ГИДУЛЯНОВ Павел Васильевич

Павел Васильевич (12.09.1874, Пятигорск - 17.10.1937, Алма-Ата), специалист по церковному праву.

Происходил из потомственных дворян; отец был делопроизводителем Дагестанского народного суда. В 1898 г. Г. окончил юридический фак-т Московского ун-та; стажировался в ун-тах Берлина и Мюнхена. В 1900 г. оставлен на 2 года при Московском ун-те для приготовления к профессорскому званию по кафедре церковного права. 7 нояб. 1903 г. стал приват-доцентом. 4 дек. 1905 г., после защиты в Московском ун-те дис. «Митрополиты в первые три века христианства», утвержден в степени магистра церковного права. 30 дек. 1906 г. назначен исполняющим должность экстраординарного профессора Демидовского юридического лицея (Ярославль) по кафедре церковного права; одновременно преподавал в Московском ун-те в звании приват-доцента. В дек. 1907 г., после защиты на юридическом фак-те Московского ун-та дис. «Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов», утвержден в степени д-ра церковного права. В 1909 г. назначен ординарным профессором ун-та по кафедре церковного права. В 1911 г. был директором Лазаревского ин-та вост. языков. В 1912 г. стал профессором московского Императорского лицея в память цесаревича Николая. С 1913 г. декан юридического фак-та Московского ун-та. Статский советник (1908). Удостоен орденов св. Анны 2-й степени (1911) и св. Владимира 4-й степени (1913), награжден светло-бронзовой медалью в память 300-летия Дома Романовых.

В 1917-1920 гг. профессор 1-го МГУ, в 1920-1925 гг. консультант Народного Комиссариата юстиции РСФСР по отделу культов, в 1925-1929 гг. научный работник Госплана РСФСР. С 1929 г. персональный пенсионер. С 1932 г. Г. работал в Московском обл. архивном управлении. 27 янв. 1933 г. был арестован по делу о «контрреволюционной националистической фашистской организации («Партия возрождения России»)». Согласно сфабрикованному обвинению, инициаторами орг-ции, представлявшей «блок монархиствующих и кадетствующих элементов из среды профессуры и научных работников», ставившей целью гос. устройство России как «республики во главе с сильным национально-фашистского типа правительством, опирающимся на православную церковь», были Г. и свящ. Павел Флоренский. В обвинительном заключении говорилось, что «в области церковной политики предполагалось заключение унии католической и православной церквей» и что переговоры о заключении унии проводились Г.

26 июня 1933 г. тройкой Полномочного представительства ОГПУ Г. был приговорен к 10 годам ИТЛ с заменой высылкой на тот же срок в Казахстан. Проживал в Алма-Ате, работал юрисконсультом. 25 сент. 1933 г. приговор был дополнен постановлением о конфискации б-ки Г., после чего он обратился в прокуратуру с просьбой вернуть б-ку для научной работы по изучению обычного права и религ. верований казахов. 3 июля 1934 г. дело Г. было пересмотрено, срок заключения сокращен до 5 лет, б-ка возвращена (кроме запрещенных к распространению книг). В нач. 1937 г. Г. высылался из Алма-Аты в Кустанай «в порядке очистки города от социально-чуждых элементов». 20 авг. 1937 г. арестован по обвинению в том, что «в 1933 г. организовал и возглавил в Алма-Ате антисоветскую монархическую террористически-повстанческую организацию церковников». 17 окт. 1937 г. Особой тройкой УНКВД Казахской ССР по Алма-Атинской обл. приговорен к расстрелу. Казнен в тот же день в окрестностях Алма-Аты вместе с еп. Тихоном (Шараповым) и др. обвиняемыми. Реабилитирован в 1958 г.

Основными работами Г. в области исследований по истории церковного права стали его диссертационные сочинения. В соч. «Митрополиты в первые три века христианства» Г. писал, что в раннехрист. Церкви с умалением харизмы пророков и дидаскалов постепенно возрастала роль епископов. Противление епископу почиталось за грех; кто не состоит в общении с епископом, тот находится вне Церкви. Но над епископами возвышались епископские Соборы. При этом и Вселенские, и Поместные Соборы, освящены Св. Духом, и потому их решения несут вселенское значение и подлинно вселенскую силу (С. 171). Основой организации церковной власти в территориальном отношении, как считал Г., явилось адм. устройство Римской империи. Главный город провинции, как правило, становился кафедрой первенствующего епископа соответствующей области, т. е. митрополита.

