ЗНАМЕННАЯ НОТАЦИЯ

знаковая система, фиксирующая мелос основного корпуса богослужебных песнопений, сложившаяся в Др. Руси в XI в. Знаменные певч. книги и поныне используются в старообрядческих и в отдельных храмах РПЦ. Наиболее ранние рукописи, содержащие З. н., относятся к рубежу XI и XII вв. (Типографский устав с Кондакарем - ГТГ. К-5349, дополнение к Кондакарю, л. 97 и далее; фрагмент минейного Стихираря - БАН. № 4.9.13). В древнейший период наряду со З. н. применялись кондакарная нотация, предназначавшаяся для записи ограниченного певч. репертуара мелизматического стиля (кондаки, ипакои, праздничные тропари, причастны; см. Кондакарь), и не получившая распространения на Руси система экфонетических знаков для записи интонации литургического чтения Свящ. Писания (Куприяновские листки X-XI вв.- РНБ. F.п.I. № 58; Остромирово Евангелие 1056-1057 гг.- РНБ. F.п.I. № 5; Загребин. 2006).

Певческая азбука «А се имена знамянием». 30-40-е гг. XV в. (РНБ. Кир.-Бел. № 9/1068. Л. 302)

Певческая азбука «А се имена знамянием». 30-40-е гг. XV в. (РНБ. Кир.-Бел. № 9/1068. Л. 302)

З. н. прошла длительный путь развития, отмечается неск. основных этапов, имеющих условные границы и предполагающих переходные разновидности: 1) ранняя форма З. н., которой были записаны псалмовые формулы, песнопения Ирмология, Стихираря минейного и триодного, Минеи, Триоди Постной и Цветной, степенны Октоиха в рукописях кон. XI - 1-й пол. XV в.; 2) «основная» форма, сложившаяся во 2-й пол. XV в. в связи с происшедшей сменой литургического устава, когда был создан комплект певч. книг (включая новые - Октоих-Стихирарь и фрагменты Обихода), отразивший принципиальные изменения в записи мелоса песнопений; в XVI - 1-й пол. XVII в. эта форма постепенно совершенствовалась, становясь все более дифференцированной; 3) поздняя форма З. н., в которой знамена приобрели целый ряд уточняющих элементов, включая пометы (затем и признаки), появилась в рукописях ок. сер. XVII в. и сохранялась впоследствии с незначительными изменениями. В XII-XVII вв. графика знамен изменялась, наиболее существенно - во 2-й пол. XV в. и на рубеже XVI и XVII вв. Состав начертаний для каждого этапа развития З. н. в целом установлен, хотя и недостаточно дифференцированно, однако изучение почерков писцов нотации - как их общих признаков, так и индивидуальных особенностей,- т. е. муз. палеография как самостоятельная область музыкально-исторической науки, пока находится на начальном этапе развития (см.: Металлов. 1912; Бражников. 1975; Он же. 2002; Гусейнова. 1987).

Певч. рукописям, содержавшим полностью нотированные знаменные песнопения, предшествовали ненотированные списки, в которых фиксировались не только буквенные обозначения гласов песнопений, но и мелизматические украшения - фиты. Т. н. фитная нотация сохранялась в ненотированных гимнографических книгах и позднее, когда получили распространение рукописи, имевшие запись мелоса песнопений с помощью сложившейся ранней З. н. (напр., Октоих изборный XIII в.- РНБ. Соф. № 122. Л. 1 об.- 2, 10, 24 об., 28, 70 об., 71 об.- 72, 158 об.- 160, 162-163 об.; также ряд древнерусских Октоихов изборных и Шестодневов XIV в.); появление рукописей с записью отдельных фит в XIV-XV вв., возможно, связано с вновь усилившимся в это время влиянием южнослав. книжной традиции. Расположение фит в аналогичных песнопениях нотированных и ненотированных списков нередко совпадает, хотя их количество может различаться (напр., в нотированных евангельских стихирах их значительно больше). Вероятно, фитные начертания напоминали певчим, в каких фрагментах знаменных песнопений предполагалось включение мелизматических вставок, но их воспроизведение могло быть необязательным. Близкое соответствие фитных формул в ненотированных и нотированных древнерус. рукописях, а также большая роль устного способа передачи песнопений знаменного распева и исполнения их по моделям-самоподобнам на протяжении неск. веков, видимо, не позволяют рассматривать т. н. фитную нотацию в качестве самостоятельной системы записи.

