ГЛАГОЛИЦА

древнейший из слав. алфавитов, созданный равноап. Кириллом (Константином) Философом, возможно в сотрудничестве с братом равноап. архиеп. Мефодием, не позднее весны 863 г. Первоначально азбука, вероятно, носила название «кириллица» («коуриловица») по имени создателя (форма зафиксирована в послесловии Упиря Лихого к списку Толковых Пророков 1047 г., сохранившемся в ряде копий XV-XVI вв.), позднее оно было перенесено на алфавит, заменивший Г. в употреблении у правосл. славян. Название Г. происходит от слов «глагол», «глаголати». Впервые оно, как можно предполагать, зафиксировано (в форме «глаголитица») в Прибавлении к Толковой Палее (XIII в. (?), списки со 2-й пол. XV в.; встречается всегда в искаженном виде - «глаголемую литицю»), но получило распространение в научной среде с 1-й пол. XIX в.

Г. представляет собой фонетический алфавит, в к-ром, за редким исключением, 1 звуку соответствует 1 знак, специально приспособленный к особенностям слав. языков (наличие редуцированных, носовых, шипящих и др.). По состоянию на нач. X в., зафиксированному в сказании «О письменах» Храбра Черноризца, азбука состояла из 38 букв, хотя, по мнению ряда ученых, их первоначальное число могло быть неск. меньше (36). Своим происхождением Г. (за исключением букв, обозначающих специфические для слав. языков звуки) тесно связана с греч. алфавитом, на что указывает порядок буквенных знаков, употребление диграфов, наличие (как и в ряде вост. алфавитов) специальных названий для букв, в совокупности образующих связный текст, в основном перешедший и в кириллицу («Аз буки веди...»). В то же время внешний облик Г. напоминает нек-рые ближневост. алфавиты (арм., груз., копт., эфиоп., отдельные знаки имеют сходство с буквами в древнеевр., самаритянском и сир. алфавитах), из-за чего при беглом знакомстве глаголические рукописи нередко принимались за восточные и наоборот (напр.: Прохоров Г. М. Как А. С. Орлов разоблачал акад. Н. П. Лихачёва // ВИД. 1998. Вып. 26. С. 102-104), притом что совпадение звукового значения сходных по начертанию букв в них довольно невелико. Во многом этот «восточный» облик Г. сыграл роль в направлении поисков алфавита, послужившего образцом для нее.

Трудность изучения истории возникновения, развития и начального этапа бытования Г. как алфавита состоит в отсутствии ранних (до рубежа Х и XI вв.) памятников, как великоморавского периода, так и болгарских, предшествующих возникновению кириллицы. Помимо этого особенностью глаголической письменной культуры является (в отличие от кириллической) отсутствие до сер. XIV в. точно датированных памятников (за исключением нек-рого числа эпиграфических в Далмации), что создает дополнительные трудности при датировке даже достаточно поздних текстов (Турилов А. А. Проблемы и перспективы отождествления хорватских глаголических книжных почерков // Glagoljica i hrvatski glagolizam. Zagreb, 2004. S. 453-484).

Плохая сохранность древнейшего пласта глаголической письменности и достаточно позднее введение в научный оборот относящихся к нему памятников (до 1-й четв. XIX в. исследователям по сути были известны лишь хорват. рукописи не ранее XIII-XIV вв.) послужили причиной продолжительной полемики о взаимоотношении и об обстоятельствах создания 2 слав. алфавитов, завершившейся в основном в 1-й четв. XX в. Версия о первичности Г. завоевывала признание постепенно. На раннем этапе научной деятельности древнейшим слав. алфавитом считали кириллицу даже такие исследователи, как Й. Добровский и П. Й. Шафарик, позднейшая гипотеза к-рого о происхождении Г. лежит в основе совр. представлений. В наст. время первичность Г. по отношению к кириллице является общепризнанной. Она надежно устанавливается на основании совокупности аргументов. Г. в отличие от кириллицы, за исключением неск. знаков, является полностью новой азбукой с самостоятельными начертаниями букв. Черноризец Храбр, писавший не позднее нач. X в. в защиту слав. азбуки, если учесть число букв в ней и названия нек-рых из них в отдельных списках его сочинения, сопоставленные с данными абецедариев, имел в виду именно Г. Древнейшие азбучные акростихи (см. статьи: Азбучная молитва, Азбучные стихи, Акростих, Алфавитные стихиры) организованы в последовательности глаголического алфавита. Числовая система Г. полностью оригинальна (включает и буквы, отсутствующие в греч. алфавите), в то время как в кириллице она следует за греч. азбукой. В кириллических памятниках в нумерации и передаче числительных может обнаруживаться влияние Г. (автоматическая транслитерация букв-цифр без учета разницы их числового значения в обеих азбуках, отражение смешения близких по начерку глаголических букв; см., напр.: Флоря. С. 326, 355; Турилов А. А. О датировке и месте создания календарно-матем. текстов - «семитысячников» // Естественнонауч. представления Др. Руси. М., 1988. С. 34-38), в то время как обратных примеров нет. Известны палимпсесты, написанные кириллицей по Г., но нет глаголических по кириллице. Все вышеизложенные факты сочетаются с большей архаичностью языка древнейших глаголических рукописей по сравнению с кириллическими.

