ДОЛЖНОСТИ ЦЕРКОВНЫЕ

[греч. ἐκκλησιαστικὰ ὀφφίκια; лат. officia ecclesiastica], установленные в определенном порядке первичные структурные единицы той или иной церковной орг-ции, определяющие содержание и объем полномочий, размер вознаграждения и место в иерархической структуре орг-ции лиц, их замещающих (должностных лиц). Статус должностных лиц регламентируется нормами церковного права.

По характеру полномочий, принадлежащих должностному лицу, можно выделить богослужебные (напр., псаломщик на приходе), пастырские (напр., духовник монастыря), профессионально-технические (напр., преподаватель семинарии), управленческие (в широком смысле, т. е. должности в законодательных, адм. и судебных органах - напр., председатель синодального отдела, судья епархиального суда) и комплексные (напр., настоятель прихода, наместник монастыря) Д. ц. При этом различают наличие у лица комплексной должности и совмещение им неск. Д. ц. В наст. время в РПЦ одно и то же лицо может одновременно быть викарным архиереем, председателем синодального учреждения, профессором ДА и др. Все занимаемые им должности существуют самостоятельно в разных церковных орг-циях, и каждая из них характеризуется специфическими полномочиями. Комплексная же должность предоставляет занимающему ее лицу ряд взаимосвязанных, но различных по характеру полномочий. Так, епархиальный архиерей имеет одновременно богослужебные, пастырские и управленческие полномочия (Устав РПЦ, 2000. X 18).

Возможны и др. классификации Д. ц.: постоянные и временные (ad hoc); общецерковные (центральные), епархиальные и приходские. К временным должностям относятся, в частности, должности членов Архиерейских и Поместных Соборов, к-рые существуют только в течение непродолжительного периода работы этих органов; постоянными, напр., являются должности приходских настоятелей, т. к. их существование достаточно стабильно (хотя могут меняться занимающие их лица).

Особо выделяют Д. ц., связанные с осуществлением церковной власти. К ним относятся все управленческие должности и большинство комплексных (те, к-рые предоставляют законодательные, адм. и судебные полномочия). Под церковной властью в данном случае понимается способность совершать действия и издавать акты, определяющие права и обязанности лиц, не находящихся в служебной зависимости от субъекта власти. В этом смысле настоятель прихода является представителем церковной власти по отношению к прихожанам (Устав РПЦ, 2000. XI 20 д, е, ж, з, н), а ректор духовного учебного заведения церковной властью не обладает, т. к. его распорядительные полномочия касаются только непосредственно подчиненных ему лиц (о теоретических проблемах, связанных с Д. ц. и с понятием о церковной власти, см.: Заозерский. 1894. С. 1-86; Суворов. 1908. § 76; Amt // TRE. Bd. 2. S. 593-620 [Библиогр.: S. 620-622]).

Д. ц. отличаются от светских должностей. Любая Д. ц. создается и существует для обеспечения к.-л. церковных потребностей. Поэтому, в частности, в странах, где имеется гос. Церковь, должность главы гос-ва не является Д. ц., поскольку она предназначена для управления гос-вом и лишь в связи с этим предоставляет нек-рые полномочия в сфере церковных правоотношений (см., напр.: Eisagoge. II 1-4; Свод законов. Т. 1. Ч. 1. Ст. 42).

Д. ц. отличаются также от почетных титулов и от иерархических степеней духовенства, хотя в ряде случаев их наименования совпадают (напр., игумен первоначально был руководителем монашеской общины, а в наст. время сан игумена является наградой для иеромонахов; см. разд. II 3 «Положения о наградах РПЦ 2004 г.»). Почетный титул дается священнослужителю в качестве поощрения за достойное церковное служение и не предоставляет ему к.-л. новых полномочий (напр., в совр. РПЦ митрополиты и архиепископы имеют тот же объем полномочий, что и епископы). Степени церковной иерархии (диакон, пресвитер, епископ) установлены Богом, тогда как различные виды Д. ц. возникают и исчезают в ходе исторического развития церковной жизни; иерархические степени приобретаются путем совершения над соответствующим лицом таинства Священства (хиротонии), а Д. ц.- путем различных юридических процедур (избрания, назначения, найма на работу). Содержательное отличие состоит в том, что лицо, занимающее Д. ц., обладает в силу этого определенными полномочиями, а хиротония делает человека способным к занятию тех или иных Д. ц. (в частности, всех богослужебных и пастырских Д. ц.). На практике это отличие трудно заметить, поскольку, согласно каноническим нормам правосл. Церкви, лицо при хиротонии должно быть сразу же назначено на определенную Д. ц. (IV Всел. 6), напр. приходского священника. В средневек. католич. канонике аналогичным образом различались potestas ordinis (власть сана) и potestas jurisdictionis (власть юрисдикции), приобретавшиеся соответственно в момент ординации и назначения на Д. ц. (Джероза. 1999. С. 253; подробнее см.: Sygut M. Natura e origine... nel Concilio di Trento. 1999; Idem. Natura e origine... nella dottrina post-tridentina. 1999).

Из степеней церковных ближе к Д. ц. находятся низшие степени - церковнослужители. Лицо становится церковнослужителем в результате совершения над ним специального обряда, хиротесии, а разновидности церковнослужителей (чтецы, певцы и др.) образовались исторически (Faivre. 1977). Однако и здесь требуется назначение после хиротесии на конкретную Д. ц. (псаломщика и др.), чтобы церковнослужитель приобрел реальные полномочия.

Д. ц. отличаются большим разнообразием. Названия мн. должностей и статус занимающих их лиц претерпели существенные изменения с течением времени. Учреждение, упразднение и изменение Д. ц. происходят постепенно (они отражают уровень развития церковного управления и хозяйства, состояние благотворительных, образовательных и т. п. церковных учреждений) и, как правило, осуществляются компетентными органами церковной власти путем принятия соответствующих актов. Такие трансформации могут касаться и конкретных должностей (напр., учреждение новой епархии автоматически создает должность архиерея, управляющего данной епархией), и целого их вида (напр., Стоглавый Собор (1551) учредил должности старост поповских).

Д. ц. в раннехристианский период ( I - V вв.)

