ГОЛУБЕЦ

Крест-голубец в с. Ковда в Карелии. XIX в. Фотография. 80-е гг. ХХ в.

Крест-голубец в с. Ковда в Карелии. XIX в. Фотография. 80-е гг. ХХ в.

[голбец], крест с кровлеобразным покрытием; надгробие, напоминающее по форме дом. В научной лит-ре, как и в обиходе, не существует однозначного понятия Г. как креста или надгробия; объединяющей характеристикой такого рода сооружений и знаков является их форма - мотив дома.

Термин «Г.» применим к намогильным столбикам, как правило с кровлеобразным покрытием, имеющим на передней грани иконку и/ или крест; к крестам с покрытием в виде кровли, иногда также несущим на себе киот с образком, с лампадой, со свечой в средокрестии; к небольшим моделям дома (избушка, часовня), помещаемым на столбике («столбце»); к намогильным сооружениям в виде избушки, к-рая в христ. эпоху приобрела свойства часовни благодаря наличию икон в интерьере и креста на коньке, а также молитвенно-поминальной функции; к деревянным пристройкам к печам в избах, имеющих лаз в подпол. Материалом для Г.-столбцов и крестов-Г. служило, как правило, дерево, хотя И. А. Шляпкин и А. А. Спицын упоминают и о каменных Г.

По мнению большинства исследователей, эволюция Г. происходила от языческого обычая устанавливать надгробие в форме дома на могиле усопшего (в отношении подобных сооружений чаще применяют термины «домовина», «гробница»). В дальнейшем сооружения интерьерного типа заменила условная модель избушки на столбце, к XV-XVI вв. от нее остался лишь главный признак дома - 2-скатная кровля (и/или киот в форме дома), что имело символический смысл убежища для души умершего. Такая форма отмечается не только в восточнослав., но и в иных погребальных культурах, что гипотетически позволяет искать корни этого явления по крайней мере в праслав. и даже индоевроп. культурной общности. Шляпкин считал, что подобие Г. (производимого им от слова «глубина») можно увидеть в древних саркофагах, имевших иногда 2-скатное завершение. По мнению этого автора, слово «Г.» в научной речи встречается не ранее XIX в., хотя первое летописное упоминание отмечено им в XIII в.

Происхождение же столбца исследователи связывают с языческими антропоморфными идолами, а также с описанным в «Повести временных лет» обычаем хоронить прах умерших после сожжения в урнах на столбах (ПВЛ. СПб., 19962. С. 11), что было характерно для племен радимичей, вятичей, кривичей, северян в дохрист. и раннехрист. Руси.

Т. о., Г. перешел из языческой эпохи в христианскую и приобрел черты, свойственные новому мировоззрению. В то же время В. И. Даль отмечал факт церковного запрета на Г. как на явление языческого порядка. Вероятно, этим объясняется наибольшее распространение Г. в отдаленных районах России, в поморской и старообрядческой среде. Несмотря на запреты, Г. прочно вошел в правосл. культуру в виде креста с 2-скатным покрытием из 2 досок, объединяющим 3 верхних конца, или в виде более сложных сооружений, имеющих развитую кровлю с охлупнем, причелинами и помещенным в средокрестии объемным киотом. Знак такого рода не вызывает языческих ассоциаций, поскольку воспринимается как миниатюрная часовня.

Г. условно подразделяют на намогильные и придорожные, к-рые могут быть одновременно намогильными. Придорожное расположение Г. исторически может быть выведено из отмеченной А. К. Байбуриным связи представлений о дороге и нечистой силе у древних славян, что говорит об охранительной функции креста-Г. и придорожной часовни. В XVIII-XIX вв. помимо Г., относящихся к погребальной культуре, отмечены поклонные, обетные, приметные (на Севере).

В наст. время наибольшее количество крестов-Г. встречается на старообрядческих кладбищах.

Лит.: Шляпкин И. А. Древние рус. кресты: Кресты Новгородские до XV в., неподвижные и не церковной службы // ЗОРСА. СПб., 1907. Т. 7. Вып. 2. С. 49-84; Маковецкий И. В. Памятники нар. зодчества Рус. Севера. М., 1955; Велецкая Н. Н. Языческая символика слав. архаических ритуалов. М., 1978; Ермонская В. В., Нетунахина Г. Д., Попова Т. Ф. Рус. мемориальная скульптура: К истории худож. надгробия в России XI - нач. XX в. М., 1978; Левина Т. В. Деревянные поклонные кресты на Рус. Севере // Древнерус. скульптура: Проблемы и атрибуции: Сб. ст. / Ред.-сост.: А. В. Рындина. М., 1991. Вып. 1. С. 245-261; Орфинский В. П. Некрокультовые сооружения Рос. Севера в контексте христ.-языческого синкретизма // Нар. зодчество: Межвуз. сб. Петрозаводск, 1998. С. 49-83; Святославский А. В., Трошин А. А. Крест в рус. культуре: Очерк рус. монументальной ставрографии. М., 2000; Соболев Н. Н. Рус. нар. резьба по дереву. М., 2000; Фризин Н. Н. Деревянные надгробия Рус. Севера: Нек-рые варианты развития пространственной структуры // Ставрографический сб. М., 2001. Кн. 1. С. 199-235 [Обзор науч. лит-ры].

А. В. Святославский