Вопрос о происхождении Г. пользовался и продолжает пользоваться в палеославистике большой популярностью, причем помимо строго научных объяснений существует масса псевдонаучных версий. Основные теории и гипотезы в целом могут быть сгруппированы вокруг 2 принципов. Согласно версии естественного происхождения Г., св. Кирилл (Константин) воспользовался одним алфавитом или неск. известными ему алфавитами. Версия искусственного происхождения представляет Г. плодом самостоятельного творчества просветителя славян, что, впрочем, не исключает возможности использования принципов предшествующих систем письма. У истоков версии естественного происхождения Г. лежит средневек. предание, возникшее в Далмации, к-рое объявляет эту азбуку изобретением блж. Иеронима с целью защитить пользующихся ею местных славян-католиков от обвинений в ереси. Исследователи, придерживавшиеся мнения о естественном происхождении Г., выводили ее из упоминаемых в 8-й гл. Пространного жития Кирилла (Константина) «русских («рушскых») письмен», из знаков, встречающихся в эпиграфике Сев. Причерноморья (работы отечественных исследователей 1-й пол.- сер. XX в.), из гипотетического миссионерского алфавита Кирилла Каппадокийского, фигурирующего в болг. апокрифе XII в. «Солунская легенда» (Лурье В. М. Около Солунской легенды: Из истории миссионерства в период монофелитской унии // Славяне и их соседи. М., 1996. Вып. 6. С. 23-52), из «письма блаженного Иеронима» (Прохоров Г. М. Глаголица среди миссионерских азбук // ТОДРЛ. 1992. Т. 45. С. 178-199) и др. (обзор мнений см., напр.: Илчев. Азбуки старобългарски. С. 47-48). Слабым местом всех вариантов этой версии является отсутствие в реальности гипотетических алфавитов, послуживших источником Г. (обоснованную критику гипотезы Г. М. Прохорова см.: Иванова. С. 79-81); кроме того, применительно к собственно миссионерским (т. е. не укоренившимся в позднейшей письменной традиции) азбукам неизвестны случаи повторного их использования.

Версия искусственного происхождения Г. рассматривает в качестве основного источника новой азбуки совр. св. Кириллу (Константину) греч. письмо в его минускульном (теория Тейлора-Ягича) или маюскульном (Tkadlčik. Über den Ursprung der Glagolica) варианте с возможными заимствованиями из др. (вост.) алфавитов и существенными графическими изменениями - дополнительными петлями, зеркальным изображением, поворотом на 90° (обзор мнений и критику см.: Илчев. Азбуки старобългарски. С. 46-47; Tkadlčik. Über den Ursprung der Glagolica). Начиная с сер. XX в. пользуется популярностью гипотеза Г. Чернохвостова, поддержанная его учителем В. Кипарским и в последнее время развитая Б. А. Успенским. Согласно данной гипотезе, буквы Г. в значительной части составлены из сакральных символов, связанных с христианством,- креста (символа Христа), круга (символа бесконечности и всемогущества Бога Отца) и треугольника (символа Св. Троицы). Следует заметить, что все существующие версии создания Г. носят гипотетический характер и не объясняют в полном объеме всех ее особенностей как алфавита. В последнее время заметна исследовательская тенденция к истолкованию символического, сакрального и даже мистического характера Г., сводящая изучение проблемы лишь к одному, хотя и немаловажному, аспекту (работы Ф. Винке и Р. Детреза, Л. Б. Карпенко, Л. В. Савельевой, подробно рассмотренные в рецензии: Иванова. С. 78-79, 82-93). Почти непременным элементом этих работ является реконструкция «тайного послания» - текста, образуемого названиями букв слав. алфавита,- сопровождаемая (поскольку связный текст обрывается на букве Т) неоправданными перестановками и заменами.