В раннехрист. общинах I-III вв. (о Д. ц. в христ. центрах см.: Grotz. 1964) 3 важнейшие Д. ц. совпадали с иерархическими степенями: епископ - глава епархии и бывшие в этот период его помощниками с неопределенным статусом пресвитер и диакон. В связи с практикой созыва церковных Соборов постепенно к сер. III в. оформилась также должность митрополита как главы епископов области. С IV в. начинается развитие специализированных управленческих Д. ц.: экономов, сакеллариев, скевофилаксов, начальников благотворительных заведений, периодевтов, настоятелей мон-рей, хартофилаксов, экдиков, апокрисиариев, референдариев, нотариев и др. Появляются также профессионально-технические (деканы, параваланы) и - уже в нач. III в.- богослужебные (анагносты, псалты, экзорцисты (см. ст. Экзорцизм), аколуфы, иподиаконы) Д. ц.

Пресвитеры, к-рые раньше составляли нечто вроде коллегии или совета при епископе, теперь становятся настоятелями приходских общин, действуя не коллегиально, а единолично. Должность диакона все более приобретает богослужебный характер.

Христианизация Римской империи сопровождалась расширением компетенции церковных должностных лиц. С IV в. значительную роль в жизни городов стали играть местные епископы, наделенные в соответствии с имп. законодательством нек-рыми судебными и адм. полномочиями для решения дел, касавшихся членов церковных общин, и поддержания городского благоустройства (Rebillard, Sotinel. 1998). Епископам была передана часть судебных функций гос. судов (закон от 23 июня 318 г.- CTh. I 27. 1). Законом от 5 мая 333 г. (Const. Sirm. 1) епископ приравнивается к магистрату; в случае передачи дела по требованию хотя бы одной из сторон на суд епископа его решение исполнялось без апелляции. Эти законы заложили основу института episcopalis audientia (букв.- судебное слушание у епископа) - комплекса судебных полномочий епископа (Caron. 1994).

На рубеже III и IV вв. возникает монашество как организованная форма аскетической жизни. По мере развития общежительного монашества появляются должности руководителей монашеских общин (игуменов, архимандритов, на Западе - аббатов). Остается не вполне ясным, в какой мере церковное законодательство (IV Всел. 4) наделяло епископа полномочиями по управлению мон-рями его епархии (Bittermann. 1938), но на практике с V в. епископы ставят мон-ри под свой контроль. Активное церковное служение женщин в раннехрист. период привело к возникновению должности диакониссы - одной из древнейших Д. ц. (см. упоминания о ней: Const. Apost. VI 17; VIII 19, 28).

Централизация церковной власти в IV-V вв., повышение роли епископов крупнейших городов Римской империи в решении вопросов общецерковного характера, возникновение нового церковного центра в К-поле привели к созданию должности патриарха, вызвали споры о примате.

Д. ц. в Византии ( VI - XV вв.) и на Западе (до XI в.)

В VI в. должности 5 патриархов получают офиц. признание (Novell. Just. 109 pr.; 123. 3). В это же время начинается развитие представлений о пентархии как о модели взаимодействия 5 высших Д. ц. (систематическое изложение этой теории см.: Θεόδορος ὁ Βαλσαμών. Μελέτη, ἤϒουν ἀπόκρισις, χάριν τὸν πατριαρχικῶν προνομίων // ῾Ράλλης, Ποτλής. Σύνταϒμα. Τ. 4. Σ. 442-455). Перестают созываться с прежней регулярность (2 раза в год) областные Соборы архиереев (см., напр.: Novell. Just. 137. 1, 4); их полномочия зачастую осуществлялись митрополитом единолично. В К-поле возникает σύνοδος ἐνδημοῦσα (букв.- собор находящихся [в городе]) - постоянно действующий совещательный орган при патриархе, членами к-рого являлись все архиереи, находящиеся в столице (Hajjar. 1962). Они помогали патриарху в реализации его адм. и судебных полномочий.

В средневизант. период формируется крупный, высокоорганизованный чиновничий аппарат при К-польском патриархе, насчитывающий несколько десятков управленческих Д. ц. (Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ). Эти должности объединялись в пентады - группы Д. ц. одинакового ранга. В 1-ю пентаду традиционно входили великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий; к ним примыкала 6-я по списку должность протэкдика (Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ. Append. P. 538). При патриаршей канцелярии имелись также многочисленные профессионально-технические Д. ц. (церковных нотариев и др.). Должности чиновников Патриархии обладали определенной динамикой: нек-рые со временем превращались в почетные титулы, др. исчезали или не замещались в течение длительного срока (напр., должности дидаскалов в поздневизант. период).

В силу тесного взаимодействия церковной и гос. властей в Византии мн. Д. ц. включались в тактиконы - гос. табели о рангах. В «Тактиконе Бенешевича» (между 934 и 944) первые 4 должности выглядят следующим образом: автократор, василевс, папа Римский, патриарх К-польский; на 16-м месте значится архиепископ Болгарии. Очень высокие ранги (выше патрикиев и стратигов) занимают синкеллы Римского, К-польского и др. Патриарших престолов, к-рые выполняли функции представителей патриархов при имп. дворе. Митрополиты, автокефальные архиепископы и епископы присутствуют во всех тактиконах и занимают места вслед за фемными стратигами. Ниже располагается эконом Великой ц. (храма Св. Софии - кафедрального собора К-польской Патриархии). В самом конце «Тактикона Успенского» (ок. 843) среди гос. должностей упоминаются царские пресвитеры, священники и диаконы (βασιλικο πρεσβύτεροι, παπᾶδες, διάκονοι) (Les listes de préséance. 1972).

В Византии зародилось и получило широкое распространение совмещение Д. ц. Мн. чиновники при К-польском патриархе были одновременно клириками Великой ц. Некоторые лица совмещали 2 управленческие должности. Канонист Алексий Аристин одновременно был диаконом, номофилаксом и великим экономом, Феодор IV Вальсамон (впосл. патриарх Антиохийский) - диаконом, номофилаксом и хартофилаксом.

Дальнейшее развитие в этот период монашества привело к появлению новых монастырских Д. ц.: эконома, священников и диаконов монастырских церквей и др. (Patrich. 1995. P. 169-195). Номенклатура и статус должностей варьировались в разных мон-рях в зависимости от воли их ктиторов, выраженной в монастырском уставе (см.: BMFD).

Занять Д. ц. в Византии, как и в раннехрист. период, формально мог любой свободный человек (раб предварительно должен был быть освобожден своим господином), обладающий достаточными знаниями (установленных критериев уровня образования, кроме VII Всел. 2, не было); для занятия нек-рых должностей необходимо было вначале стать священно- или церковнослужителем. Происхождение кандидата не играло роли: церковные каноны прямо запрещали передачу Д. ц. по наследству (Ап. 76; Трул. 33). Замещение должностей осуществлялось путем избрания или назначения, причем выборы постепенно стали совершаться узким кругом лиц (напр., избрание епископов и патриархов) (Novell. Just. 123. 1).

