ЖУКОВСКАЯ Лидия Петровна

Лидия Петровна (5.04.1920, г. Мещовск Калужской губ.- 7.01.1994, Москва), палеограф, лингвист, исследовательница церковнослав. памятников, член бюро Археографической комиссии АН СССР. В 1929 г. переехала с родителями из пос. Костерёво (ныне город во Владимирской обл.) в Москву. В 1937 г. поступила на фак-т русского языка и лит-ры Московского городского педагогического ин-та (МГПИ), который окончила с отличием в 1941 г. До кон. 1943 г. жила в эвакуации в Свердловске (ныне Екатеринбург). После возвращения в Москву поступила в аспирантуру МГПИ, ее научным руководителем являлся Р. И. Аванесов. На формирование научных интересов и выбор темы для канд. диссертации Ж. оказали влияние палеографы-слависты акад. М. Н. Тихомиров и М. В. Щепкина. Диссертационная работа Ж., посвященная палеографическому и фонетическому описанию Галичского Евангелия 1357 г., была защищена в 1953 г. (публ.: Из истории языка Сев.-Вост. Руси сер. XIV в.: (Фонетика галичского говора по мат-лам Галичского евангелия 1357 г.) // Тр. Ин-та языкознания АН СССР. 1957. Т. 8. С. 5-106). С 1947 г. Ж. являлась научным сотрудником, в 1959-1988 гг.- старшим научным сотрудником Ин-та рус. языка (ИРЯ) АН СССР, в 1988-1994 гг.- старшим, затем главным научным сотрудником Отдела рукописей ГБЛ (ныне РГБ).

Л. П. Жуковская. Фотография. 40-е гг. XX в. (РГБ)

Л. П. Жуковская. Фотография. 40-е гг. XX в. (РГБ)

В начале работы в ИРЯ Ж. входила в группу авторов, составлявших «Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы» (М., 1957. Ч. 1). В 50-х гг. она опубликовала несколько работ о берестяных грамотах, введенных в научный оборот в 1951 г. (Палеография // Палеогр. и лингвист. анализ новгородских берестяных грамот. М., 1955. С. 13-78; Тексты грамот и переводы с разночтениями // Там же. С. 189-204; Новгородские берестяные грамоты. М., 1959).

На протяжении мн. лет в центре научных интересов Ж. находились вопросы текстологии слав. списков Евангелия-апракос. Изучив более 500 рукописей XI - нач. XV в. из хранилищ СССР, Болгарии и Югославии, исследовательница предложила собственные классификацию слав. евангельских лекционариев, концепцию развития в церковнослав. книжности данного типа текста (Ж. были неизвестны результаты работ чикагской школы учеников Э. К. Колуэлла по изучению греч. служебных Евангелий, проводившихся в 30-60-х гг. XX в.; см. о них: Wikgren A. Chicago Studies in the Greek Lectionary of the New Testament / Biblical & Patristic Studies in memory of R. P. Casey. Freiburg, 1963. P. 96-121). Итогом изучения Ж. данной темы стали десятки статей, докт. дис. «Древнерусские пергаменные рукописи как лингвистический источник: (Археографическое, текстологическое и лингвистическое исследование)», защищенная в 1970 г. в Ленинградском ун-те, а также 2 монографии (Типология рукописей древнерус. полного апракоса XI-XIV вв. в связи с лингвист. изучением их // Памятники древнерус. письменности: Язык и текстология: [Сб. ст.]. М., 1968. С. 196-332; Текстология и язык древнейших слав. памятников. М., 1976).