Глаголическая молитвенная надпись в баптистерии Круглой ц. в Преславе, Болгария. Нач. Х в.

Глаголическая молитвенная надпись в баптистерии Круглой ц. в Преславе, Болгария. Нач. Х в.

Источником для реконструкции первоначальной Г. служит сказание Черноризца Храбра, абецедарии (в особенности снабженные названиями букв, напр. Парижский) и ранние поэтические произведения (молитвы, стихиры), созданные непосредственными учениками святых Кирилла и Мефодия. Особую ценность представляют здесь начертания и (или) названия букв, не представленные в сохранившихся глаголических рукописях (Х паукообразное («хлъ»), «пе», «шь», «ть»). Определению их звукового значения посвящена значительная лит-ра, однако атрибуции далеко не всегда бесспорны (обзор мнений см.: Флоря. С. 349-358).

По характеру начертания букв различаются 4 типа (этапа развития) Г.: 1) не вполне округлая (представлена в «Киевских листках» и древнейших абецедариях); 2) округлая (большинство дошедших памятников XI в.; в болг. рукописях до рубежа XII и XIII вв.); 3) переходный тип (в ранних хорват. рукописях и эпиграфике); 4) угловатая (хорват. памятники с XIII в.).

От великоморавского периода (863-885) не сохранилось ни одного глаголического памятника, даже фрагментов граффити. Несомненно, однако, что новый алфавит, созданный на фонологической основе говоров македон. славян, на новом месте почти сразу потребовал доработки применительно к говорам мораван («первая реформа глаголицы» - см.: Tkadlčik. Dve reformy; Mareš. Hlaholice na Morave a v Čechach. S. 138-186).

Синайский Молитвенник. XI в. (Sinait. Slav. 37/O. Fol. 49v)

Синайский Молитвенник. XI в. (Sinait. Slav. 37/O. Fol. 49v)

В Болгарии, куда Г. была принесена вместе со слав. книгами учениками святых Кирилла и Мефодия в кон. 885 г. и где, вероятно, она была приспособлена к местным фонетическим особенностям, ее распространение встретило препятствие в виде существовавшей традиц. практики записи протоболг. и слав. текстов греч. буквами. Результатом разрешения противоречия явилось создание новой слав. азбуки - кириллицы - на основе греч. алфавита, дополненной заимствованными из Г. и графически переработанными знаками для обозначения специфических звуков слав. языка. Замена алфавита произошла, вероятно, в начале правления кн. Симеона, традиционно принятая дата - 893 г. Высказанное в лит-ре последних лет мнение (Славова Т. Глаголическата традиция и преславската книжнина // Palaeobulgarica. 1999. N 1. С. 35-46; Темчин С. Ю. О развитии письменной культуры Восточной Болгарии до 971 г. // Kalbotyra. Vilnius, 2000. N 49 (2). С. 74-75) о том, что это произошло позднее, в царствование Петра (927-969), не имеет достаточных оснований. От начального периода употребления Г. в Болгарии сохранился ряд датируемых ранним X в. небольших по размеру граффити, в первую очередь в баптистерии Круглой церкви в Преславе (Добрев И., Попконстантинов К. Епиграфика старобългарска // КМЕ. Т. 1. С. 667-668; Медынцева A. A., Попконстантинов К. Надписи из Круглой церкви в Преславе. София, 1985. С. 46-56).

После ухода из жизни круга ближайших учеников Кирилла и Мефодия (нач.- 1-я четв. X в.) Г. в основном сохранялась на западе страны - в Македонии, где в результате деятельности святых Климента и Наума Охридских были наиболее сильны кирилло-мефодиевские традиции. Отсюда происходит, очевидно, большинство древнейших сохранившихся глаголических памятников XI-XII вв.: Ассеманиево, Зографское и Мариинское Евангелия (последнее написано, вероятно, на болгаро-серб. языковом пограничье), Синайские Молитвенник, Псалтирь и Требник, Псалтирь Димитрия, найденная в 1975 г. в мон-ре вмц. Екатерины на Синае (см. Синайские находки), Сборник Клоца и ряд глаголических отрывков (напр., Охридские и Рильские листки). Активное использование Г. завершилось здесь, по-видимому, во 2-й пол. XII в.: Охридский Апостол кон. XII в. и Битольская Триодь кон. XII или нач. XIII в. содержат лишь фрагменты (объемом до неск. строк) внутри кириллического текста. Позднее Г. встречается в болг. рукописях лишь в качестве тайнописи.

