотрительностию определяем, чтобы святые и честные иконы предлагались (для поклонения) точно так же, как и изображение честного и животворящего Креста, будут ли они сделаны из красок или (мозаических) плиточек или из какого-либо другого вещества, только бы сделаны были приличным образом, и будут ли находиться в святых церквах Божиих на священных сосудах и одеждах, на стенах и на дощечках, или в домах и при дорогах, а равно будут ли это иконы Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, или непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, или честных ангелов и всех святых и праведных мужей. Чем чаще при помощи икон они делаются предметом нашего созерцания, тем более взирающие на эти иконы возбуждаются к воспоминанию о самых первообразах, приобретают более любви к ним и получают более побуждений воздавать им лобызание, почитание и поклонение, но никак не то истинное служение, которое, по вере нашей, приличествует одному только божественному естеству. Они возбуждаются приносить иконам фимиам в честь их и освещать их, подобно тому, как делают это и в честь изображения честного и животворящего Креста, святых ангелов и других священных приношений и как, по благочестивому стремлению, делалось это обыкновенно и в древности; потому что честь, воздаваемая иконе, относится к ее первообразу и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней. Такое учение содержится у святых отцов наших, то есть в предании Кафолической Церкви, которая приняла Евангелие от концов до концов [земли]... Итак мы определяем, чтобы осмеливающиеся думать или учить иначе, или по примеру непотребных еретиков презирать церковные предания и выдумывать какие-либо нововведения, или же отвергать что-либо из того, что посвящено Церкви, будет ли то Евангелие, или изображение креста, или иконная живопись, или святые останки мученика, а равно (дерзающие) с хитростию и коварно выдумывать что-либо для того, чтобы ниспровергнуть хотя какое-либо из находящихся в Кафолической Церкви законных преданий, и наконец (дерзающие) давать обыденное употребление священным сосудам и досточтимым обителям,- определяем, чтобы таковые, если это будут епископы или клирики, были низлагаемы, если же будут иноки или миряне, были бы отлучаемы» (Mansi. T. 13. P. 378 sqq.; ДВС. Т. 4. С. 590-591).

Собор принял принципиальное различение «служения», подобающего одному Богу, и «поклонения», к-рое воздается также всему, причастному Божественной благодати.

Определение Собора догматически утвердило иконопочитание. Собор в аккламативном порядке произнес длинную серию анафематизмов; кроме персональных анафем К-польским патриархам Анастасию, Константину и Никите, еп. Эфесскому Феодосию, Сисинию Пастилле, Василию Трикаккаву, еп. Никомидийскому Иоанну и еп. Наколийскому Константину и всему Собору 754 г. были еще анафемы тем, кто «не исповедует Христа Бога нашего описуемым; не допускает изображения евангельских повествований; не лобзает икон, сделанных во имя Господа и святых Его; отвергает всякое писанное и неписанное Предание церковное» (Mansi. T. 13. P. 415; ДВС. Т. 4. С. 607).

