ГВИБЕРТ НОЖАНСКИЙ

[лат. Guibertus de Novigento; франц. Guibert de Nogent] (15.05.1053 или 1055, Катенуа, близ Клермона, Франция - ок. 1125, Ножан, Франция), монах-бенедиктинец, средневек. писатель. Происходил из знатного рода. Его мать, женщина благочестивая и строгая, отличавшаяся религ. рвением, еще при рождении определила сына на церковное служение, растила его отдельно от сверстников. В 12 лет Г. Н. был отдан в мон-рь Сен-Жерме-де-Фли (еп-ство Бове), где получил образование и духовное воспитание под рук. Ансельма Бекского. В 1104 г. был избран настоятелем аббатства Девы Марии в Ножане (еп-ство Лан). Он уделял достаточно времени занятиям лит-рой и историей, поездкам и встречам с влиятельными духовными и политическими деятелями (в т. ч. с папой Римским Пасхалием II).

По заданию своего наставника Ансельма Бекского он изучал соч. свт. Григория I Великого «Моральное толкование на книгу Иова» (Moralia in Job) и написал пространный комментарий на кн. Бытия (Moralia Geneseos). В небольшом предисловии Г. Н. изложил правила построения проповеди (Quo ordine sermo fieri debeat). Согласно традиции, различал 4 уровня смыслообразования при толковании Свящ. Писания, делая акцент на аллегорическом и моральном толкованиях. Среди сочинений Г. Н. есть комментарии на Иеремию и малых пророков (кроме книг Аггея и Малахии), трактаты «De virginitate» (О девстве), «De laude S. Mariae» (О похвале Деве Марии). В ходе полемики о таинстве Евхаристии выступил против учения Беренгара Турского, написав «Epistola de buccella Judae data et de veritate dominici Corporis» (Послание о куске пищи для Иуды и об истинности Тела Господня).

По просьбе духовенства Суасона между 1104 и 1121 гг. Г. Н. написал трактат «De incarnatione contra Iudeos» (О Боговоплощении против иудеев). В трактате сочетается критика иудаизма с помощью библейских цитат (для этого в средние века существовали специальные сборники цитат - testimonia) с попытками рационального осмысления проблемы взаимоотношения религий. Даже на фоне расцвета религ. нетерпимости в Европе в эпоху первых крестовых походов Г. Н. отличался почти маниакальной ненавистью к иудеям, что тем не менее не мешало ему присутствовать на диспутах с представителями этой религии и участвовать в богословских спорах. Полемический трактат Г. Н., как и большинство сочинений жанра «contra Judae» (против иудеев), часто написанных в форме диалога, хотя и не передавал реальных дискуссий (ответы оппонентов также сочинялись), в целом отразил непримиримость религ. настроений западнохрист. общества.

Главный исторический труд Г. Н. «Gesta Dei per Francos» (Деяния Бога через франков), написанный между 1104 и 1108 гг., был посвящен 1-му крестовому походу (1096-1099). Подчеркивая праведность крестовых походов и нечестивость противников-нехристиан, автор отразил весьма скептическое отношение к многочисленным слухам о чудесах, сопровождавших крестоносцев (напр., о появлении знака креста на телах убитых рыцарей). В «Деяниях», где монашеская религиозность автора сочетается с новым схоластическим рационализмом, появляются черты, новые для средневек. историографии: национальное чувство (превознесение подвигов французов), элементы критического отношения к источникам (попытки разграничить действительные факты и благочестивые домыслы). Мн. особенности (напр., вымышленные диалоги и монологи, вложенные в уста иноверцев) роднят «Деяния» со сформировавшейся в те же годы «Песнью о Роланде». Хроника примечательна также тем, что в ней содержится карикатурная биография Мухаммада.

В наиболее известном богословско-дидактическом соч. Г. Н. «De sanctis et pigneribus eorum» (О святых и их поручительстве) автор попытался критически осмыслить историю и практику почитания мощей. Поводом для этого стал спор о мощах в мон-ре Сен-Медар в Суасоне. Монахи утверждали, что в мон-ре хранится молочный зуб Спасителя, и Г. Н. пришлось доказывать, почему воскресший во плоти и вознесшийся на небеса Спаситель не мог оставить на земле даже малую частицу Своего Тела, в т. ч. ни пуповину, ни крайнюю плоть, из к-рых в средние века нередко пытались сделать предмет почитания (De sanctis. III, I 1-2; III, IV 1). Пункт за пунктом, стараясь приводить разумные доводы, Г. Н. опровергает постулаты оппонентов. Давая критическую оценку легендарным свидетельствам, Г. Н. одновременно выступил против чисто внешнего проявления благочестия и призвал к улучшению прежде всего внутреннего состояния человека. Говоря о «сомнительных», «несуразных» чудесах (inepte miraculum), автор видит причину в «доверчивости» верующих. Критика «суеверий», свойственных обыденным проявлениям христ. религиозности, остается у Г. Н. в рамках той же религиозности, правда, в его мировоззрении она соседствует с высоким монашеским интеллектуализмом. «Умное зрение» значит для Г. Н. гораздо более, чем физическое, поэтому только внешние, физические признаки, по его мнению, сами по себе вряд ли могут считаться несомненными доказательствами святости. Г. Н. верит в чудо: в автобиографическом сочинении он рассказывает о пережитом в детстве чудесном исцелении в церкви, куда его принесла мать, готовая к самому худшему (Autobiographie. P. 464-467). Лишь упражнение в духовном созерцании (contemplatio) в сочетании с благочестивым образом жизни, по мнению Г. Н., может привести человека к настоящей, «умной» вере. Спиритуализм автора, подкрепленный мастерским владением лат. стилистикой и знанием классической античной лит-ры, как и лит-ры христ., роднит творчество Г. Н. с сочинениями и проповедями Бернарда Клервоского и с зарождавшейся в те же годы цистерцианской традицией в целом.