Наиболее прочными традиции глаголической письменности оказались в Хорватском Приморье, где эта азбука получила известность, вероятно, еще при жизни архиеп. Мефодия (см., напр.: Petrović. Prvi susret Hrvata s ćirilometodskim izvorištem svoje srednjovekovne kulture // Slovo. Zagreb, 1988. Br. 38. S. 5-54), хотя написанные ею памятники старше XI в. неизвестны и в этом регионе. После XII в. Г. оставалась в активном употреблении за богослужением только в Далмации и в Истрии благодаря деятельности местных монахов-бенедиктинцев (с XIV в. также францисканцев). С сер. XIII в. (послание папы Иннокентия IV Сеньскому епископу 1248 г.) надежной защитой употребления здесь Г. является признание ее католич. Церковью письмом, изобретенным св. Иеронимом. В хорват. письменности в связи с языковыми особенностями произошло заметное сокращение глаголического алфавита: исключены буквы, означающие носовые звуки, Ъ, Ы, Е йотированное. Древнейшими памятниками хорват. Г. являются «Будапештский отрывок» и «Венские листки» (фрагмент Миссала). Г. получила здесь также широчайшее распространение в эпиграфике - сохранились сотни надписей XI-XVI вв., основной корпус к-рых собран, исследован и издан в 1982 г. Б. Фучичем (Fučić. Glagoljski natpisi). Обилие в Далмации памятников глаголической эпиграфики порождало и продолжает порождать (преимущественно в околонаучных кругах) национально-романтические теории об исконно хорват. происхождении Г. (см., напр.: Bogović M. Okolnosti pojave i razvoja glagoljice nа hrvatskom području do 1248 g. // Glagoljica i hrvatski glagolizam. Zagreb; Krk, 2004. S. 247-260).

Сборник гомилий. 1493, 1498 (Национальная и университетская б-ка, Загреб. R. 4002. Fol. 133v — 134)

Сборник гомилий. 1493, 1498 (Национальная и университетская б-ка, Загреб. R. 4002. Fol. 133v — 134)

В период средневековья и раннего Нового времени Г. являлась одним из 3 употреблявшихся в Хорватии (преимущественно в Далмации) алфавитов наряду с повсеместно распространенной латиницей и употреблявшейся в канцеляриях и частично в обиходе далматинских городов-коммун кириллицей. До XIV в. памятники хорват. глаголического книгописания (по преимуществу богослужебные книги (Бревиарии и Миссалы), содержащие и четьи тексты вплоть до апокрифических) представлены исключительно отрывками, а начиная с этого столетия - большим количеством полных кодексов (представление о репертуаре хорвато-глаголической рукописной и старопечатной книжности XI-XVI вв. дает «Словарь церковнославянского языка хорватского извода» - Rječnik crkvenoslavenskoga jezika hrvatske redakcije. Zagreb, 2000. Sv. 1. S. XXXI-XXXVI). Наиболее значительные собрания средневек. хорвато-глаголических рукописей за пределами Хорватии (крупнейшее - в Архиве ХАЗУ в Загребе) находятся в б-ках Ватикана, Вены, С.-Петербурга (коллекция И. Берчича в РНБ), Парижа и Праги.