Рецепция встретила трудности как в Византии, где иконоборчество было реставрировано в 815-842 гг., так и на Западе, где существовало минимализированное представление об иконе, признававшее ее психологическое и педагогическое значение и не видевшее ее онтологического и «анагогически»-мистического смысла. В окт. 600 г. свт. Григорий I Двоеслов, папа Римский, узнав, что Марсельский еп. Серен разбил священные изображения в своей епархии, написал ему, что вполне похвален запрет поклоняться (adorare) образам, но уничтожение их достойно порицания: образ научает свящ. истории неграмотных, подобно как книга - грамотных, и, мало того, сообщает «пламень умиления (ardorem compunctionis)» (PL. 77. Col. 1128-1129). Франк. кор. Карл Великий и его придворные теологи отнеслись к определению VII Вселенского Собора с полным неприятием. Правда, лат. перевод, к-рый они получили, извратил терминологическое различение «служения» и «поклонения». Папа Адриан I принял Собор, но кор. Карл просил его не признавать II Никейский Собор. Папа был настолько зависим от военной и политической поддержки Карла, что повел двойную игру. Он сообщил королю, что призна́ет Собор, только когда убедится, что в Византии истинное иконопочитание восстановлено. Созванный кор. Карлом в 794 г. Франкфуртский Собор, притязавший на статус «вселенского», признал еретическими и визант. иконоборчество, и визант. иконопочитание и предлагал в отношении икон руководствоваться учением свт. Григория Великого. Папа Адриан I был вынужден признать Франкфуртский Собор. Последующие папы не ссылались на VII Вселенский Собор. На Римском Соборе 863 г., к-рый в связи с делом свт. Фотия акцентировал всевозможные визант. ереси, папа Николай I осудил иконоборчество, ссылаясь только на папские документы и не упоминая VII Вселенский Собор. На К-польском Соборе 879-880 гг. свт. Фотий просил рим. легатов признать VII Вселенский Собор, несмотря на «колебания некоторых» (Mansi. T. 17. P. 493). Зап. авторы еще долго колебались в отсылках на VI или VII Вселенский Собор (Ансельм Хавельбергский, ХII в.- PL. 188. Col. 1225-1228). В целом правосл. иконопочитание осталось чуждо Западу. Впосл. Реформация отвергла иконопочитание, или встав на путь воинствующего иконоборчества (Ж. Кальвин), или, во всяком случае формально, отвергнув иконопочитание как «идолопоклонство» (М. Лютер). Но и у католиков иконопочитание достаточно редуцированно, кроме как в пограничных с правосл. миром Польше и Италии.

Прот . Валентин Асмус

Правила Собора

Собор восполнил к тому времени уже сложившийся в своей основе канонический корпус 22 правилами. Зап. Церковь приняла их лишь в кон. IX в., когда они вместе с деяниями Собора были переведены на лат. язык библиотекарем папы Иоанна VIII Анастасием.

В 1-м прав. содержится требование, чтобы все те, кто приняли «священническое достоинство», знали и свято хранили прежде изданные правила, к-рые обозначены следующим образом: «...всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостол, святых труб Духа, и от шести святых Вселенских Соборов, и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших». Здесь особую важность имеет упоминание 6 Вселенских Соборов, поскольку т. о. признается за Трулльским Собором статус Вселенского Собора, ибо VI Вселенский Собор в 680-681 гг. канонов не издавал, но они составлены были Трулльским Собором. В нем правосл. Церковь в соответствии с 1-м прав. VII Вселенского Собора видит продолжение VI Вселенского Собора, в то время как Западная Церковь считает его лишь одним из поместных Соборов Восточной Церкви. Утверждаемое в 1-м прав. преемство с предыдущими Соборами имеет значение, выходящее за рамки только канонической области Предания, но выражает общий принцип хранения Церковью всего Свящ. Предания, к-рое дано ей в Божественном Откровении.

Ряд правил Собора относится к поставлению епископов и клириков. Так, во 2-м прав. установлен образовательный ценз для кандидатов в епископы. Правило требует от них твердого знания Псалтири, а также хорошего навыка в чтении Свящ. Писания и канонов: «Всякому имеющему возведену быти на епископский степень непременно знати Псалтирь, да тако и весь свой клир вразумляет поучатися из оныя. Такожде тщательно испытовати его митрополиту, имеет ли усердие с размышлением, а не мимоходом, читати священныя правила, и Святое Евангелие, и книгу Божественнаго Апостола, и все Божественное Писание, и поступати по заповедям Божиим, и учити порученный ему народ. Ибо сущность иерархии нашея составляют богопреданныя словеса, то есть истинное ведение Божественных Писаний, якоже изрек великий Дионисий». Феодор IV Вальсамон в толковании на это правило объясняет сравнительно невысокий уровень требований, предъявляемых к начитанности ставленника в Свящ. Писании, гонениями, к-рым подвергалось Православие со стороны иконоборцев в период, предшествовавший Собору. Зная это, говорит он, св. отцы не требуют «рукополагать знающих священные правила, Святое Евангелие и прочее, но знающих только Псалтирь и дающих обещание позаботиться об изучении прочего», к тому же «не обязательно посвящать себя таковым чтениям и для тех, которые не удостоились еще учительского звания, а особенно в то время, когда христиане осуждены были на скитальческую жизнь».