Ж. выделила 3 типа слав. Евангелий-апракос: краткий, воскресный (праздничный) и полный. Общим для всех типов является наличие чтений на субботние и воскресные дни и на все дни Страстной седмицы. Различия заключаются в наличии или отсутствии чтений: на дни от Пасхи до Пятидесятницы (есть в кратком и полном апракосах, отсутствуют в воскресном), на дни от Пятидесятницы до новолетия (есть в полном апракосе, отсутствуют в кратком и воскресном), на дни от новолетия до Великого поста (есть в полном апракосе, отсутствуют в кратком и воскресном). Краткий апракос представлен Ассеманиевым, Архангельским, Остромировым Евангелиями, Саввиной книгой и др., всего ок. 50 списков. Воскресный апракос отразился в единичных относительно поздних списках, но происхождение его, как считала Ж., могло быть древним. Для Ж. особый интерес представлял полный апракос. Данному типу текста, содержащемуся преимущественно в восточнослав. списках, посвящены основные работы исследовательницы. Ж. считала, что эта разновидность служебного Евангелия сложилась в XII в. на Руси (вопреки мнению М. Н. Сперанского, убедительно доказавшего его более раннее болг. происхождение; см.: Сперанский М. Н. К истории слав. перевода Евангелия // РФВ. 1899. Т. 41. С. 198-219). Большое значение имеет установленный Ж. факт разнородности евангельских чтений в составе полного апракоса. Так, одно и то же чтение, помещенное в Мстиславовом Евангелии на разные дни, может значительно варьироваться текстологически. В 1963 г. Ж. описала ранее неизвестный, отсутствующий в греч. традиции НЗ тип сверхкраткого апракоса, в котором соединены чтения из Евангелий и Апостола. В отличие от краткого апракоса сверхкраткий тип текста содержит чтения в период от Пасхи до Пятидесятницы только на субботы и воскресенья (без будних дней). Наукой не была принята т. зр. Ж. о том, что сверхкраткий апракос является тем первоначальным литургическим текстом, к-рый был переведен равноапостольными Кириллом (Константином) и Мефодием (Об объеме первой слав. книги, переведенной с греческого Кириллом и Мефодием // Вопросы слав. языкознания. 1963. Вып. 7. С. 73-81). Значительным недостатком работ Ж., посвященных текстологии Евангелия, является игнорирование зависимости типов богослужебных книг от типов богослужебных уставов, что было обусловлено почти полным прекращением изучения проблем литургики и библеистики в советское время. Благодаря исследованиям Ж. были созданы предпосылки для восстановления традиции библеистики в России.

Ж. была одним из редких лингвистов, много занимавшихся проблемами текстологии. Большую ценность имеет составленный ею список лингвистических элементов, значимых с т. зр. текстологии (Лингвистические данные в текстологических исследованиях // Изучение рус. языка и источниковедение. М., 1969. С. 3-26). Благодаря Ж. была кодифицирована терминология лингво-текстологического метода исследования рукописных памятников. Исследовательница настаивала на разграничении понятий «памятник» (произведение), «список» (рукопись), «редакция» (применительно к памятнику), «извод» (применительно к языку списка), активно защищала термин «старославянский язык» применительно к древнейшему периоду существования слав. лит. языка (кирилло-мефодиевская эпоха) в противовес болгарским исследователям, употребляющим понятие «древнеболгарский (старобългарски) язык» (см.: Венедиктов Г. К. Материалы к советско-болгарской дискуссии по нек-рым вопросам совр. палеославистики // Cлавяноведение. 2007. № 2. С. 59-62, 65-76, 91-94).

В 80-90-х гг. Ж. активно занималась вопросами текстологии Пролога, изучив ок. 400 списков. Исследовательница ставила себе задачи: дать классификацию списков и их текстологическую характеристику, выяснить лингвистическую историю сборника. В ходе работы были достигнуты предварительные результаты, отразившиеся в ряде докладов и статей, часть к-рых была опубликована посмертно (Текстологическое и лингвистическое исследование Пролога: (Избр. визант., рус. и инослав. статьи) // Слав. языкознание: IX Междунар. съезд славистов, Киев, 1983: Докл. сов. делегации. М., 1983. С. 110-120; Списки Пролога Гос. архива Калининской обл. и их использование для истории рус. языка // Среднерус. говоры: Межвуз. тематический сб. науч. тр. Калинин, 1986. С. 96-116; Двести списков XIV-XVII вв. небольшой статьи как лингвистический и ист. источник (статья Пролога о построении ц. во имя Георгия Ярославом Мудрым) // Ист. традиции духовной культуры народов СССР и современность. К., 1987. С. 33-63; Древнерус. Спасо-Прилуцкий Пролог II редакции // Зап. ОР РГБ. М., 2008. Вып. 53. С. 551-555; Еще о начальной редакции и о весенне-летней половине древнерус. Пролога // Там же. С. 562-566; К текстологии проложных статей об ап. Андрее // Там же. С. 567-569 и др.). Большое значение имеет предпринятая в статьях Ж. классификация восточнослав. редакций и разновидностей Стишного пролога.