Певческая азбука «Сказание имена знамению». 1-я четв. XVI в. (РГБ. Ф. 304. № 415. Л. 191)

Певческая азбука «Сказание имена знамению». 1-я четв. XVI в. (РГБ. Ф. 304. № 415. Л. 191)

Ранняя форма З. н.

представляет собой древнерус. версию ранневизант. куаленской нотации (см. Византийская нотация) и, подобно ей, имеет адиастематический характер. Однако она обладает рядом оригинальных черт, не имеющих аналогов в визант. рукописях. В самых ранних древнерус. источниках объединились элементы, характеризующие разные стадии развития куаленской нотации, не встречающиеся одновременно ни в одном визант. списке. С архаичным слоем куаленской нотации связаны прямой крыж (экфонетическая телия) в качестве заключительного знака песнопения, одиночная чашка (клазма) или конъюнктура статия-чашка (дипли-клазма; полкулизмы), известные только по древнейшим визант. нотированным спискам кон. X - нач. XI в. (напр., РНБ. Греч. № 557; Patm. gr. 55), а также отсутствие распространенного позднее визант. знака «олигон»; более позднюю стадию куаленской нотации, не ранее сер. XI в., представляют палка воздернутая (вария + кендимата), паук (килизма) и ключ (куфизма). Это может означать воспроизведение в дошедших древнерус. списках элементов более архаичной системы нотации из несохранившихся нотированных книг сер. X - 1-й пол. XI в. (см.: Strunk. 1977. P. 222) или, если учесть полное отсутствие подобной нотации как в древнерус. списках до рубежа XI и XII вв., так и в южнославянских, использование древнерус. писцами при создании нотированных рукописей визант. источников разного времени. Кроме того, специфические черты проявляются и в применении др. знамен. Так, древнерусская стопица, графический аналог визант. знака «исон», в отличие от него имела разные функции - не только повторения тона, но и движения вниз и вверх в зависимости от контекста, заменяя отсутствующий в З. н. восходящий олигон и сравнительно редко используемую вне комбинаций с др. знаками нисходящую запятую (апостроф). Комбинация стопицы и точки (кендимы), являющаяся одним из распространенных знаков в ранней З. н. (стопица с очком), хотя и с др. значением, чем в «основной» и поздней (точка, подобно сорочьей ножке - ипсили, вероятно, первоначально означала более высокий тон, в т. ч. высокий уровень речитации при многократном повторении стопицы с очком), в визант. нотации не использовалась; стопице с 2 точками (с двема очкы - δύο κεντήματα) - переводке - в визант. списках чаще соответствует не исон, а олигон с 2 точками. В древнерус. певч. рукописях могут использоваться последования знаков, совершенно несвойственные византийским (см.: Ibid. P. 222-224). Вместе с тем зависимость ранней З. н. от куаленской, проявляющаяся и в большой близости словаря невм, и в сходстве функций многих из них, и нередко в близости формульных участков аналогичных песнопений, не вызывает сомнения (см.: Velimirovic. 1960; Floros. 1970).

«Имена попевкам». инока Христофора. 1604 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 665/922. Л. 1001)

«Имена попевкам». инока Христофора. 1604 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 665/922. Л. 1001)

Состав знамен ранней З. н. устанавливается исключительно на основании певч. рукописей. Руководства для обучения пению по крюкам от XI-XIV вв. не сохранились, поэтому именования отдельных знаков и их устойчивых комбинаций, предназначенных для фиксации мелодических формул (попевок, попевок-лиц, лиц и фит), известны лишь по азбукам певческим не ранее XV в. По свидетельству старца Александра Мезенца, нек-рые знамена («таинственное, сиречь скрытое и сократительное знамя») были известны под этими именами уже более 400 лет («учинено и снискано, и сими имены прозвано прежними славенороссийскими церковными песнорачители и знаменотворцы до настоящего сего времене за четыреста лет и вящше» - Александр Мезенец и прочие. 1996. С. 121), однако азбуки отражают не только устойчивость «имен знаменья», но и их вариативность (в древнейшем из дошедших перечней 30-40-х гг. XV в. «скамеица» названа «беседкой», «тряска» - «сечкой», «крюку светлому» дано и иное название - «с двема очкы», не говоря о различиях в графическом облике некоторых знамен; см.: РНБ. Кир.-Бел. № 9/1086; Гусейнова. 1990. С. 21, 40-43).