Собор счел необходимым заново рассмотреть вопрос об избрании архиереев, равно как пресвитеров и диаконов. Подтверждая прежние правила (Ап. 30, I Всел. 4), отцы Собора в 3-м прав. постановили, что избрание во епископа, или пресвитера, или диакона мирскими начальниками недействительно по правилу Ап. 30, к-рое гласит: «Аще который епископ, мирских начальников употребив, через них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен, и отлучен, и все сообщающиеся с ним». На первый взгляд данное правило, равно как Ап. 29 и Ап. 30, предусматривающие не только извержение из сана, но и отлучение от Церкви лиц, получивших хиротонию в результате симонии или вмешательства «мирских начальников», противоречит библейскому принципу «не отмстиши дважды за едино», повторенному в Ап. 25, воспрещающему налагать двойное наказание за одно преступление. Но внимательный анализ содержания этих правил, учет особенностей преступлений, караемых по этим канонам, убеждает в том, что в сущности в них такого противоречия нет. Получение сана за деньги или через вмешательство мирских начальников - это незаконное похищение сана; поэтому одно только извержение из сана было бы не наказанием, а лишь констатацией, выявлением того, что преступник-симониат был поставлен беззаконно, лишением его достоинства, к-рое он приобрел беззаконно. Настоящее же наказание состоит в применении к нему за это преступление той кары, к-рая налагается на мирянина, каким он в сущности и должен был оставаться.

Это правило карает лиц, к-рые добились поставления незаконным, церковно преступным путем. Оно совершенно не затрагивает существовавшей в истории в разных странах и в разные времена практики санкционирования гос. властью поставлений священнослужителей, в особенности епископов. В 3-м прав. также воспроизводится указание на порядок поставления епископа собором епископов области во главе с митрополитом, к-рый установлен 4-м прав. I Вселенского Собора и рядом др. канонов.

4, 5 и 19-е правила Собора содержат указания на прещения, к-рым подлежат виновные в грехе симонии, причем в 19-м каноне в одном ряду с симонией поставляется и пострижение монахов за мзду. В 5-м прав. речь идет не о поставлении за мзду в собственном смысле слова, а о более тонком грехе, суть к-рого изложил еп. Никодим (Милаш) в своем толковании этого правила: «Были из богатых семейств такие, которые, прежде вступления в клир, приносили в ту или другую церковь денежный дар, как благочестивое приношение и дар Богу. Сделавшись клириками, они забыли свое благочестие, с каким приносили свой дар, но выставляли это как некую заслугу пред другими клириками, которые без денег, но по заслугам получили церковный чин, и открыто поносили этих последних, желая получить для себя в церкви преимущество пред этими. Это создало беспорядок в церкви, и против этого беспорядка издано было настоящее правило» (Никодим [Милаш], еп. Правила. Т. 1. С. 609). Резюмируя санкцию, предусмотренную этим правилом, еп. Никодим писал: «Правило определяет, что за такое хвастовство таковые должны быть низведены на последнюю степень их чина, следовательно должны быть между равными по чину последними, как бы искупая грех гордости» (Там же).

Темой неск. правил Собора является образ жизни клириков. В соответствии с 10-м прав. клирик обязан устраняться от мирских занятий: «Аще же кто обрящется, занимающий мирскую должность у глаголемых вельмож: или да оставит оную, или да будет извержен». Нуждающимся в средствах клирикам, к-рые имеют недостаточный доход от приходского служения, канон рекомендует «учити отроков и домочадцев, читая им Божественное Писание, ибо для сего и священство получил».

В 15-м прав. со ссылкой на Евангелие от Матфея и 1-е Послание к Коринфянам клирикам воспрещается совершать ради дополнительного дохода служение в 2 храмах (ср.: IV Всел. 10), «ибо сие свойственно торговле и низкому своекорыстию и чуждо церковнаго обычая. Ибо мы слышали от самаго гласа Господня, яко не может кто-либо двема господинома работати: либо единаго возненавидит, а другаго возлюбит, или единаго держится, о другом же вознерадит (Мф 6. 24). Того ради всяк, по апостольскому слову, в нем же призван есть, в том должен пребывати» (1 Кор 7, 20). Если приход не в силах содержать клирика, ему указывается в правиле на возможность добывать средства к существованию иным образом, но, разумеется, не теми профессиями, к-рые несовместимы со священством. В порядке исключения 15-е прав. дозволяет служение в 2 церквах, но только там, где причина этого не в корысти клирика, «а по недостатку в людях».