Материальное вознаграждение лиц, занимающих Д. ц., первоначально состояло из добровольных пожертвований верующих. С 315 г., когда имп. св. Константин I Великий издал указ о содержании духовенства (Euseb. Hist. eccl. X 6), одним из видов дохода для церковных должностных лиц стало гос. жалованье (денежное и натуральное). В визант. период к этому добавляются обязательные сборы с населения на содержание духовенства (на Западе с VI в. они принимают форму десятины), доходы от церковных земель. Архиереи получали также пошлины за действия церковно-юридического характера; в их пользу взимался специальный налог (каноникон) с мирян и духовенства епархии (Παπαϒιάννη. 1986).

На Западе до разделения Церквей Д. ц. не имели принципиального отличия от визант. (не считая того, что при папе Римском не было органа, аналогичного σύνοδος ἐνδημοῦσα, и столь развитого бюрократического аппарата, как в К-поле).

Д. ц. в Русской Церкви ( XI - XX вв.)

Не позднее 997 г. оформилась церковная орг-ция новой Русской епархии как митрополии К-польского Патриархата. Первоначально в Русской Церкви существовали только нек-рые Д. ц., заимствованные из Византии: митрополит, епископы, священники, диаконы, пономари, начальники благотворительных (странноприимных и т. п.) учреждений; с началом монашеской жизни в XI в. появились должности игуменов и архимандритов (Устав князя Владимира. Ст. 10 // ДРКУ. С. 15).

Затем к этим стандартным Д. ц. добавились новые, возникшие уже на рус. почве. К ним относятся дьячки (или дьяки; совмещали обязанности чтецов и певчих), «проскурницы» (женщины, занятые выпечкой просфор) (Там же). В Уставе кн. Ярослава упоминается «волостель митрополичь» - должностное лицо, назначенное митрополитом для повседневного управления церковными делами митрополии и рассмотрения споров между «церковными людьми» (Устав князя Ярослава. Ст. 54 // ДРКУ. С. 90), а в др. редакциях этого Устава - аналогичные чиновники епархиального уровня («пископли волостели» - Там же. С. 114). Имеются упоминания и о др. Д. ц.: владычных наместниках, тиунах, мытниках, десятинниках, - созданных для помощи архиереям в адм. делах. При архиерее также находился клирос - коллегиальный совещательный орган, членами которого были клирики кафедрального собора. Нек-рые заимствованные из Византии Д. ц. подверглись изменениям: так, были существенно расширены юрисдикция и адм. полномочия архиереев (Щапов. 1972; Каштанов. 1990); в XII-XIV вв. архимандриты являлись выборными руководителями архимандритий - своеобразных монастырских объединений в крупных городах (Щапов, Соколова. 1990).

Ввиду малочисленности архиереев и больших размеров епархий в Русской Церкви не был создан ни аналог К-польского патриаршего синода, ни институт регулярных Архиерейских Соборов. Тем не менее проводились Соборы с участием митрополита, архиереев и др. должностных лиц для решения наиболее важных правотворческих, адм. и судебных дел (напр., Владимирский Собор 1273 г., Собор в Переяславле Залесском 1309/10 гг.).

В 1448 г. Русская Церковь приобрела фактическую самостоятельность. При этом произошла трансформация высших Д. ц.: в 1589 г. вместо должности митрополита Московского учреждается должность патриарха, а неск. епископов возводятся в сан архиепископов и митрополитов. С этого момента сан архиепископа и митрополита в Русской Церкви стал почетным титулом для архиереев. В Древней же Руси как митрополит Киевский, так и архиепископ Новгородский относились к числу Д. ц. (последний обладал большей степенью самостоятельности по сравнению с епископами и избирался в особом порядке). Более часто начали созываться Соборы (ок. 50 раз в XVII в.), причем иногда членство в них определялось так же, как в визант. σύνοδος ἐνδημοῦσα (т. е. членами Собора становились «прилучившиеся» в Москве архиереи). Отличием Соборов Русской Церкви было то, что их полноправными членами помимо архиереев были настоятели мон-рей.

Особенностью Русской Церкви было замещение мн. управленческих Д. ц. мирянами (Каптерев. 1874; Перов. 1882. С. 113-119). На приходах еще в нач. XV в. имелась должность старосты, руководившего хозяйственными и финансовыми делами прихода (впервые эта должность упом. в 1427 - Послание митр. Фотия в Псков // РИБ. Т. 6. Стб. 486-487). Архиерейские чиновники-миряне - митрополичьи и архиерейские бояре, дети боярские и дворецкие - существовали уже в XV-XVI вв. Из детей боярских архиерей назначал десятинников (или десятильников), к-рые осуществляли адм. и судебную власть в пределах епархиальных округов (десятин). В противовес такой практике Стоглавый Собор придал офиц. характер возникшей ранее должности поповского старосты, кандидат на к-рую избирался клириками городских приходов из их среды (в сельской местности вводилась аналогичная должность десятских священников); введение этой должности ограничивало власть чиновников-мирян при архиерее (Стоглав. 2000. Гл. 6, 34, 68, 69).

Учреждение Патриаршества способствовало развитию церковной системы управления. Вместо отдельных управленческих Д. ц. при архиереях появились специальные административно-судебные органы на общецерковном и епархиальном уровнях, включающие целую систему Д. ц. В XVII в. существовал Патриарший двор, объединявший неск. специализированных приказов, с аппаратом чиновников: бояр, детей боярских, дьяков, подьячих, стряпчих, приставов. В 20-х гг. XVII в. в составе Патриаршего двора было сформировано 3 приказа: Разрядный, Дворцовый и Казенный, а в 1668 г.- Судный приказ. Соборное уложение 1649 г. учредило Монастырский приказ - специализированный гос. орган, состоявший в основном (а впосл.- исключительно) из мирян (думных дворян, окольничих, дьяков), для управления и судопроизводства в церковной сфере (имеются свидетельства о том, что фактически Патриаршие приказы и Монастырский приказ возникли еще на рубеже XVI и XVII вв.- Рыбалко. 2006; ср.: Шимко. 1894). Большой Московский Собор 1666-1667 гг. постановил, чтобы судебная власть архиерея по делам духовенства осуществлялась без участия чиновников-мирян (ПСЗ. Т. 1. № 412. Гл. II. Ст. 37-39). В 1677 г. судебные функции были изъяты у этого приказа и возвращены архиереям (Соборное уложение. Гл. XII, XIII; Горчаков. 1868).