«Ключ знаменной» инока Христофора. 1604 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 665/922. Л. 1001)

«Ключ знаменной» инока Христофора. 1604 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 665/922. Л. 1001)

В словарь ранней З. н. входит немногим более десятка базовых знамен: крюк (петасти), стопица, запятая, статия, палка (вария), чашка, параклит (параклитикиv ), скамеица (оксия с 2 точками), ключ, рожек (аподерма), крыж. Общее число знаков, ок. 200, возникает в результате образования составных начертаний при комбинировании: 1) базовых знаков между собой (двойная запятая - 2 апострофа (δύο ἀπόστροφοι); статия + оксия - стрела простая, дио; двойная запятая + оксия - стрела громная, апесо эксо; палка + палка - сложития, пиазма; сложития + оксия - тряска, сизма; палка + оксия - мечик; стопица + запятая - челюстка; стопица + оксия - осока; стопица с рогом и т. п.); 2) базовых знаков с дополнительными (крюк с 2 точками - светлый, с сорочьей ножкой, с чашкой, со змеицей - катавазма; статия с 2 точками - светлая; стопица с очком, с двема очкы; запятая с 2 точками - голубчик, с косым крыжом - хамили, крыж с запятой; параклит с точкой, с 2 точками, с сорочьей ножкой; стрела + немка, фтора - немка со стрелой, также дуда, или труба, и т. п.); 3) сочетаний базовых составных знамен с дополнительными (статия + оксия с 2 точками - стрела светлая, стрела поводная, анатрихизма; статия + крюк с 2 точками - стрела светлая, анастама; двойная запятая + оксия с 2 точками - стрела громосветлая, анатрихизма, и т. п.). Дополнительные знаки (точка, сорочья ножка, облачко, крыж) использовались не самостоятельно, а только в сочетаниях с различными знаменами, подобно их визант. прототипу - восходящим и нисходящим пневмам (кендиме, ипсили, элафрону, хамили); это относится и к 2 точкам-кендимам (δύο κεντήματα). Словарь знамен разделяется на семейства, в каждое из к-рых входят основное, базовое знамя и все производные, составные знамена: семейства крюков, стопиц, запятых, статей, стрел, стрел громных, палок, чашек, параклитов, оксий, ключей, змеиц, рожеков, немок (см.: Гусейнова. 1987). (См. таблицу)

В певч. рукописях кон. XI - 1-й пол. XV в., содержащих раннюю форму З. н., зафиксированы относительно стабильные по графике последования знамен, составляющие мелодические формулы, визуально отождествляемые с позднейшими «тайнозамкненными» лицами-попевками. К числу основных формул относятся кулизма, пастела, певега, долинка, мережа, паук, хамила, поворотка («статия светлая») и др., узнаваемые начертания к-рых складывались уже в древнейший период, хотя иногда были вариативными, а нек-рые из них находились между собой в близком родстве, вероятно отражавшем их происхождение от единого источника. В песнопениях древнего Стихираря часто использовались мелизматические формулы - большое число фит, производных от византийских θεματισμοί и θέματα, а также лица, соответствующие ипостасям. Рукописи 1-й пол. XV в., в целом принадлежащие к ранней традиции З. н., отражают начальную стадию ее трансформации, что проявляется в становлении графики попевок, приближающейся к нотации следующего периода. Составленным в это время азбукам знамен (РНБ. Кир.-Бел. № 9/1086 и № 637/894; см.: Шабалин. 2003. С. 7, 8) также свойственны признаки переходного этапа - неустойчивость в порядке изложения знаков, непоследовательность в их расположении по семействам, разные названия одних и тех же знаков (стрела светлая - стрела мрачная, стопица светлая - стопица с очком), отличия в графическом облике отдельных знамен и попевок (стрелы поводная и поездная, тряска, ключ, крыж, дербица, перевяска); в них были включены лишь отдельные начертания фит, помещенные между обычными знаками и попевками в середине и в конце перечня (РНБ. Кир.-Бел. № 637/894. Л. 125 об.- 126; см.: Шабалин. 2003. С. 8). (См. ил.: Певческая азбука «А се имена знамянием».)

З. н. 2-й пол. XV - 1-й пол. XVII в.