Согласно 16-му прав., клирикам возбраняются щегольство и роскошные одежды: «Всякая роскошь и украшение тела чужды священническаго чина и состояния. Сего ради епископы, или клирики, украшающие себя светлыми и пышными одеждами, да исправляются. Аще же в том пребудут, подвергати их епитимии, такожде и употребляющих благовонныя масти». По словам Иоанна Зонары, люди по внешнему виду заключают о внутреннем состоянии человека; «и если увидят, что лица, посвятившие себя в удел Богу, не держатся устава и обычая по отношению к одежде или надевают на себя светские, пестрые и дорогие одежды, то от бесчиния во внешнем отношении будут заключать и о внутреннем состоянии посвятивших себя Богу». 22-е прав. рекомендует «священническое житие избравшим» пищу вкушать не наедине с женами, но возможно только вместе с нек-рыми богобоязненными и благоговейными мужами и женами, «дабы и сие общение трапезы вело к назиданию духовному».

Значительная часть правил Собора относится к тематике, связанной с монашествующими и мон-рями. В 17-м прав. монахам воспрещается, «оставив свои монастыри», «созидати молитвенные домы, не имея потребнаго к совершению оных». Тем же, кто располагают для такого строительства достаточными средствами, правило предписывает доводить начатое строительство до завершения. Главный мотив к созиданию «молитвенных домов», при к-рых предполагалось устроение новых мон-рей, отцы Собора видят в желании «начальствовати», «послушания отметаяся». В соответствии с рядом правил (Трул. 41, Двукр. 1; ср.: IV Всел. 4) созидание нового мон-ря может быть предпринято только с дозволения и благословения епископа.

В 18-м прав. во избежание могущего возникнуть соблазна строго запрещено держать в архиерейских домах («епископиях») и в мон-рях (подразумеваются муж. обители) женщин. Более того, в этом каноне содержится также запрет встречаться епископам и игуменам с женщинами, когда во время путешествия они остановятся в к.-л. доме, где находятся женщины. В этом случае женщине предписано пребывать «особо на ином месте, доколе последует отшествие епископа, или игумена, да не будет нарекания» (ср.: I Всел. 3; Трул. 5, 12). Исходя также из соображений предотвращения соблазна, отцы Собора в 20-м прав. воспрещают существование т. н. двойных мон-рей, когда при одном храме устраивались 2 обители - муж. и жен., в этом же правиле запрещается монахам и монахиням беседовать наедине. Перечисляя др. случаи, к-рые могут послужить соблазном, отцы Собора изрекли: «Да не спит монах в женском монастыре, и да не яст монахиня вместе с монахом наедине. И когда вещи, потребные для жизни, со стороны мужеской приносятся к монахиням: за вратами оныя да приемлет женскаго монастыря игумениа с некоею старою монахинею. Аще же случится, что монах пожелает видети некую родственницу: то в присутствии игумении с нею да беседует, немногими и краткими словами, и вскоре от нея да отходит» (см. также: Трул. 47).

В 21-м прав. повторен содержащийся в IV Всел. 4 запрет монашествующим оставлять свой мон-рь и переходить в иной, но если уж такое случилось, отцы Собора предписывают «являть таковым странноприимство», но не без согласия на то игумена (ср.: Карф. 80 (81), Двукр. 3, 4).

Право поставлять клириков на священнослужительские и церковнослужительские степени принадлежит епископу, но в мон-рях хиротесию могут совершать и их настоятели. Такой порядок установлен 14-м прав. Собора: «Рукоположение же чтеца творити позволяется каждому игумену в своем, и токмо в своем монастыре, аще сам игумен получил рукоположение от епископа в начальство игуменское, без сомнения, уже будучи пресвитером». Игумен в древности являлся непременно настоятелем мон-ря, в нек-рых случаях он мог даже и не иметь пресвитерского сана, но, как сказано в этом правиле, такой властью обладают лишь те игумены, к-рые рукоположены в пресвитерскую степень. Совершенно очевидно, по смыслу правила, что ныне совершать хиротесию вправе лишь те игумены и архимандриты, к-рые начальствуют, настоятельствуют в мон-ре, а не титулярные носители этого сана. В 14-м прав. упоминается также о праве хорепископов, «по древнему обычаю», «производити чтецов». Ко времени VII Вселенского Собора институт хорепископов давно уже исчез из жизни Церкви, так что упоминание о нем является, очевидно, всего лишь ссылкой на «древний обычай», призванной обосновать предоставление игуменам права на совершение хиротесии.