В ходе изучения Пролога Ж., будучи убежденной в самодостаточности русской культуры, пришла к отрицанию феномена «второго южнославянского влияния» (см. Южнославянские влияния на древнерусскую культуру) (О втором южнослав. влиянии // Die slawischen Sprachen. Salzburg; W., 1982. Bd. 2. S. 131-144; Грецизация и архаизация рус. письма 2-й пол. XV - 1-й пол. XVI в. (Об ошибочности понятия «второе южнославянское влияние») // Древнерус. лит. язык в его отношении к старославянскому: [Сб. ст.]. М., 1987. С. 144-176). Вопреки мнению исследователей кон. XIX - cер. XX в. (А. И. Соболевский, В. А. Мошин, Д. С. Лихачёв и др.) Ж. игнорировала наиболее важный - литературный - аспект этого масштабного и сложного культурно-исторического явления, сводя его исключительно к графико-орфографическим признакам, к-рые стремилась объяснить (отчасти под влиянием гипотезы амер. слависта Д. Ворта) как результат архаизации и грецизации орфографии рус. рукописей в XV в. Несостоятельность этого тезиса Ж. продемонстрирована в новейших работах М. Г. Гальченко, изучившей сплошной массив восточнослав. рукописей 2-й пол. XIV - 2-й пол. XV в. (Гальченко М. Г. Книжная культура. Книгописание. Надписи на иконах Др. Руси: Избр. работы. М.; СПб., 2001. (Тр. ЦМиАР; Т. 1)). При исключительной любви к рус. национальной культуре, особенно в ее церковной форме, Ж. нередко в исследованиях руководствовалась чувством ложно понимаемого патриотизма. С этим связаны характеристика ею кириллической части Реймсского Евангелия (представляющей отрывок скромного по оформлению рядового кодекса) как рукописи, принадлежавшей дочери кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого франц. кор. Анне (Реймсское евангелие: История его изучения и текст. М., 1978), и попытка отождествления царя Симеона, упоминаемого в копийной выходной записи кирилло-белозерского списка Изборника 1073 г. и в предисловии к «Златострую» пространной редакции, с вел. кн. Московским Симеоном Иоанновичем Гордым (Изборник 1073 г.: Судьба книги, состояние и задачи изучения // Изборник Святослава 1073 г. М., 1977. С. 5-31).

Ок. 20 лет, вплоть до смерти, Ж. являлась ответственным редактором славяно-рус. серии «Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР» (работа начата в 1960 по инициативе акад. Тихомирова), входила в коллектив авторов инструкции по описанию славяно-рус. рукописных книг для «Сводного каталога...», остающейся одним из самых удачных действующих археографических руководств (Рекомендации для определения языка (извода) древних слав. рукописей // Методическое пособие по описанию слав.-рус. рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1973. Вып. 1. С. 1-42). Заслугой Ж. является значительное расширение описательных статей справочника. Под редакцией Ж. и при ее непосредственном участии вышел в свет том, посвященный славяно-рус. рукописям XI-XIII вв. (М., 1984), начата работа над каталогом рукописей XIV в. В 1971, 1973 и 1979 гг. Ж. принимала участие в проведении в Ленинграде всесоюзных конференций, посвященных вопросам изучения и описания рукописного наследия, организаторами к-рых были Археографическая комиссия и Б-ка АН.