При Петре I в России проводится коренная перестройка церковной орг-ции и соответственно системы Д. ц. В 1721 г. упраздняется должность патриарха, на смену которой приходит Святейший Правительствующий Синод - коллегиальный орган высшей церковной власти, членами к-рого стали неск. архиереев и клириков. Первоначально Святейший Синод возглавлялся Президентом, впосл.- Первоприсутствующим членом. Существовали должности постоянных членов и «присутствующих в Святейшем Синоде». В 1722 г. вводится должность обер-прокурора (ПСЗ. Т. 6. № 4036). В первые годы существования Святейшего Синода продолжали функционировать Патриаршие приказы; в дальнейшем формируются канцелярии Синода и обер-прокурора с большим штатом чиновников-мирян, а затем и специализированные адм. органы при Синоде (Учебный комитет, Хозяйственное управление, Контроль) - каждый со своим штатным расписанием.

На епархиальном уровне были учреждены духовные консистории (совещательные административно-судебные органы при архиереях), членами которых были представители духовенства епархии. Секретарь консистории, отвечавший за организацию ее работы и делопроизводство, был мирянином и подчинялся обер-прокурору Святейшего Синода. На рубеже XVII и XVIII вв. появляются также должности благочинных и викарных архиереев (викариев). К кон. XIX в. викарии были назначены почти во всех епархиях. Что касается благочинных, то они пришли на смену поповским старостам, хотя первоначально обе должности сосуществовали (Адриан. Наказ. 1790). Если поповские старосты избирались духовенством, то благочинные назначались архиереем из числа священнослужителей и осуществляли управление и контроль в пределах отведенных им округов епархии.

В Др. Руси на занятие Д. ц. мог претендовать любой человек независимо от происхождения (холопы, а позднее крепостные крестьяне предварительно освобождались своим владельцем, к-рый, как правило, и ходатайствовал о назначении их на должность). В XVII и особенно в XVIII в. церковная политика гос-ва привела к постепенному формированию замкнутого духовного сословия и к фактическому превращению мн. Д. ц. в наследственные. Признавалось, что сыновья приходских священнослужителей имеют преимущественное право на занятие должностей отцов после их смерти. На Д. ц. начали назначаться только лица, происходящие из семей духовенства.

Должности приходских священнослужителей занимались по результатам выборов, проводившихся прихожанами. Архиерею прихожане представляли специальный документ об итогах выборов, в к-ром указывалось имя кандидата и давалась характеристика его нравственного облика. После этого архиерей проводил краткое испытание кандидата, рукополагал его в священный сан и назначал на должность в соответствующем приходе. Право прихожан проводить такие выборы неоднократно подтверждалось в XVIII в. Оно ограничивалось тем, что прихожане обязаны были избирать не одного, а 3 кандидатов, окончательный выбор между к-рыми совершался епархиальным архиереем (Знаменский. О поступлении. 1866). Управленческие должности замещались путем назначения; так, члены консистории назначались епархиальным архиереем и утверждались Синодом, а секретарь консистории назначался Синодом по представлению обер-прокурора (Устав духовных консисторий. Ст. 282, 287). В XIX в. и должности приходских клириков перестали быть выборными; кандидаты на эти должности стали назначаться епархиальными архиереями (Устав духовных консисторий. Ст. 74). Лишь в мон-рях настоятели и настоятельницы по-прежнему избирались монашествующими, однако и здесь требовалось утверждение кандидата Синодом (Проволович. 1902. С. 24-26).

При Петре I вводится образовательный ценз для занятия Д. ц. (Знаменский. 1863. № 7. С. 387-394). Император своим указом предписывал архиереям, чтобы те рукополагали и назначали на Д. ц. только после тщательной проверки образовательного уровня кандидатов (ПСЗ. Т. 4. № 2352). В 1721 г. «Духовный регламент» определил, что при архиерейских домах должны быть учреждены школы для подготовки духовенства и что в дальнейшем на Д. ц. должны назначаться только лица, окончившие такие школы (Духовный регламент. II. О епископах. 9-10). При назначении на должность приходского священнослужителя наличие у кандидата образования получало приоритет перед выбором прихожан (ПСЗ. Т. 6. № 4120) или происхождением кандидата (раньше преимуществом пользовались дети умерших священнослужителей - ПСЗ. Т. 6. № 3932; Т. 7. № 4190). Образованный священник, сложивший сан или вступивший во 2-й брак, мог быть назначен на должность учителя в архиерейской школе или чиновника в архиерейском приказе (ПСЗ. Т. 7. № 4199). В связи с развитием церковного образования появляются и новые Д. ц.: ректор, учитель семинарии (а позднее - ректор и преподаватель ДА), предусмотренные уже «Духовным регламентом». Эти лица назначались Синодом из числа высокообразованных монахов, мирян и представителей белого духовенства и были ему подотчетны в своей деятельности. Они имели право применять к учащимся меры дисциплинарной ответственности. Впрочем, в 1-й пол. XVIII в. система церковного образования находилась в зачаточном состоянии (Знаменский. 1863. № 7. С. 408-414), а потому и правила об образовательном цензе для занятия Д. ц. оставались декларативными. Однако в XIX в. для занятия даже низших богослужебных должностей стало требоваться окончание ДУ, а должности приходского священника - семинарии.

Вплоть до XVIII в. не существовало четких правил о материальном вознаграждении для лиц, занимающих Д. ц. Доходы этих лиц были, как правило, комплексными и складывались из платы за совершение нек-рых действий церковно-юридического характера (напр., освящение храмов) и выдачу документов («венечных памятей» и т. п.); из денежных и натуральных сборов с населения определенных местностей (десятина, хлебный сбор) и нижестоящих лиц (напр., приходские священнослужители обязаны были уплачивать подати, пошлины и т. п. на содержание архиерея, его чиновников и соборного причта); из пожертвований прихожан за совершение треб. К этому присоединялись доходы от населенной земли и др. недвижимого имущества, поскольку мн. церковные орг-ции обладали такой собственностью. В разное время церковной и гос. властью предпринимались попытки упорядочить взимание того или иного сбора. Так, в 1675 г. патриарх Иоаким (Савёлов) издал указ, устанавливающий общий размер «ставленой пошлины» (платы за рукоположение; см. Каноник) и размеры выплат из нее различным должностным лицам при патриархе (АИ. Т. 4. № 259). Этот указ, однако, действовал лишь в пределах Патриаршей области. Прочие сборы, выплаты и др. доходы должностных лиц также существенно варьировались в зависимости от усмотрения епархиальных архиереев, экономического положения епархий и т. д. Только в правление Екатерины II в связи с секуляризацией церковных земель было введено фиксированное денежное жалованье за счет гос. средств для мн. церковных должностных лиц (ПСЗ. Т. 16. № 11643, 12060). Тогда же впервые была установлена минимальная плата за совершение треб (ПСЗ. Т. 17. № 12378). Для тех церковных орг-ций, к-рые не получали гос. содержания Д. ц., выделялись земельные участки, доходы от к-рых должны были идти в пользу должностных лиц.