Хорват. уставные книжные почерки кон. XIII-XV в., употребляемые преимущественно в литургических рукописях и представляющие классические образцы местной поздней Г. (угловатая Г.), сформировались под несомненным воздействием лат. готического письма; наблюдается и проникновение элементов лат. алфавита в Г. (начертание буквы М, лат. инициалы). Вероятно, в XV в. (более ранние образцы неизвестны) на базе книжного письма под влиянием лат. скорописи формируется глаголическая скоропись, используемая для канцелярских нужд и в небогослужебных книгах. В качестве делового письма она просуществовала до XIX в. (в отдельных случаях и до сер. XX в.) - ею велись метрические книги и документация ряда далматинских мон-рей, церковных капитулов и братств, она могла употребляться в нотариате (см.: Stefanić V. Giagoljski rukopisi otoka Krka. Zagreb, 1960. S. 18-20, 33-66, 69-86, 89-93, 95-105, 110-123, 131-141, 143-145, 161-165, 167-179, 190-193, 250-251, 253-264, 271-283, 288-322, 429). В 1-й четв. XX в. Г. использовалась в обиходе созданной в 1902 г. при Кркской епископии Старославянской академии (Velčić Fr. Rukopisna ostavština «Staroslavenske akademye», koja se čuva u Krku // Glagoljica i hrvatski glagolizam. Zagreb; Krk, 2004. S. 38-52).

Глаголический и кириллический алфавиты. Букварь языка словенска. Тюбинген, 1564 (РГБ)

Глаголический и кириллический алфавиты. Букварь языка словенска. Тюбинген, 1564 (РГБ)

В 1483 г. началось глаголическое книгопечатание, первым изданием был Миссал, вышедший в Истрии. До 60-х гг. XVI в. глаголические книги печатались как в самой Хорватии (Косинь, Сень, Риека), так и в Венеции, являвшейся крупнейшим интернациональным центром книгопечатания. После 1561 г. издание (нерегулярное) глаголических книг (прежде всего для католич. богослужения) сосредоточилось в Риме, при Конгрегации распространения веры (во 2-й пол. XVIII - нач. XIX в. велось также в Венеции, в типографии Димитрия Феодосия). В 1561-1565 гг. глаголические книги для хорватов и словенцев издавались также в протестант. типографии в Урахе, близ Тюбингена (Вюртемберг). До 1812 г. в типографиях разных городов вышло не менее 71 издания, включая брошюры и листовки (Круминг. Сводный каталог). После 1812 г. глаголическое книгопечатание почти прекратилось, было возрождено в ограниченном объеме исключительно для богослужебных нужд в 90-х гг. XIX в. в Риме по многочисленным просьбам приходов, сохранявших слав. богослужение. В целом феномен «глаголизма», включающего использование Г. как алфавита и глаголического богослужения на церковнослав. языке, является важным составляющим элементом хорват. национальной культуры.

В письменности Сербии, куда (как и в Хорватию) Г. могла попасть 2 путями - непосредственно из Вел. Моравии и через Зап. Болгарию, примеры использования Г. немногочисленны (подробнее см.: Трифуновић. 2001. С. 161-185), что во многом объясняется общей плохой сохранностью памятников до кон. XII в. Помимо Мариинского Евангелия к числу древнейших серб. глаголических памятников (к-рые в равной мере могут рассматриваться и как хорватские) относятся отрывки 2 Апостолов XII в.- Гршковича и Михановича - по происхождению из Хума (совр. Юж. Босния), входившего в то время в состав Сербского гос-ва. Позднейшая судьба Г. здесь сходна с судьбой болг. азбуки (Сперанский М. Н. Тайнопись в югослав. и рус. памятниках письма. Л., 1929. С. 4-8).

Апостол Михановича. XII в. (ХАЗУ. Fragm. glag. 1)

Апостол Михановича. XII в. (ХАЗУ. Fragm. glag. 1)

В Чехии использование Г. распадается на 2 независимых друг от друга периода. 1-й непосредственно примыкает к великоморавскому и продолжается до кон. XI в. (крайнюю дату составляет 1096 г., когда было ликвидировано слав. богослужение в Сазавском мон-ре). Единственный несомненный старослав. глаголический памятник чеш. происхождения XI в.- это Пражские листки (относительно происхождения более ранних Киевских листков существует широкий диапазон мнений). Однако следы глаголического оригинала (ошибки в передаче чисел) отчетливо видны в поздних рус. списках Жития св. Вячеслава Чешского (т. н. первого). 2-й период бытования Г. в Чехии охватывает сер. XIV - 1-ю пол. XV в. (ок. 1430) и связан с пражским бенедиктинским Эммаусским мон-рем «на Славянах», основанным в 1347 г. чеш. кор. и имп. Свящ. Римской империи Карлом IV как центр слав. богослужения зап. обряда и культуры. Первыми его насельниками были специально приглашенные из Хорватии монахи-«глаголяши», а своеобразными филиалами - мон-ри в Олеснице, под Вроцлавом (Силезия), и «на Клепаже» в Кракове (Wyrozumski J. Benedyktyni slovanscy w Olesnicy i Krakowie // Polskie kontakty z pismenictwem cerkiewnoslowianskim do końca wieku XV. Gdańsk, 1982. S. 113-123; Рогов А. И. Кирилло-мефодиевские традиции у зап. славян в эпоху средневековья (до конца XIV в.) // Древнейшие традиции слав. письменности и языковая культура вост. славян. М., 1991. С. 185-186). О деятельности последних 2 мон-рей свидетельств почти не сохранилось, в то время как Эммаус достаточно быстро стал значительным центром книгописания, где выработался свой вариант угловатой Г. Хотя б-ка мон-ря сильно пострадала в эпоху Гуситских войн (см.: Гуситы), а из продукции скриптория сохранился только 1 полный кодекс - написанная в 1395 г. глаголическая часть Реймсского Евангелия, число отрывков переписанных в нем пергаменных кодексов исчисляется десятками.