Во 2-й пол. XV в. были созданы списки гимнографических книг в новой «основной» редакции З. н. С ее введением связано формирование классического великорус. стиля знаменного пения, сохранявшегося с небольшими изменениями на протяжении неск. веков. Комплект певч. книг, тексты к-рых записывались с помощью обновленной формы З. н., был дополнен Октоихом-Стихирарем, давшим нотации название «столповой» (от чередования недельных гласов согласно евангельским столпам): начиная с посл. четв. XV в. это определение нередко включалось в заголовки азбучных перечней знамен («Имена знамению столповому» - ГИМ. Епарх. № 176. Л. 208 об., посл. четв. XV в.; «Имена знаменю певчему столповому - како ся зовут» - ИРЛИ. Бражн. № 1. Л. 3, сер. XVI в.; «Имена знамени столповому - како которое знамя именем звати» - РГБ. Собр. В. Ф. Одоевского. № 1. Л. 28, 2-я четв. XVII в., и др.; см.: Шабалин. 2003. С. 17, 29, 37). В кон. XV-XVI в. знаками З. н. в постепенно увеличивавшемся объеме стали фиксировать негласовые песнопения Обихода, к-рые по принципам соотношения знамен и их последованиям заметно отличались от песнопений гласовых («столповых»). Если в последних структуру невменной строки определяли формульные комплексы с ясно выраженной просодической функцией и строгой «орфографией» последования знамен, то в негласовых обиходных песнопениях, особенно мелизматического типа, порядок знамен был более свободным и на первый план выступали их высотные соотношения.

Существенное обновление З. н. во 2-й пол. XV-XVI в. затронуло словарь знамен и мелодических формул, а также невменную запись песнопений в целом; сложилась их новая графическая редакция. Часть знаков ранней З. н. вышла из употребления: двойная запятая как самостоятельное знамя, стрела «крюковая» (статия + крюк) как знамя, отличающееся от стрелы с оксией (статия + оксия), стрелы с одиночной запятой (запятая + оксия) и с голубчиком (голубчик + оксия), разновидности осоки, рожека, лигатуры крюка, стрелы и чашки со змеицей и др. Семейства знамен, утратив нек-рые архаичные начертания, обогатились новыми: в азбучных перечнях появились тресветлые разновидности крюка и стрелы (знаки с 3 точками), стрела с полукрыжем, семейство подчаший (наряду с крюковым подчашием; РНБ. O. XVII. № 6. Л. 5-5 об., сер. XVI в.; Солов. № 277/289. Л. 291 об.- 292, 50-60-е гг. XVI в.; см.: Шабалин. 2003. С. 18, 28); число знаков в нек-рых семействах заметно возросло. Изложение знамен в азбуках-перечислениях (термин М. В. Бражникова - Бражников. 1972. С. 25-67) становилось более упорядоченным: яснее проступала тенденция располагать их по семействам, а в пределах семейства - с учетом их высот относительно друг друга (см. семейства крюков, статий, запятых в азбуках) или количества звуков соответственно числу точек при основном знамени (см. семейства стрел). Знамена с точкой, названные в ранней редакции азбуки «имена знамянием» «светлыми» и рассредоточенные в ее тексте, были встроены в соответствующие семейства согласно логике увеличения числа точек и получили название «мрачные» (за исключением стопицы, чашки и палки). Они заняли место между «простой» и «светлой» разновидностями; перемена их названия отразила изменение смысла точки в процессе эволюции З. н. от древней формы, удерживавшей ранневизант. содержание знака, к «столповой». В XVI - 1-й пол. XVII в. семейства знамен пополнялись новыми знаками (разновидностями стрел, статий), позволявшими более точно фиксировать мелос, дифференцированно отражать высотные и ритмические особенности оборотов, мелодический контур песнопения в целом, однако сохранялись и более архаичные по составу знаков руководства. (См. ил.: Певческая азбука «Сказание имена знамению».)

«Горовосходный холм». Азбука старообрядческая. Печать. Нач. XX в. (Б-ка МДА)

«Горовосходный холм». Азбука старообрядческая. Печать. Нач. XX в. (Б-ка МДА)