На особом положении до XVIII в. находились Д. ц. при т. н. ружных церквах, содержавшихся на средства царской казны. Специальная царская грамота определяла размер руги (ежегодного гос. жалованья в денежной и натуральной форме) для всех должностных лиц ружной церкви (примеры таких грамот см.: АИ. Т. 2. № 37; Т. 4. № 47). В 1764 г. ружные церкви по размерам содержания Д. ц. были приравнены к остальным церквам (Знаменский. О способах. 1865; Он же. О сборах. 1866).

Кардинальные преобразования системы Д. ц. в Русской Церкви были проведены Поместным Собором Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Высшим органом церковной власти стал Поместный Собор (его членами могли быть как архиереи, так и клирики и миряне). Была восстановлена должность Патриарха с присущим ей комплексом полномочий; Святейший Правительствующий Синод преобразован в Свящ. Синод; ликвидирована должность обер-прокурора. Наряду с Синодом предусматривалось создание Высшего Церковного Совета (ВЦС). Членами Синода могли быть только архиереи, тогда как в ВЦС входили епископы, клирики и миряне. На епархиальном уровне консистории заменены епархиальными советами и епархиальными судами, к-рые в свою очередь являлись постоянно действующими выборными органами епархиального собрания. Занимать должности членов этих епархиальных органов могли и клирики и миряне. Должность благочинного стала выборной, и при ней появились благочиннические собрания и благочиннические советы. Аналогичные изменения произошли и на уровне прихода, где предусматривался созыв приходского собрания и избрание им приходского совета и старосты; прихожане могли также представлять архиерею своего кандидата на должность приходского священника.

Во время последовавших затем гонений на Церковь церковная орг-ция была почти полностью разрушена, и восстановление ее началось лишь в годы Великой Отечественной войны. В 1945 г. принято «Положение об управлении РПЦ», в к-ром помимо Поместного Собора предусмотрен созыв Собора архиереев. Упраздненными оказались должности членов ВЦС, т. к. в «Положении...» 1945 г. ничего не говорится о данном органе. «Положение...» различает должности постоянных и временных членов Свящ. Синода: первые являются членами Синода, поскольку занимают определенную кафедру, а вторые вызываются на полгода для участия в работе Синода. Были существенно расширены полномочия епархиальных архиереев. Единственным совещательным органом при них теперь мог быть епархиальный совет, членов к-рого назначал сам архиерей (причем только из числа духовенства). Он же назначал и благочинных, единолично управляющих благочинническими округами, а также настоятелей приходов, к-рые получили более широкие права по руководству приходом; выборная должность церковного старосты была сохранена. В 1961 г. Архиерейский Собор РПЦ под давлением гос-ва вынужден был перераспределить полномочия между настоятелем и старостой так, что полный контроль над финансово-хозяйственной деятельностью прихода оказался в руках старосты и др. членов приходского совета, непременно из мирян.

Д. ц. в РПЦ на современном этапе

С началом возрождения церковной жизни в кон. 80-х гг. XX в. связано и развитие системы Д. ц., отразившееся в Уставе об управлении РПЦ 1988 г. и в Уставе РПЦ 2000 г. Помимо детализации полномочий Патриарха, членов Поместного и Архиерейского Соборов и Свящ. Синода в Уставе 1988 г. регламентируется порядок деятельности синодального учреждения. Сотрудники таких учреждений занимают те или иные Д. ц. (начальники отделов, секторов и т. п.). Возглавляющие синодальные учреждения архиереи наделены правом участвовать в Архиерейском Соборе. Восстановлены регулярные епархиальные собрания, регламентирован статус их членов; предусмотрено создание епархиальных управлений и иных епархиальных учреждений со своим штатом сотрудников. Принципиально важной в Уставе 2000 г. является глава VII («Церковный суд»), предусматривающая создание системы церковных судов. В связи с этим образуются должности члена и председателя епархиального и общецерковного суда.

Ист.: Духовный регламент… Петра I, Императора и Самодержца Всероссийского. М., 1897; [Адриан, патр. Московский и всея Руси.] Наказ старостам поповским и благочинным смотрителям // ДРВ. М., 17902. Ч. 15. С. 373-405; Устав духовных консисторий. СПб., 1841, 1883, 1912; Статьи о святительских судах, собранные по повелению Патриарха Адриана // Калачов Н. В. О значении Кормчей в системе древнего русского права. М., 1850. Прил. С. 11-80; ῾Ράλλης, Ποτλής. Σύνταϒμα. Τ. 1-6; Устав и штаты духовных академий, высочайше утвержденные 30-го мая 1869 г. СПб., 1869; Устав и штаты правосл. духовных академий, высочайше утвержденные 20-го апреля 1884 г. СПб., 1884; Барсов. Сборник; Моск. Собор, 1666-1667; Чижевский И. Л. Устройство Православной Российской Церкви: Ее учреждения и действующие узаконения по ее управлению. Х., 1898; Проволович А. И. Сборник законов о монашествующем духовенстве. Серг. П., 19022; Устав правосл. духовных академий, высочайше утвержденный 2.04.1910 г. Серг. П., 1910; Собор, 1918. Определения. Вып. 1-4; Положение об управлении Русской Православной Церкви. М., 1945; Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ. Append. P. 527-575; La Règle de St. Benoît / Ed. par A. de Vogüé, J. Neufville. P., 1971-1972. Vol. 1-6. (SC; 181-186); Les listes de préséance byzantines des IXe et Xe siècles / Ed. par N. Oikonomidès. P., 1972; ДРКУ; Соборное уложение 1649 года. Л., 1987; Устав РПЦ, 1989; I ministeri della Chiesa antica: Testi patristici dei primi tre secoli / A cura di E. Cattaneo. Mil., 1997; Стоглав / Изд. подгот. Е. Б. Емченко. М., 2000; Устав РПЦ, 2000; BMFD.