Соч. «Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов», насыщенное богатым фактическим материалом, в определенной степени явилось существенной переработкой магистерской диссертации. В нем Г. показал, что появление Патриархатов связано с развитием адм. устройства Римской империи. Процесс централизации церковной организации соответствовал сложившемуся в IV в., при св. равноап. имп. Константине I Великом, адм. делению империи на 4 префектуры: Галлию, Италию, Иллирик и Восток, при этом 2 столицы империи - Рим и К-поль - имели особый статус и не входили в состав префектур. Префектуры делились на диоцезы. Каждый диоцез включал по неск. провинций. Подобно тому как деление империи на провинции послужило основанием для образования митрополичьих областей, введение диоцезальной организации гражданского управления привело к объединению митрополий в более крупные церковные области - Экзархаты, или великие области, возглавляемые экзархами, или архиепископами. Но Экзархаты оказались неустойчивыми образованиями, и процесс укрупнения Поместных Церквей на этой стадии не закончился. Вселенский IV Собор (451) включил в юрисдикцию К-польского епископа помимо Фракийского диоцеза, на территории к-рого находился этот город, Асийский и Понтийский диоцезы (прав. 28). Так сложился К-польский Патриархат. Власть Римского епископа распространилась вначале на Италию, кроме Равеннской и Миланской Церквей, затем и на весь Запад с его 2 префектурами, а также на Иллирик. Уже Вселенский I Собор (325) предоставил первенство чести в Палестине епископу Иерусалимской Церкви, Матери всех Церквей (прав. 7). Это позднее привело к полной самостоятельности Иерусалимской Церкви, выведенной из состава Антиохийского диоцеза. В границах своего диоцеза осталась Александрийская Церковь, включавшая Египет, Сирию и Пентаполь. К IV Вселенскому Собору окончательно сложился диптих предстоятелей первых христ. Церквей: Римской, К-польской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской. В таком порядке эти 5 кафедр перечислены в Трул. 36, а в Трул. 7 епископы этих кафедр впервые стали титуловаться патриархами.

История образования Поместных Церквей, как считал Г., не оставляет возможности для догматизации преимуществ тех или др. первосвятительских кафедр. Каноны говорят о политических и, следов., об исторически преходящих основаниях возвышения престолов: гражданское положение города определяло его место в диптихе. Однако Римская Церковь как в древности, так и ныне отвергает политическую обусловленность ранга церковной кафедры. Епископы Рима и зап. отцы еще в эпоху церковного единства Востока и Запада видели основания для преимуществ одних престолов перед другими, гл. обр., если не исключительно, в апостольском происхождении Церквей (Восточные патриархи. С. 494-495). Появление этой доктрины объясняется особенностями церковной истории Запада. Как писал Г., «ввиду отсутствия на западе общин, основанных апостолами, ввиду того, что здесь единственной такой общиной был Рим, первенствующее положение римского епископа выводили из основания Римской церкви апостолами и в особенности Петром, князем апостолов» (Там же. С. 494). Это учение совершенно неприменимо в отношении Востока. Однако общепринятая на Востоке тенденция объяснять церковный ранг кафедры политическим положением города распространилась и на Запад: Рим - столица империи, Карфаген - главный город Африки, Равенна - резиденция западнорим. императоров. Эта тенденция, закрепленная в Халкид. 28, имеет, т. о., все основания притязать на общецерковную значимость.

Обращаясь к уяснению вопроса о роли общины в рецепции властных решений епископа, Г. отмечал, что «центр тяжести в Церкви лежит не в духовной иерархии, а именно в мире Церкви», церковной общине (греч. ἐκκλησία), прообразом к-рой было «собрание свободных граждан... греческого свободного государства», полиса (Там же. С. 51). Представителем же общины или, шире, церковного народа, мира, в период Вселенских Соборов стал император, к-рый как представитель и глава народа утверждал многие церковные решения. Г. подчеркивал, что «без утверждения императора Вселенский Собор немыслим» (Там же. С. 87). Более того, император, «являясь священнейшим воплощением Божества на земле», сообщает священный характер всему, что от него исходит (Там же. С. 437). Император, по мысли Г., есть глава государства-Церкви, ему принадлежит высшая церковно-правительственная власть, тем более что устройство гос-ва и Церкви во мн. отношениях схоже.