Наряду с перечислениями знамен в XVI в. получили распространение толкования знаков, т. н. Сказания,- словесные объяснения мелодического, высотного, ритмического значения основных знамен и отношений между ними («Сказание толкованию. како поется коеждо знамение различно» - РНБ. Солов. № 277/283. Л. 252 об.- 253, 40-е гг. XVI в.; «Сказание. како поется в коем гласе знамение» - РНБ. Кир.-Бел. № 668/925. Л. 320 об., 60-е гг. XVI в.; «Сказание знамению. како поются в коемждо гласе» - ИРЛИ. Бражн. № 1. Л. 1, сер. XVI в.; см.: Шабалин. 2003. С. 51-52, 55, 58-60 и др.). Часть знамен была соотнесена в толкованиях с высотным уровнем «строки», разделявшим области, лежащие «ниско» и «высоко»: «Крюк - възгласит(и) мало выше строк(и)… А стрела - потянут(и) ни выше строк(и), ни ниж(е)… А мрачная [стрела] с полукрыжем - подержав, подынут(и) изнизу кверху, выше строк(и)… А стопица едина или множество их - говорити просто по строкы» (РНБ. Солов. № 277/283. Л. 252 об.- 253; несколько иная редакция, с более детальными толкованиями, находится в списке ГИМ. Син. певч. № 1160. Л. 5-7, 50-е гг. XVII в.). Позднее в число ранних помет, определявших преимущественно характер исполнения, будут введены и те, что указывали на принадлежность знамени к верхней и нижней зонам звукоряда - «высоко», «ниско» (РНБ. Солов. № 621/660. Л. 162 об., 2-я четв. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 159). Другие знамена азбук-толкований описаны в высотных отношениях друг к другу - в виде восходящих «лествиц» крюков («А мрачныи - мало выше простаг(о). А светлыи - мрачнаг(о) выш(е). А тресветлый - светлаг(о) выше. Аще л(и) тресветлыи с сорочею ношкою - велми пак(и) возгласит(и)») и статий, нисходящих сопоставлений запятых и статий с запятыми («А запятая - изниска взят(и). А крыж [=запятая с крыжем] - велми ниж(е) запятои. А статья с запятою - подержат(и) низенко. А с крыжем - велми ниж(е) подержат(и)»), перемещений из зоны низа вверх (стрелы мрачная с полукрыжем и громосветлая; РНБ. Солов. № 277/283. Л. 252 об.- 254; см.: Шабалин. 2003. С. 51-52). Знамена, включающие несколько звуков, были снабжены описаниями соответствующих движений голоса, для к-рых были выработаны устойчивые выражения: «поторгнут(и) гласом вверх 2-щ и ступит(и), подеръжваю(чи)» - о стреле светлой (сходно и об иных 3-звучных стрелах), «потянув опрокинути» - о стрелах с облачком, «выгнут(и)» или «вычертити» - о подчашиях. Певческое воспроизведение нек-рых знамен описывалось как движение гортанью: «Стопица ж с очком - назад отшибнут(и) гортаню… Въздергнутая [палка] - гортаню поиграти, 2-щ двигнут(и)… Хамила ж - гортаню 2-щ ступит(и). Тряска - гортаню потрясти… Сложития - покудрит(и) гортаню. А паук поется - гортан(ь) вывертити гораздо да стат(и)» (ИРЛИ. Бражн. № 1. Л. 1-2; см.: Шабалин. 2003. С. 55-56). Второй раздел таких толкований (РНБ. Кир.-Бел. № 662/919. Л. 469 об.- 470 об.: «Сказание ино. како поется которое знамение в коемждо гласе различно», 40-50-е гг. XVI в., и др.) содержал описание ненормативных способов исполнения знамен в разных гласах и в попевках - закрытых статий в различных попевках 2-го и 6-го гласов, светлого крюка «за скамеицу» в рафатке, громной стрелы в долинке 1-го и 5-го гласов, попевки «статия светлая», т. е. поворотки 8-го гласа. Именно в этих разделах было введено понятие «попевки» («попевка статия светлая», «Сице поется попевка во всех гласех» - РНБ. O. XVII. № 6. Л. 3-4; Шабалин. 2003. С. 50), к-рое иногда включалось и в заголовок («Сказание. како поется знамение различно в котором гласе попевкы» - РНБ. Кир.-Бел. № 277/283. Л. 254-254 об.; см.: Шабалин. 2003. С. 52).