Лит.: общие работы: Заозерский Н. А. О церковной власти. Серг. П., 1894; Суворов Н. С. Учебник церк. права. М., 19084, 2000; Hefele, Leclercq. Hist. des Conciles; Naz R. Offices ecclésiastiques // DDC. 1957. Vol. 6. Col. 1074–1105; Beck. Kirche und theol. Literatur. S. 27–140; Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ;Amt // TRE. 1978. Bd. 2. S. 500–622; Müller H. Amt, kirchliches //LexMA. Bd. 1. Sp. 559–561; Kazhdan A. Offices // ODB. Vol. 3. P. 1513; Джероза Л. Каноническое право в католич. Церкви / Пер. с итал.: Г. Вдовина. М., 1996. С. 252–258, 337–339; Sygut M. Natura e origine della potesta dei vescovi nel concilio di Trento (1545–1563) // Periodica de re canonica. 1999. Vol. 88. P. 259–300; idem. Natura e origine della potesta dei vescovi nella dottrina post tridentina (1563–1869) // Ibid. P. 533–578; раннехрист. и визант. периоды, должности на Западе до разделения Церквей: Павел (Лебедев), архиеп. О должностях и учреждениях по церковному управлению в Др. Восточной Церкви. СПб., 1857; Harnack A. Die Quellen der sogenannten apostolischen Kirchenordnung nebst einer Untersuchung über den Ursprung der niederen Weihen // TU. 1886. Bd. 2. H. 5; Schröder A. Entwicklung des Archidiakonats bis zum XI. Jh. Augsburg, 1890; Schmitz H. J. Die Rechte der Metropoliten und Bischöfe in Gallien vom 4. bis 6. Jh. // Archiv für katholisches Kirchenrecht. 1894. Bd. 72. S. 3–49; Wieland F. Die genetische Entwicklung der sogenannte Ordines Minores in den drei ersten Jh. R., 1897; Sägmüller J. B. Die Entwicklung des Archipresbyterats und Dekanats bis zum Ende des Karolingerreichs. Tüb., 1898; Zorell S. Die Entwicklung des Parochialsystems bis zum Ende der Karolingerzeit // Archiv für katholisches Kirchenrecht. 1902. Bd. 82. S. 74–98, 258–289; Gillmann F. Das Institut der Chorbischöfe im Orient: Historisch-kanonistische Studie. Münch., 1903; Гидулянов П. В. Митрополиты в первые три века христианства. М., 1905; он же. Восточные Патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Ярославль, 1908; Лебедев А. П. Духовенство древней Вселенской Церкви. М., 1905. СПб., 1997п; Суворов Н. С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикции Церкви в период Вселенских соборов. М., 19062; Болотов. Лекции. Т. 2. С. 452–466; Т. 3. С. 111–340; Catoire A. Le sousdiaconat dans l’église grecque // EO. 1910. Vol. 13. P. 22–24; idem. Intervention des laïques dans l’élection des évêques // EO. 1912. Vol. 15. P. 412–426; Мышцын В. Устройство христ. Церкви в первые два века. Серг. П., 1909; Троицкий С. В. Диакониссы в Правосл. Церкви. СПб., 1912; Beauduin L. L’ordre des acolytes //Questions liturgiques. Louvain, 1912/1913. Vol. 3. P. 67–79; Покровский А. И. Соборы Др. Церкви эпохи первых трех веков: Ист. канонич. исслед. Серг. П., 1914; Emereau A. Apokrisiaires et apokrisiariat: Notes de l’apocrisiariat, ses variétés à travers l’histoire. Les apocrisiaires en Orient // EO. 1914. Vol. 17. P. 289–297, 542–548; Völker W. Studien zur päpstlichen Vikariatspolitik im 5. Jh. // ZKG. 1928. Bd. 46. S. 355–380; Bittermann H. R. The Council of Сhalcedon and Episcopal Jurisdiction // Speculum. 1938. Vol. 13. N 2. P. 198–203; Cadoux C. J. Churchlife and Church order during the First Four Centuries. Oxf., 1943; Eidenschink J. A. The Election of Bishops in the Letters of Gregory the Great. Wash., 1945. (Canon Law Studies; 215); Herman E. Appunti sul diritto metropolitico nella Chiesa bizantina // OCP. 1947. Vol. 13. P. 522–550; Kane Th. A. The Jurisdiction of the Patriarchs of the Major Sees in Antiquity and in the Middle Ages: A Hist. Comment. Wash.,1949. (Canon Law Studies; 276); Dvornik F. Emperors, Popes and Councils // DOP. 1951. Vol. 6. P. 3–23; Michaelis W. Das Ältestenamt der christlichen Gemeinde im Lichte der Heiligen Schrift. Bern, 1953; Dix G. Le ministère dans l’Église ancienne (des années 90 à 410). Neuchâtel, 1955; Botte B. «Presbyterium» et «Ordo episcoporum» // Irénikon. 1956. Vol. 29. P. 5–27; Mansilla D. Orígenes de la organización metropolitana en la Iglesia Española // Hispania sacra. Madrid, 1959. Vol. 12. P. 255–290; Hegglin B. Der Benediktinische Abt in rechtsgeschichtlicher Entwicklung und geltendem Kirchenrecht. St. Ottilien, 1961; Vogüé A., de. La communauté et l’abbé dans la Règle de s. Benoît. [Bruges], 1961; Eid É. La figure juridique du patriarche: Étude historico-juridique. R., 1962; Hajjar J. Le synode permanent (synodos endemusa) dans l’église byzantine des origines au XIe siècle. R., 1962. (OCA; 164); Salaville S., Nowak G. Le rôle du diacre dans la liturgie orientale: Étude d’histoire et de liturgie. P., 1962. (ArchOC; 3); Claude D. Die Bestellung der Bischöfe im merowingischen Reiche // ZSRG.K. 1963. Bd. 49. S. 1–75; Davies J. G. Deacons, Deaconesses and the Minor Orders in the Patristic Period // JEcclH. 