В этом правиле говорится также о том, что только посвященным лицам дозволяется читать с амвона: «Понеже видим, яко некие, без руковозложения, в детстве приняв причетническое пострижение, но еще не получив епископскаго рукоположения, в церковном собрании на амвоне читают, и сие делают несогласно с правилами, то повелеваем отныне сему не быти». В наше время, однако, псаломщики и алтарники по большей части не получают хиротесии во иподиакона или чтеца и, как и певчие, не принадлежат к числу клириков.

В 13-м прав. воспрещается расхищение имущества храмов и монастырей и присвоение имущества ранее ограбленных церквей и обителей, обращенных в частные жилища, но «аще завладевшие оными восхотят отдати их, да будут возстановлены по прежнему, то добро и благо есть; аще же не тако, то сущих от священническаго чина повелеваем извергати, а монахов или мирян отлучати, яко осужденных от Отца, и Сына, и Святаго Духа, и да вчинятся, идеже червь не умирает и огнь не угасает (Мк 9. 44). Понеже они гласу Господню противятся, глаголющему: не творити дому Отца Моего домом купли (Ин 2. 16)». Иоанн Зонара в толковании на это правило писал об обстоятельствах, к-рые послужили его изданию: «Во время иконоборческой ереси много совершалось дерзновенного против православных. А более прочих подвергались преследованиям отцы священного сана и монахи, так что многие из них оставили свои церкви и монастыри и убежали. Итак, когда церкви и монастыри оставались пусты, некоторые занимали их и присвояли себе и обращали в мирские жилища».

Предыдущее 12-е прав. содержит общий запрет отчуждения церковного имущества. Церковных вещей нельзя ни продавать, ни дарить, ни отдавать в заклад, ибо «не твердо да будет оное отдаяние, по правилу святых апостол, глаголющему: епископ да имеет попечение о всех церковных вещах и оными да распоряжает, яко Богу назирающу; но не позволительно ему присвояти что-либо из оных или сродникам своим дарити принадлежащее Богу: аще же суть неимущие, да подает им яко неимущим, но под сим предлогом да не продает принадлежащаго Церкви» (в этой части правило повторяет Ап. 38). Если же земля никакой пользы не доставляет, то в этом случае ее можно отдавать клирикам или земледельцам, но не мирским начальникам. В случае перекупки начальником земли у клирика или земледельца продажа, по этому правилу, считается недействительной и проданное должно быть возвращено епископии или мон-рю, а епископ или игумен, так поступающий, «да будет изгнан: епископ из епископии, игумен из монастыря, яко зле расточающие то, чего не собрали».

Для надлежащего хранения церковного имущества во всех епархиях в соответствии с 11-м прав. Собора должны быть икономы. Эту должность предусматривало уже 26-е прав. Халкидонского Собора. Отцы VII Вселенского Собора в дополнение предписали митрополитам ставить икономов в тех церквах своей области, в к-рых сделать это не озаботились местные епископы, а епископам К-польским предоставлено такое право в аналогичных случаях применительно к митрополитам. Очевидно, что в данном случае речь идет не о всех вообще митрополитах, а только о тех, к-рые пребывают в юрисдикции К-польского престола, т. е. о митрополитах К-польского Патриархата.