Много сил Ж. отдала разработке принципов научного издания древних рукописей. Свои идеи она воплотила при публикации Мстиславова, Реймсского, Архангельского и Остромирова Евангелий, Изборника Святослава 1073 г., за что была награждена Гос. премией РСФСР по науке и технике за 1988 г. Несомненной заслугой ученого является определение на основании языкового и палеографического анализа как фальсификата «Влесовой книги» при 1-й попытке введения ее в научный оборот. Ж. воспитала десятки исследователей, под ее рук. было защищено 11 канд. диссертаций.

Соч.: Типы лексических различий в диалектах рус. языка // ВЯ. 1957. № 3. С. 102-111; Юбилей Остромирова евангелия // Там же. № 5. С. 154-156; О переводах Евангелия на слав. язык и о «древнерусской редакции» славянского Евангелия // Слав. языкознание: Сб. ст. М., 1959. С. 86-97; Значение и перспективы изучения Остромирова евангелия: (В связи с 900-летием памятника) // Исслед. по лексикологии и грамматике рус. языка: [Сб. ст.]. М., 1961. С. 14-44; Развитие слав.-рус. палеографии: (В дореволюционной России и СССР). М., 1963; Научное факсимильное издание древних рукописей // Проблемы науч. описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности: Мат-лы всесоюз. науч. конф., 1979 г. Л., 1981. С. 48-61; Стостишие Евгении в Прилепском Прологе кон. XIV в. // Прилози / МАНУ. Одделение за лингвистика и лит. наука. Скопjе, 1984. С. 11-22; Некоторые замечания об орфографии Острожской библии // Федоровские чт., 1981. М., 1985. С. 103-109; Проложное житие Афанасия и Кирилла Александрийских: (Наблюдения над текстом и языком списков) // Источники по истории рус. языка XI-XVII вв.: [Сб. ст.]. М., 1991. С. 60-72; Душа и слово: Сб. ст. / Ред.-сост.: Г. В. Сорокина. М., 2006.

Изд.: Апракос Мстислава Великого / Подгот. изд., отв. ред., вступ. ст.: Л. П. Жуковская. М., 1983; Архангельское Евангелие 1092 г.: Исследование / Изд. подгот.: Л. П. Жуковская, Т. Л. Миронова; отв. ред.: Т. Л. Миронова. М., 1997.

Лит.: Даскалова А. Жуковска, Лидия Петровна // КМЕ. Т. 1. С. 704-706; Дерягин В. Я., Лёвочкин И. В. Л. П. Жуковская: (К 70-летию со дня рождения) // Зап. ОР ГБЛ. 1990. Вып. 49. С. 249-262 [Библиогр.]; Черных В. А., Шеламанова Н. Б. К юбилею Л. П. Жуковской // АЕ за 1990 г. М., 1992. С. 172; Мошиньски Л. Л. П. Жуковская // Palaeobulgarica. 1995. N 4. С. 122-123; Алексеев А. А. Л. П. Жуковская // Slovo. Zagreb, 1996. Br. 44/46. С. 205-210; Лёвочкин И. В. Лидия Петровна Жуковская // АЕ за 1994 г. М., 1996. С. 370-371, 308-309 [список печатных трудов Ж.]; Аксёнова Г. В. Труды Л. П. Жуковской в области палеографии // Румянцевские чт.: Мат-лы науч.-практ. конф. по итогам науч.-исслед. работы РГБ. М., 1996. Ч. 2. С. 15-17; Богатова Г. А. Древнерус. библейские традиции в трудах Л. П. Жуковской // Там же. С. 5-10; Камчатнов А. М. Л. П. Жуковская как библеист // Там же. С. 17-24; Крутова М. С. Л. П. Жуковская как основатель лингвотекстологии // Там же. С. 12-15; Панин Л. Г. Лидия Петровна Жуковская (1920-1995) // Филологъ. 2000. № 1; Чуждестранна българистика през XX в.: Енцикл. справ. София, 2008. С. 196-197.

А. А. Турилов