1963. Vol. 14. P. 1–15; Vries W., de. Rom und die Patriarchate des Ostens. Freiburg, 1963. (Orbis academicus; Bd. 3/4); Grotz H. Die Hauptkirchen des Ostens von den Anfängen bis zum Konzil von Nikaia (325). R., 1964. (OCA; 169); Langgärtner G. Die Gallienpolitik der Päpste im 5. und 6. Jh.: Eine Studie über den apostolischen Vikariat von Arles. Bonn, 1964. (Theophaneia; 16); Clément M. L’apparition du patriarcat dans l’Église // Proche-Orient chrétien. ´Jérusalem, 1966. Vol. 16. P. 162–173; Fontette M., de. Les religieuses à l’âge classique du droit canon: Rech. sur la structures jurisdiques des branches féminines des ordres. P., 1967; Petzold H. Das Verhältnis des Subdiakonats zum Weihesakrament in der alten Kirche und seine Stellung in klassisch-orthodoxen Kirchenrecht // Österreichisches Archiv für Kirchenrecht. W., 1967. Bd. 18. S. 394–455; I patriarcati orientali nel primo millennio. R., 1968. (OCA; 181); Lynch J. E. Co-responsibility in the First Five Centuries: Presbyteral Colleges and the Election of Bishops // The Jurist: Studies in Church Law and Ministry. Wash., 1971. Vol. 31. P. 14–80; Potz R. Patriarch und Synode in Konstantinopel: Das Verfassungsrecht des ökumenischen Patriarchates. W., 1971. (Kirche und Recht; 10); Vilela A. La condition collégiale des prêtres au IIIe siècle. P., 1971. (Théologie hist.; 14); Gryson R. Le ministère des femmes dans l’église ancienne. Gembloux, 1972; idem. Les elections ecclésiastiques au IIIe siècle // RHE. 1973. Vol. 68. P. 353–404; idem. Les élections épiscopales en Orient au IVe siècle // Ibid. 1979. Vol. 74. P. 301–345; idem. Les élections épiscopales en Occident au IVe siècle // Ibid. 1980. Vol. 75. P. 257–283; Gaudemet J. La paroisse au moyen âge // Revue d’histoire de l’Église de France. 1973. Vol. 59. P. 5–21; idem. Charisme et droit: le domaine de l’évêque // ZSRG.K. 1988. Bd. 74. S. 44–70; Dix G. Jurisdiction in the Early Church: Episcopal and Papal. L., 1975; Maxime des Sardes, metr. Le Patriarcat oecuménique dans l’Église Orthodoxe. P., 1975. (Théologie hist.; 32); Rohde J. Urchristliche und frühkatholische Ämter. B., 1976; Faivre A. Naissance d’une hiérarchie: les premières étapes du cursus clerical. P., 1977. (Théologie hist.; 40); Faivre A. Les diacres à l’époque paléochrétienne // Connaissance des Peres de l’Église. 1995. Vol. 57. P. 9–17; Kampers G. Zum Ursprung der Metropolitanstellung Toledos // Hist. Jb. 1979. Bd. 99. S. 1–27; Felten F. J. Äbte und Laienäbte in Frankenreich: Studie zum Verhältnis von Staat und Kirche im frühere Mittelalter. Stuttg., 1980; Luttenberger G. H. The Decline of Presbyterial Collegiality and the Growth of the Individualization of the Priesthood (4th–5th Centuries) // RTAM. 1981. Vol. 48. P. 14–58; Meyendorff J. The Council of 381 and the Primacy of Constantinople // La signification et l’actualité du IIe Concile oecuménique pour le monde chrétien d’aujourd’hui. Chambésy, 1982. P. 399–413; Eck W. Der Episkopat im spätantiken Afrika: Organisatorische Entwicklung, soziale Herkunft und öffentliche Funktionen // Hist. Zschr. 1983. Bd. 236. S. 265–295; Madey J. Das Bischofsamt nach den Rechtsquellen der syro- antiochenischen Kirche // Catholica. Münster, 1983. Bd. 37. S. 180–203; Zizioulas J. D. Épiskopè et épiscopos dans l’Église primitive: Bref inventaire de la documentation // Irénikon. 1983. Vol. 56. P. 484–502; Aghiorgoussis M. The Parish Presbyter and his Bishop: A Review of the Pastoral Roles, Relationship and Authority // SVTQ. 1985. Vol. 29. N 1. P. 29–62; Cuena Boy F. J. La «episcopalis audientia». Valladolit, 1985. (Derecho; 3); Orioli G. Gli arcivescovi maggiori: Origine ed evoluzione storica fino al secolo settimo // Apollinaris. Mil., 1985. Vol. 58. P. 615–627; Παπαγιάννη Ἐ. Σπ. Τὰ οἰκονομικὰ τον ἔγγαμου κλήρου στὸ Βυζάντιο. Ἀθήνα, 1986; Bo V. Storia della parrocchia. R., 1988. Vol. 1: I secoli delle origini: sec. IV–V; 1990. Vol. 2: I secoli dell’infanzia: sec. VI–XI; Frazee Ch. A. The Origins of Clerical Celibacy in the Western Church // Church History. 1988. Vol. 57 (suppl.). P. 108–126; Peri V. La pentarchia instituzione ecclesiale (IV–VII sec.) e teoria canonico-teologica // Bisanzio, Roma e l’Italia nell’alto medioevo. Spoleto, 1988. Vol. 1. P. 209–318. (Settimane di studio del Centro Italiano di Studi sull’alto Medioevo; 34, 1); Domagalski B. Diakoni rzymscy w IV wieku: z historii zwiazków biskupa, diakona i prezbitera // Vox patrum. Lublin, 1989. Vol. 9(17). P. 637–654; Heinzelmann M. Bischof und Herrschaft vom spätantiken Gallien bis zu den karolingischen Hausmeiern: Die institutionellen Grundlagen // Herrschaft und Kirche: Beitr. z. Entstehung und Wirkungsweise episkopaler und monastischer Organisationsformen / Hrsg. von F. Prinz. Stuttg., 1988. S. 23–82; La synodalité: La participation au gouvernement dans l’Église: Actes du VIIe Congr. Intern. de Droit Canonique (Paris, 21–28 sept. 1990). P., 1992; Il primato del vescovo di Roma nel primo millennio: Ricerche e testimonianze: (Atti del Symp. Storico-Teologico, Roma 9–13 ottobre 1989) / A cura di M. Maccarone. Vat., 1991; Patsavos L. J. The Primacy of the See of Constantinople in Theory and Practice // GOTR. 1992. Vol. 37. P. 233–258; Scholten C. Der Chorbischof bei Basilius // ZKG. 1992. Bd. 103. S. 149–173; Gahbauer F. R. Die Pentarchietheorie: Ein Modell der Kirchenleitung von den Anfängen bis zur Gegenwart. Fr./M., 1993; Jay E. G. From Presbyter-Bishops to Bishops and Presbyters // JECS. 1993. Vol. 1. N 3. P. 125–162; Noll R. R. Christian Ministerial Priesthood: A Search for Its Beginnings in the Primary Documents of the Apostolic Fathers. San Francisco, [1993]; Caron P. G. La competenza dell’episcopalis audientia nella legislazione degli imperatori romani