Самое известное сочинение Г. Н. «De vita sua Monodiarium libri tres» (О моей жизни изложение в 3 книгах) писалось в 1116-1121 гг., когда автору было ок. 60 лет. Условное название «Автобиография, или О моей жизни» было дано сочинению совр. издателем, Г. Н. называл свой труд термином, взятым из греч.,- «monodiae» (букв.- воспевание себя самого). Собственно автобиографическому повествованию посвящена 1-я из 3 книг, во 2-й изложена история Ножанского аббатства, воспринимаемого Г. Н. как свое, 3-я повествует о восстании ланских горожан, закончившемся убийством епископа. Но в ходе повествования автор периодически возвращается к рассказу о себе - основному объекту описания. «Автобиографию», к-рая представляет собой редкую для средневековья попытку целостного осмысления собственного прошлого, следует рассматривать в традиции, заложенной «Исповедью» блж. Августина. В сочинениях, появившихся в X-XI вв. в монашеской среде (напр., Ратхера Веронского, Отлоха Санкт-Эммерамского, Хильдеберта Лаварденского, Бернарда Клервоского и др.), под воздействием клюнийского движения и григорианской реформы проявились черты авторского «я», более глубокого самоанализа, интроспективного взгляда. Написанные в разных жанрах (видения, откровения, исповеди, духовная поэзия), такие сочинения были своеобразным лит. актом покаяния, за к-рым стоял и определенный «религиозный фон» эпохи, и свойственная этой эпохе церковная практика исповеди. В «Автобиографии» Г. Н. слово «исповедую», напр., появляется уже в первых фразах и повторяется, как антифон, на протяжении долгого повествования. Г. Н. подражает и стилю блж. Августина. Рассказывая о матери, хотя и не названной ни разу по имени, ее роли в духовном образовании сына, физической красоте как отражении красоты духовной, ее вещих снах Г. Н. использовал рассказ блж. Августина о своей матери, св. Монике.

В сочинении лейтмотивом является мысль Г. Н. о том, что «человек должен познавать самого себя, чтобы оценить праведность своей воли и правильно воспользоваться своей свободой, которая есть не что иное, как познание Бога и послушание Ему» (Autobiographie. P. 187). Этот принцип в сочетании с идеей религ. покаяния роднит «Автобиографию» Г. Н. с «Историей моих бедствий» Петра Абеляра и «Моей тайной» Франческо Петрарки.

Соч.: PL. 156; Autobiographie / Éd., trad. E. R. Labande. P., 1981; Quo ordine sermo fieri debeat. De bucelle Iudae data et de veritate dominici corporis. De sanctis et eorum pigneribus / Ed. crit. R. B. Huygens. Turnhout, 1993. (CCCM; 127).

Лит.: Monod B. Le moine Guibert et son temps (1053-1124). P., 1905; Guth K. Guibert von Nogent und die hochmittelalterliche Kritik an der Reliquienverehrung. Augsburg, 1970; Labande E. R. L'art de Guibert de Nogent // Économies et sociétés au Moyen Âge: Mélanges offerts à E. Perroy. P., 1973. P. 608-625; Garand M.-C. Le scriptorium de Guibert de Nogent // Scriptorium. 1977. Vol. 31. P. 3-29; Coupe M. D. The Personality of Guibert de Nogent Reconsidered // J. of Medieval History. 1983. Vol. 9. P. 317-329; Ferguson C. D. Autobiography as Therapy: Guibert of Nogent, Peter Abelard and the Making of Medieval Autobiography // The J. of Medieval and Renaissance Stud. 1983. Vol. 13. P. 187-212; Benton J. F. Self and Society in Medieval France: The «Memoirs» of Abbot Guibert of Nogent. Toronto e. a., 1984; Zink M. La subjectivité littéraire: Autour du siècle de S. Louis. P., 1985; Dahan G. Les intellectuels chrétiens et les juifs au Moyen Âge. P., 1990; Huygens R. B. C. La tradition manuscrite de Guibert de Nogent. Steenbrugge; Den Haag, 1991; Карсавин Л. П. Основы средневек. религиозности в XII-XIII вв. СПб., 1997; Лучицкая С. И. Образ Другого: Мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб., 2001; Гене Б. История и историческая культура средневек. Запада / Пер. с франц. М., 2002; Schmitt J.-Cl. La conversion d'Hermann le Juif: Autobiographie, histoire et fiction. P., 2003.

О. С. Воскобойников