6-е прав., повторяя Трул. 8, предусматривает ежегодно созывать Собор епископов в каждой церковной области, к-рые в то время возглавлялись митрополитами. В случае если бы местные гражданские начальники воспрепятствовали епископу явиться на Собор, то, согласно этому правилу, они подлежат отлучению. На основании 137-й новеллы имп. св. Юстиниана такие начальники отстранялись от должности. В соответствии с 6-м прав. на этих Соборах должны рассматриваться «канонические» и «евангельские» вопросы. Согласно толкованию Феодора Вальсамона, «канонические предания суть: законные и незаконные отлучения, определения клириков, управление епископскими имуществами и таковое», т. е. все, относящееся к области церковного управления и суда, «а евангельские предания и Божии заповеди суть: крестить во имя Отца и Сына и Святаго Духа; не прелюбы сотвори, не любодействуй; не лжесвидетельствуй и подобное»,- иными словами, литургическая жизнь Церкви, христ. нравственность и вероучение. Т. о, по своему предмету соборное церковное законодательство может относиться, во-первых, к церковной дисциплине в широком смысле слова, включая и церковное устройство, и, во-вторых, к области догматического учения по вопросам христ. веры и нравственности.

7-е прав. предусматривает, чтобы во всех храмах полагались св. мощи: «Аще которые честные храмы освящены без святых мощей мученических, определяем: да будет совершено в них положение мощей с обычною молитвою». Это правило явилось реакцией на кощунственные деяния иконоборцев, к-рые выбрасывали из церквей мощи мучеников. В древности, а также, как это видно из данного правила, еще и во времена VII Вселенского Собора при освящении храмов полагали мощи исключительно мучеников, но впосл. стали употреблять для этого и мощи святых иных чинов: святителей, преподобных и др. (см. ст. Мощи).

В 8-м прав. отцы Собора повелевают отлучать от церковного общения лиц «еврейскаго вероисповедания», к-рые «возмнили ругатися Христу Богу нашему, притворно делаяся христианами, втайне же отвергаяся Его», но тех, «кто из них с искреннею верою обратится» и исповедует христ. веру от всего сердца, надлежит «сего принимати и крещати детей его, и утверждати их в отвержении еврейских умышлений». Одной из причин притворного принятия христианства было, как пишет еп. Никодим (Милаш), то обстоятельство, что по закону имп. Льва Исаврянина (717-741) евреи принуждены были креститься и, следов., из страха должны были принимать христ. веру. Но это противно духу христианства, к-рое осуждает всякое насилие над человеческой совестью и всякий род вероисповедного прозелитизма (Правила. Т. 1. С. 614).

Сочинения еретиков после издания Миланского эдикта (313) истреблялись гос. властью, когда носители ее были православными и защищали Церковь. Так, имп. св. Константин в связи с осуждением арианской ереси на I Вселенском Соборе издал эдикт о сожжении всех книг Ария и его учеников. Имп. Аркадий в кон. IV в. повелел уничтожить книги евномиан (см. ст. Евномий, еп. Кизика) и монтанистов (см. ст. Монтан, ересиарх). Трулльский Собор 63-м прав. постановил предавать огню повествования о мучениках, составленные для поругания христ. веры. Но VII Вселенский Собор 9-м прав. определил, чтобы сочинения иконоборцев не сжигались, а отбирались в патриаршую б-ку для сохранения вместе с остальными еретическими книгами: «Все детские басни, и неистовыя глумления, и лживыя писания, сочиняемыя против честных икон, должно отдавати в епископию Константинопольскую, дабы положены были с прочими еретическими книгами. Аще же обрящется кто таковыя сокрывающий: то епископ, или пресвитер, или диакон, да будет извержен из своего чина, а мирянин или монах да будет отлучен от общения церковнаго». Т. о., в случае необходимости можно было по сохранившимся книгам более тщательно изучить характер ереси, чтобы успешнее противодействовать ей.