cristiani // Il diritto romano canonico quale diritto proprio delle comunità cristiane dell’Oriente Mediterraneo. Vat., 1994. P. 267–276. (Utrumque ius; 26); FitzGerald Th. Conciliarity, Primacy and the Episcopacy // SVTQ. 1994. Vol. 38. P. 17–43; Ysebaert J. Die Amtsterminologie im NT und in der alten Kirche. Breda, 1994; Lamoreaux J. C.Episcopal Courts in Late Antiquity // JECS. 1995. Vol. 3. N 2. P. 143–167; Patrich J. Sabas, Leader of Palestinian Monasticism... Wash., 1995. P. 3–36, 169–322. (DOS; 32); Rebillard É., Sotinel C., éd. L’évêque dans la cité du IVe au Ve siècle: Image et autorité. R., 1998; I ministeri della Chiesa antica: Testi patristici dei primi tre secoli / A cura di E. Cattaneo. Mil., 1997. P. 7–215; Gibaut J. St. H. The Cursus Honorum: A Study of the Origins and Evolution of Sequential Ordination. N. Y., 2000. (Patristic Studies; 3); Ohme H. Frauen im niederen Klerus und als Ehefrauen von Klerikern in den östlichen Traditionen // Kanon. 2000. Bd. 16. S. 167–189; Sabw Kanyang J.-A. Episcopus et plebs: L’évêque et la communauté ecclésiale dans les conciles africains (345–525). Bern, 2000; Schöllgen G. Ortskirche (Diözese) im frühen Christentum // RQS. 2000. Bd. 95. S. 131–143; Усков Н. Ф. Христианство и монашество в Зап. Европе раннего Средневековья: Герм. земли II/III —сер. XI в. СПб., 2001; Milewski I. Kilka uwag o roli biskupa w mieście późnoantycznym (na przykładzie prowincji wschodnich) // Vox Patrum. 2001. T. 21 (40/41). S. 407–424; Doyle D. E. The Bishop as Disciplinarian in the Letters of St. Augustine. N. Y., 2002. (Patristic Studies; 4); Фокин А. Р. Тертуллиан о должностях и служниях в Др. Церкви (кон. II в.— нач. III в.) // Правосл. учение о Церкви: Мат-лы богосл. конф. М., 2004. С. 191–200; Karras V. A. Female Deacons in the Byzantine Church // Church History. 2004. Vol. 73. N 2. P. 272–316; должности в Русской Церкви: Знаменский П. В. О законодательстве Петра Великого относительно православного духовенства // ПС. 1863. № 7. С. 377–414; № 9. С. 45–77; № 10. С. 125–158; № 12. С. 372–405; он же. О способах содержания рус. духовенства в XVII и XVIII ст. // ПС. 1865. № 3. С. 145–188; он же. Об отношении гражданской власти к рус. духовенству в XVII и XVIII ст. // Там же. № 4. С. 290–302; он же. О сборах с низшего духовенства русского в казну епарх. архиереев в XVII и XVIII ст. // Там же. 1866. № 1. С. 37–55; он же. О поступлении в России на церк. должности в XVII и XVIII ст. // Там же. № 6. С. 124–136; он же. Об отношении рус. вщенноцерковнослужителей к приходам в XVII и XVIII ст. // Там же. 1867. № 1. С. 6–27; он же. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Каз., 1873; он же. Положение духовенства в царствование Екатерины II и Павла I. М., 1880; Горчаков М. И., прот. Монастырский приказ: (1649–1725). СПб., 1868; Розанов Н. П. История Моск. епарх. управления со времени учреждения Св. Синода: (1721–1821). М., 1869–1871. Ч. 1–3; Каптерев Н. Ф. Светские архиерейские чиновники в Др. Руси. М., 1874; он же. Власть патриаршая и архиерейская в Др. Руси в их отношении к власти царской и к приходскому духовенству // БВ. 1905. Т. 1. № 4. С. 657– 690; Т. 2. № 5. С. 27–64; Перов И. Ф. Епархиальные учреждения в Рус. Церкви в XVI и XVII вв. Рязань, 1882; Права и обязанности пресвитеров / Сост.: П. П. Забелин. К., 1884–1885. Ч. 1–3; Шимко И. И. Патриарший казенный приказ: его внешняя история, устройство и деятельность. М., 1894; Папков А. А. Древнерус. приход… // БВ. 1897. Т. 1. № 2. С. 251–284; № 3. С. 373–395; № 4. С. 42–67; Руновский Н. П. Церковно гражданские законоположения относительно правосл. духовенства в царствование имп. Александра II. Каз., 1898; Ивановский В. В. Русское законодательство XVIII и XIX вв. в своих постановлениях относительно мон рей и монашествующих. Х., 1905; Верховской П. В. Населенные недвижимые имения Св. Синода, архиерейских домов и мон- рей при ближайших преемниках Пет ра Великого: Коллегия экономии и Канцеля рия Синод. экономического правления. СПб., 1909; Соколов П. П. Рус. архиерей из Византии и право его назначения до нач. XV в. К., 1913; Булгаков Г. И. Западнорусские правосл. Соборы как органы церк. управления. Курск, 1917; Николай (Ярушевич), митр. Церковный суд в России до издания Соборного уложения Алексея Михайловича (1649 г.). Пг., 1917; Греков Б. Д. Новгородский дом Св. Софии // Избр. тр. М., 1960. Т. 4; Щапов Я. Н. Княжеские уставы и Церковь в Др. Руси. М., 1972; Freeze G. L. The Russian Levites: Parish Clergy in the 18th Century. Camb. (Mass.); L., 1977; idem. The Parish Clergy in 19th-Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983; Каштанов С.М. Церковная юрисдикция в кон. XIV — нач. XVI в. // Церковь, общество и государство в феод. России: Сб. ст. М., 1990. С. 151–163; Щапов Я. Н., Соколова Е. И. Архимандрития в древнерус. городе // Там же. С. 40–46; Баловнев Д. А. Церковные приходы и приходское духовенство в XIV–XV вв. на Руси: АКД. М., 1998; Стефанович П. С. Приход и приходское духовенство в России в XVI–XVII вв. М., 2002; Тарасова В. А. Высшая духовная школа в России в кон. XIX — нач. XX в. М., 2005. С. 3–192; Рыбалко Н. В. Дьяческий аппарат Патриаршего и Монастырского приказов в кон. XVI — нач. XVII в. в России // Мир Православия: Сб. ст. Волгоград, 2006. Вып. 6. С. 242–251.

А. Г. Бондач