Однако впосл. в небольшой брошюре «Сущность и юридическая природа церковного властвования» Г. подверг существенной коррекции эту концепцию. Сила Церкви, по мысли автора,- не во внешней, но в харизматической власти, основой к-рой является свобода в Духе, дарованная Христом всем верующим в Него. Апостольская проповедь менее всего походит на повеления, но более - на наставления и мудрые советы, исполнение к-рых зависит от свободного послушания со стороны церковной общины, от ее рецепции (Там же. С. 19). Эта апостольская традиция, как подчеркивал Г., действует, сохраняется и направляет Церковь в последующие времена. Своим орудием Св. Дух может избрать благочестивого старца, мирянина или монаха, даже ребенка (Там же. С. 32). Особые дары Св. Духа в управлении христ. гос-вом получают в обряде царского миропомазания монархи. Но если монарх впадает в ересь, то он утрачивает благодатные дары. В истории Церкви нередко простые миряне, иноки обличали царей и патриархов, впавших в ересь, «и всегда после таких периодов испытания Церковь как бы очищалась и сияла особым блеском» (Там же. С. 39).

В советское время Г. не мог продолжать исследования в области истории церковного права. Он занимался составлением и комментированием разнообразных сборников правовых актов Советского гос-ва. Значительную практическую ценность представляет составленный им сб. «Отделение церкви от государства в СССР: Полный сб. декретов, ведомственных распоряжений и определений Верхсуда РСФСР и др. сов. социалистич. респ.: УССР, БССР, ЗСФСР, Узбек. и Туркмен.» (М., 19263, перераб. и доп.). Г. опубликовал в изд-ве «Атеист» брошюры, из к-рых, несмотря на их одиозные названия, можно было получить сведения о происхождении колоколов, церковного звона, о богослужении и т. п.

Арх.: ЦГИАМ. Ф. 418. Оп. 487. Д. 79. Личное дело П. В. Гидулянова; ЦГАМО. Ф. 766. Оп. 2. Д. 394. Личное дело П. В. Гидулянова; Архив ДКНБ Респ. Казахстан по г. Алматы. Д. 1758.

Соч.: Сословно-поземельный вопрос и раятская зависимость в Дагестане. М., 1901. Ч. 1-3; Митрополиты в первые три века христианства. М., 1905; Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Ярославль, 1908; Участие женщины в древнехрист. богослужении: [К вопр. о диакониссах и пресвитеридах] // Юрид. зап. Ярославль, 1908. Вып. 1. С. 139-166; К вопросу о злонамеренном оставлении одним супругом другого, как поводе к разводу // Там же. Вып. 2. С. 358-373; [Рец. на кн.:] Суворов Н. С. К вопросу о тайной исповеди и духовниках Восточной церкви в новейшей рус. лит-ре // ВВ. 1910. Т. 14. С. 399-442; Сущность и юридическая природа церк. властвования. Пг., 1916; Юридическая природа Церкви // ЖМНП. Н. С. 1917. № 9. Отд. 2. С. 81-88; Церковь и государство по законодательству РСФСР: Сб. узаконений и распоряжений с разъяснениями V Отд. НКЮ. М., 1923; Брак, развод, отыскание отцовства и усыновление. М., 1925; Кодекс законов о браке, семье и опеке с постатейным коммент. Л., 1927; Церковные колокола на службе магии и царизма: Фактич. мат-лы. М., 1929; Загробная жизнь как предмет спекуляции или индульгенции в римско-католической и греко-православной церкви: Фактич. мат-лы. М., 1930.

Лит.: Суворов Н. С. Из истории развития церковно-правительственной власти: Разбор соч. П. В. Гидулянова о «Вост. патриархах в период четырех первых Вселенских Соборов». М., 1907.

Прот. Владислав Цыпин, А. Н. Казакевич