Лит.: Преображенский В., свящ. Св. Тарасий, патриарх Царьградский, и Седьмой Вселенский собор // Странник. 1892. № 10. С. 185-199; № 11. С. 405-419; № 12. С. 613-629; 1893. № 1. С. 3-25; № 2. С. 171-190; № 3. С. 343-360; № 4. С. 525-546; Мелиоранский Б. М. Георгий Кипрянин и Иоанн Иерусалимлянин, два малоизвестных борца за православие в VIII в. СПб., 1901; он же. Философская сторона иконоборчества // ЦиВ. 1991. № 2. С. 37-52; Андреев И. Герман и Тарасий, патриархи Константинопольские. Серг. П., 1907; Ostrogorsky G. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites, Breslau, 1929. Amst., 1964r; idem. Rom und Byzanz im Kampfe um die Bilderverehrung // SemKond. 1933. T. 6. P. 73-87; idem. ῾Ιστορία τοῦ Βυζαντινοῦ Κράτους. Τ. 1-3. ᾿Αθῆναι, 1978-1981; Van den Ven P. La patristique et l'hagiographie au concile de Nicée de 787 // Byz. 1955-57. T. 25-27. P. 325-362; Wallach L. The Greek and Latin Versions of Nicaea II and the Synodica of Hadrian I (JE 2448) // Traditio. 1966. Vol. 22. P. 103-126; Gouillard J. Aux origines de l'iconoclasme: Le témoignage de Grégoire II // TM. 1968. T. 3. P. 243-307; Hennephof H. Textus byzantini ad iconomachiam pertinentes in usum academicum. Leiden, 1969; Gero St. Byzantine Iconoclasm during the Reign of Leo III. Louvain, 1973; idem. Byzantine Iconoclasm during the Reign of Constantine V. Louvain 1977; Henry P. Initial Eastern Assessments of the Seventh Oecumenical Council // JThSt. 1974. Vol. 25. P. 75-92; Schönborn Ch. L'icône du Christ: Fondements théologiques élaborés entre le Ier et le IIe Concile de Nicée (325-787). Fribourg, 1976; idem. Images of the Church in the Second Nicene Council and in the Libri Carolini // Law, Church and Society. Philadelphia, 1977. P. 97-111; Stein D. Der Beginn des Byzantinischen Bilderstreites und seine Entwicklung bis in die 40er Jahre des 8. Jh. Münch., 1980; Darrouzès J. Listes épiscopales du concile de Nicée (787) // REB. 1975. T. 33. P. 5-76; Dumeige G. Nicée II. P., 1978; Speck P. Kaiser Konstantin VI.: Die Legitimation einer fremden und der Versuch einer eigenen Herrschaft. Münch., 1978. S. 132-186, 534-576; idem. «Ich bin's nicht, Kaiser Konstantin ist es gewesen»: Die Legenden vom Einfluß des Teufels, des Juden und des Moslem auf den Ikonoklasmus. Bonn, 1990; Nicée II, 787-1987: Douze siècles d'images religieuses / Éd. par F. Boespflug, N. Lossky. P., 1987; Auzépy M. F. La place des moines à Nicée II (787) // Byz. 1988. T. 58. P. 5-21; Gahbauer F. R. Das Konzil von Nizäa (787) // Stud. u. Mitteil. d. Benediktinerord. 1988. Bd. 99. S. 7-26; Sahas D. J. Icon and Logos: Sources in eighth-century Iconoclasm: An annotated Translation of the sixth Session of the Seventh Ecumenical Council (Nicea 787), containing the Definition of the Council of Constantinopel (754) and its Refutation, and the Definition of the Seventh Ecumenical Council. Toronto, 1988; Vogt H.-J. Das Zweite Konzil von Nizäa: Ein Jubiläum im Spiegel der Forschung // Intern. Kathol. Zeitschr. 1988. Bd. 17. S. 443-451; AHC. 1988 [1989]. Vol. 20; Streit um das Bild: Das Zweite Konzil von Nizäa (787) in ökumenischer Perspektive / Hrsg. J. Wohlmuth. Bonn, 1989; Streit um das Bild: Das Zweite Konzil von Nizäa (787) in ökumenischer Perspektive / Hrsg. von J. Wohlmuth. Bonn, 1989; Anagnostopoulos B. N. The Seventh Oecumenical Council of Nicaea on the Veneration of Icons and the Unity of the Church // Θεολογία. 1990. T. 61. Σ. 417-442; Бычков В. В. Смысл искусства в византийской культуре. М., 1991; он же. Малая история византийской эстетики. К., 1991; Mayeur J.-M. et al. Histoire du Christianisme. T. 4: Evêques, moines et empereurs (610-1054). P., 1993; Chifar N. et al. Das VII. ökumenische Konzil von Nikaia: Das letzte Konzil der ungeteilten Kirche. Erlangen, 1993; Giakalis A. Images of the Divine: The Theology of Icons at the Seventh Ecumenical Council. Leiden, 1994; Il concilio Niceno II e il culto delle immagini / A cura di S. Leanza. Messina, 1994; Асмус В., прот. Седьмой Вселенский Собор 787 г. и строй в Церкви // ЕжБК ПСТБИ 1992-1996 гг. 1996. С. 63-75; Lilie R.-J. Byzanz unter Eirene und Konstantin VI (780-802). Fr./M., 1996. S. 61-70; Lamberz E. Studien zur Überlieferung der Akten des VII. Ökumenischen Konzils: Der Brief Hadrians I. an Konstantin VI. und Irene (JE 2448) // DA. 1997. Bd. 53. S. 1-43; idem. Die Bischofslisten des VII. Okumenischen Konzils (Nicaenum II). Münch., 2004; Соменок Г., прот.Халкидонский орос (IV Вселенского Собора) в свете решений VII Вселенского Собора // ТКДА. 1999. Вып. 2. С. 216-260; Шенборн К. Икона Христа. М., 1999; Uphus J. B. Der Horos des Zweiten Konzils von Nizäa 787: Interpretation und Kommentar auf der Grundlage der Konzilsakten mit besonderer Berücksichtigung der Bilderfrage. Paderborn, 2004.