В нотированных певческих книгах 2-й пол. XV в. оформилась графика мн. мелодических формул - как гласовых попевок столпового распева с нормативным прочтением знамен, так и тайнозамкненных лиц-попевок (термин Бражникова - Бражников. 1984. С. 21). Лишь часть тайнозамкненных формул (напр., кулизма, мережа, дербица, паук) сохраняла графический облик, унаследованный от ранней З. н., хотя далеко не всегда в одних и тех же фрагментах песнопений древней и столповой редакций. До кон. XVI в. словари попевок в рукописях не фиксировались. Только избранные лица-попевки включались составителями в перечни столповых знамен - кулизма, перевяска, немного позднее - колесо (под названием «ключик»), в 1-й пол. XVII в.- также кулизма полная и различные змеицы (РГБ. Собр. Одоевского. № 1, 2-я четв. XVII в.). Однако уже в нач. XVII в. собрание попевок было выделено из азбук знамен в самостоятельный раздел. Один из ранних сохранившихся текстов под названием «Имена попевкам» был включен в руководство инока Кириллова Белозерского монастыря Христофора «Ключ знаменной» (1604) после перечисления знамен и фит (РНБ. Кир.-Бел. № 665/922. Л. 1001-1002, 1002 об.- 1003 об.; см.: Христофор. 1983). Составитель словаря попевок записал их, предложив заучивать в 2 этапа - сначала в виде последовательности формул с подтекстовкой каждого мелодического оборота его названием, а затем еще раз, но уже с фрагментом текста одного из песнопений, где этот оборот встречается. Подобная форма изучения мелодических формул была вполне традиц. и повторяла приемы известных поздневизантийских руководств «῎Ισον, ὀλίϒον, ὀξεῖα» протопсалта Иоанна Глики и «Μέϒα ἴσον» прп. Иоанна Кукузеля (Dévai. 1958; Герцман. 1994. С. 37-42, XI-XIV; Troelsgård. 1997). Вероятно, нередко встречающееся название древнерусского сборника попевок «Кокизы», как и именование 2 формул «кукизой» и «кукизой сиос», восходит к имени Иоанна Кукузеля, составителя наиболее распространенного визант. руководства (см.: Лозовая. 1999. С. 66). (См. ил.: «Имена попевкам».)

В певч. сборнике 1628 г. (РГБ. Больш. № 93), содержащем обширный свод различных азбучных текстов, «какизами» назван большой раздел (более 150 формул), в к-ром попевки расположены в порядке осмогласия, каждая из них сопровождается именованием, подтекстована строкой песнопения, из к-рого она взята, а также вокализационными слогами   -   в качестве одного из приемов заучивания этих формул. Кроме того, параллельно с изложением столповых попевок киноварью выписываются совпадающие по названию формулы казанского (путевого) знамени («Какизы сиречь ключ столповому и казанскому знамени» - Л. 644 и слл.). Это название сохраняется и в поздних списках руководств, относящихся к следующему этапу развития З. н., причем оно может сопровождать весь комплекс теоретических сведений, включающих помимо разных способов изложения попевок аллегорические толкования знамен, подборки фит и лиц, толкование способов исполнения знамен, разводы фит, «сказания пометкам» (Трезвоны с дополнениями посл. четв. XVII в.- РГБ. Тихонр. № 299. Л. 122: «Книга, имянуемая кокизы. Строки мудрыя. И фиты розводныя. И знамя истолковано»).

Начиная со 2-й пол. XV в. в азбуках-перечислениях постоянно увеличивалось и количество фит: 10-12 в посл. четв. XV в., 20 и более к сер. XVI в., 50-60 в сер. XVII в. (ГИМ. Син. певч. № 1160. Л. 3-4, 50-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 40-41). Собрания фит иногда отражали авторские или местные особенности прочтения мелизматических формул, к-рые проявлялись в их разводах дробным знаменем (РНБ. Погод. № 1925, 1-я пол. XVII в.; см.: Федор Крестьянин. 1974. С. 8; Гусейнова. 2001; РГБ. Собр. Одоевского. № 1; см.: Гусейнова. 2005). Подборки фит нередко включали и лицевые начертания, к-рые, как и фиты, в рукописях могли обозначаться понятием «узлы». Наиболее пространные собрания фит и лиц с разводами содержались в рукописях не ранее посл. четв. XVII в. (РГБ. Тихонр. № 299. Л. 124 об., 125 об., 151 об., 152 об.: разделы «лицы фитам», «ины фиты. узлы прибав[очные]», «розводы фитам знаменным и имена им», «сия строки большия и узлы»), причем разводные фиты могли располагаться по гласам, по праздникам, по типам гимнографических книг (напр.: ГИМ. Син. певч. № 219, кон. XVII в.; см.: Бражников. 1972. С. 128-161; Он же. 1984. С. 26-28). Одновременно с самостоятельными фитниками продолжал существовать и старый тип азбуки, в к-ром фиты выписывались вслед за перечнем знамен. В посл. четв. XVII в. возник совершенно новый для древнерус. традиции тип руководства - двознаменник, в к-ром мелизматические формулы, как и попевки, излагались параллельно знаменами и в нотолинейной системе (РНБ. Q. XII. № 1; см.: Бражников. 1984. С. 30; Шабалин. 2003. С. 327-334). Фиты фиксировались в певч. рукописях по-разному: в виде «тайнозамкненных» начертаний, с разводом в тексте песнопения, когда за кодированным начертанием следовала его расшифровка простыми знаменами, или «на брезе» (т. е. на полях); в виде разводов в соответствующих строках песнопения с указанием «тайнозамкненного» изображения на полях, а также без подобных обозначений, особенно в списках рубежа XVII и XVIII вв.