На Руси появление Г. связано с принятием христианства: известны глаголические граффити XI-XIII вв. в Софийском соборе (10) и в соборе Юрьева мон-ря (1) в Новгороде (Медынцева А. А. Древнерус. надписи новгородского Софийского собора. М., 1978. С. 25-32. № 1-10; Рождественская Т. В. Древнеболгарская эпиграфическая традиция и новгородская эпиграфика XI-XV вв. // Paleobulgarica. 1990. N 2. С. 54-55) и (фрагмент) в Киеве (Высоцкий С. А. Древнерус. надписи Софии Киевской. К., 1966. Вып. 1: XI-XIV вв. С. 37). Г. использована в ряде записей кон. XI - нач. XII в. (РГАДА. Ф. 381. № 110; ГИМ. Син. № 478; ГТГ. К-5349 - см.: СКСРК, XI-XIII, № 41, 45, 50), однако сколь-либо широко распространена не была: ее умели читать, но писали Г. редко. В ряде восточнослав. кириллических рукописей XI-XII вв. (Слова (13) свт. Григория Богослова - РНБ. Q. п. I. 16; Поучения огласительные св. Кирилла Иерусалимского - ГИМ. Син. № 478; отрывки Толкований папы Ипполита на Книгу прор. Даниила - РНБ. Погод. № 68 и др.) встречаются глаголические буквы и целые слова, свидетельствующие, по всей видимости, о копировании глаголического оригинала. Большинство ранних примеров использования Г. на Руси, как в книгописании, так и в эпиграфике, связано с Новгородско-Псковским регионом, однако неясно, отражает ли это обстоятельство какую-то местную специфику, как полагает Т. В. Рождественская, или же является следствием неблагоприятных для сохранения письменности (включая эпиграфику) условий в др. областях Др. Руси. Позже Г. использовалась в рус. рукописях как разновидность тайнописи (Сперанский. Тайнопись. С. 59-67).