Прот . Владислав Цыпин


Православная энциклопедия. - М.: Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия». 2014.

Игры ⚽ Поможем написать реферат

Полезное


Смотреть что такое "ВСЕЛЕНСКИЙ VII СОБОР" в других словарях:

  • ВСЕЛЕНСКИЙ II СОБОР — [I Константинопольский]. Источники Собор документирован еще беднее, чем I Вселенский. Записей заседаний не сохранилось. Имеются только Послание Собора императору, Символ веры, Правила и список отцов Собора (CPG, N 8598 8601). О событиях Собора… …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ IV СОБОР — [Халкидонский]. Источники Деяния Собора известны в неск. редакциях на греч. и лат. языках. Еще до открытия Собора документы, имевшие отношение к делу Евтихия (деяния К польского (448) и Эфесского (449) Соборов, переписка и др.), были переведены… …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ V СОБОР — V Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон ря. Дионисий. 1502 г. V Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон ря. Дионисий. 1502 г.[II Константинопольский].… …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ VI СОБОР — [III Константинопольский]. Источники, публикации Почти все экземпляры греч. текста Деяний Собора были уничтожены в правление имп. Филиппика (711 713), согласно его указу, вышедшему в 711 г. (RegImp, N 271). Единственный экземпляр был сохранен… …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ I СОБОР — [I Никейский]. Источники От Собора сохранились лишь немногочисленные документы, частично в переводах и парафразах: Символ, правила, неполные списки отцов Собора, послание Собора Александрийской Церкви, 3 послания и закон имп. равноап. Константина …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ III СОБОР — [I Эфесский]. Источники Акты Собора известны в неск. рукописных собраниях, различной сохранности и ценности, на греч. и лат. языках (см. крит. изд. Э. Шварца: АСО. Т. 1). В них кроме протоколов соборных заседаний находятся документы, появившиеся… …   Православная энциклопедия

  • ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР — Господь Вседержитель и Семь Вселенских Соборов. Икона. 1989 г. Л. А. Забирова, Е. В. Исаева (ц. Св. отцов Семи Все ленских Соборов Данилова мон ря, Москва) Господь Вседержитель и Семь Вселенских Соборов. Икона. 1989 г. Л. А. Забирова, Е. В.… …   Православная энциклопедия

  • Второй Никейский собор — У этого термина существуют и другие значения, см. Никейский собор. Второй Никейский собор Дата 787 год Признаётся Католицизм, Православие Предыдущий Собор (Католицизм) Третий Константинопольский собор (Православие) Трулльский собор Следующий… …   Википедия

  • VII (значения) — VII  римская цифра 7. VII век  столетие, длившееся от 601 года до 700. VII век до н. э.  столетие, длившееся от 700 года до 601 года до н. э.. VII Парный легион VII Клавдиев легион VII Вселенский собор VII округ Парижа… …   Википедия

  • VII Вселенский собор — Седьмой Вселенский Собор (икона XVII века, Новодевичий монастырь) Второй Никейский Собор (также известный, как Седьмой Вселенский Собор) был созван в 787 году, в городе Никее, при императрице Ирине (вдове императора Льва Хозара), и состоял из 367 …   Википедия


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»