Лит.: Бодянский О. М. О времени происхождения слав. письмен. М., 1855; ЭСФ. Вып. 3. Ч. 3: Глаголическое письмо / Ягич И. В. С. 51-262; Nachtigal R. Doneski k vprašanju o postanku glagolice // Razprave. Ljubljana, 1923. T. 1. S. 135-178; Дурново H. H. Мысли и предположения о происхождении старослав. языка и слав. алфавитов // Bsl. 1929. T. 1. S. 48-85; Vajs J. Rukovĕt hlaholské paleografie: Uvedeni do knižniho písma hlaholského. Praha, 1932; idem. Hlaholice na Rusi: Novgorodské sgrafity // Bsl. 1937-1938. T. 7. S. 184-188; Гранстрем Е. Э. О происхождении глаголической азбуки // ТОДРЛ. 1955. Т. 11. С. 300-313; Pacnerová L. České hlaholské památky I // Slavia. Praha, 1963. Roč. 32. N 4. S. 452-457; idem. Česke hlaholske památky II // Ibid. 1992. Roč. 61. N 4. S. 419-424; idem. Pisma pro Slovany: Hlaholice, cyrilice, latinka // Cyrillomethodiana: Sb. k uctĕni památky Mons. prof. Th. Dr. Vojtĕcha Tkadlčika. Olomouc; Praha, 2000. Roč. 1. S. 98-108; Tkadlčik V. Dve reformy hlaholského pismenictvi // Slavia. 1963. Roč. 32. N 3. S. 340-366; idem. Le moine Chrabr et l'origine de l'écriture slave // Bsl. 1964. T. 25. S. 75-92; idem. System hlaholské abecedy // Studia palaeoslovenica: Sb. Praha, 1971. S. 357-377; idem. Das slavische Alfabet bei Chrabr // Bsl. 1985. T. 46. S. 106-120; idem. Über den Ursprung der Glagolica // Glagolitica: Zum Ursprung der slav. Schriftkultur. W., 2000. S. 9-32; Kiparsky V. Tschernochvostoffs Theorie über den Ursprung des glagolitischen Alfabets // Cyrillo-Methodiana: Zur Frühgesch. d. Christentums bei d. Slaven, 863-1963. Köln, 1964. S. 393-400; Nedeljkovič О. Još jednom о hronološkom primate glagoljice // Slovo. Zagreb, 1965. Br. 15-16. S. 19-58; Куев К. М. Черноризец Храбър. София, 1967; Кипарский В. О происхождении глаголицы // Климент Охридски: Мат-ли за неговото чествувание по случай 1050 години от смъртта му. София, 1968. С. 91-97; Илчев П. Към пръвоначалното състояние на глаголическата графична система // Език и литература. 1969. № 5. С. 29-40; он же. Азбуки старобългарски // КМЕ. Т. 1. С. 34-49; он же. Глаголица // Там же. С. 491-509; Георгиев Е. Съществува ли още глаголически въпрос в славянската филология // Slovo. 1971. Br. 21. S. 95-114; Auty R. Old and New on the Sources of the Glagolitic Alfabet // Константин-Кирил Философ: Докл. от симп., посветен на 1100-годишнината от смъртта му. София, 1971. Р. 41-44; Mareš F. V. Hlaholice na Morave a v Čechach // Slovo. 1971. Br. 21. S. 133-199 (то же // Mareš F. V. Cyrilometodĕjská tradice a slavistika. Praha, 2000. S. 61-118); Mošin V. Još о Hrabra, slavenskim azbukama i azbućnim molitvama // Slovo. 1973. Br. 23. S. 5-71; Stefanić V. Nazivi glagoljskog pisma // Ibid. 1976. Br. 25-26. S. 17-74; Fucić B. Glagoljska epigrafica: Kulturno-hist. vidovi. Zagreb, 1982; idem. Glagoljski natpisi. Zagreb, 1982; Станишић В. Глаголица и фонетические алфавиты Средней Европы // Balcanica. Belgrade, 1994. T. 25. № 1. С. 267-285; Вереекен Ж. Названия глаголических букв и иудейско-христ. традиция // Старобългаристика. 1995. № 1 (19). С. 5-14; Круминг А. А. Сводный каталог старопеч. изданий глаголического шрифта, 1483-1812. М., 1995; Tschernochvostoff G. Zum Ursprung der Glagolica // Studia Slavica Finlandensia. Helsinki, 1995. T. 12. S. 141-151; Велчева Б. Късната българска глаголица // КМС. 1999. Кн. 12. С. 87-152; она же. Отнова за глаголицата // Старобългаристика. 2001. № 2(25). С. 16-20; Marti R. W. Abecedaria - A Key to the Original Slavic Alfabet: The Contribution to the Abecedarium Sinaiticum glagoliticum // Thessaloniki - Magna Moravia: Proc. of the intern. conf. Thessal., 1999. P. 175-200; Илиевски П. Пojaвa и paзвoj на писмото. Скопле, 2001; ТрифуновићЂ. Ка почецима српске писмености. Београд, 2001. С. 161-187 (то же: Trifunović Đ. Ka poćecima Srpske pismenosti. Beograd, 2002); Флоря Б. Н. Сказания о начале слав. письменности. СПб., 20042. С. 108-119, 349-360; Иванова Т. А. Глаголица: Новые гипотезы // ТОДРЛ. 2004. Т. 56. С. 78-93; Lomagistro В. Paleografska pitanja periodizacije i klasifikacije glagoljice // Glagoljica i hrvatski glagolizam: Zb. radova. Zagreb; Krk, 2004. S. 453-484; Успенский Б. А. О происхождении глаголицы // ВЯ. 2005. № 1. С. 63-76.

А. А. Турилов