Интенсивное развитие певч. искусства происходило в XVI - 1-й пол. XVII в.: орнаментация знаменного мелоса, увеличение числа нотированных текстов, появление анонимных («ин перевод», «ино знамя», «ин роспев» и т. п.), авторских и местных вариантов их распевания, отличавшихся от традиционных, прочно удерживавшихся в памяти, стремление предельно точно зафиксировать детали, в т. ч. отличия в прочтении знамен, попевок и мелизматических формул представителями разных певч. школ, и закрепить на письме особенности разнообразных распевов. Все эти изменения потребовали разработки новых способов записи песнопений. Составители азбук-толкований 2-й пол. XVII в. включают в них большее количество разновидностей знамен и изобретают иные способы их группировки и описания - не по семействам, а по сходству их мелодического содержания и ритмического значения: «А стрела простая держитс(я) мерою против статии. Тако же ключ и челюстка… А параклит, стопица, крюк, палка, запятая, с крыжом, и крыж по единой степени в пении держится, мерою за полстатии. А параклит с подверткою, стопица со очком, крюк [с подверткою], палка с подверткою, подчашие, чашка, сложития - по две степени сверха вниз, а мерою каяждо степень по четверти» (РГБ. Ф. 272. № 429. Л. 13 об.- 15, посл. четв. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 67-68). Устанавливается точное соотношение длительности разных знамен на основе последовательного бинарного деления, начиная с самых продолжительных - статий («мерою против статии», «мерою за полстатии», «мерою по четверти статии» - Там же). Детальнее описывается контекстуальное исполнение знамен - как в попевках, так и в обычных сочетаниях знаков («Стопица простая стоит пред голубчиком, и ты ея пой со очком, гни ея…» и т. п.- РГБ. Тихонр. № 212. Л. 145 об.- 151 об.). В азбуках-перечислениях возникают отсутствовавшие ранее варианты начертаний знаков, указывающие на мелодические и ритмические особенности их исполнения, к-рые, возможно, певчие прежде должны были воспроизводить по памяти, исходя из контекста: к крюку с подчашием добавляется более быстрый крюк с подверткой; голубчик также обретает 2 ритмических варианта - борзый (графически совпадающий со старым голубчиком) и тихий, т. е. медленный; «тихая» разновидность появляется и у скамеицы; к немке и дуде присоединяется родственная им труба (все 3 начертания содержат немку - визант. знак «фтора», первоначально обозначавший переход в др. тетрахорд,- РГБ. Собр. Д. В. Разумовского. № 4. Л. 15 об.- 17 об., посл. четв. XVII в.; Ф. 272. № 429. Л. 12-13 об.; см.: Шабалин. 2003. С. 42-44). Со 2-й пол. XVII в. в различных типах азбук при знаменах нередко выписываются степенные пометы.

Поздняя форма З. н.

по времени становления совпала с книжной справой кон. 40-х - 1-й пол. 60-х гг. XVII в., взаимодействовала с ее задачами, однако прежде всего отвечала потребностям самого певческого искусства. Одним из главных усовершенствований нотации стало создание системы помет, отмечающих некоторые особенности исполнения знамен («указательные»: «борзо», «тихо», «держати», «ударити» и т. п.) и их расположение в певч. звукоряде («степенные»). Введение помет было связано с намерением облегчить и упорядочить исполнение песнопений, добиться согласованности звучания: «...како бо по достойнству [в] божественнем пении согласие утвердити, и непоколебимо, и непредкновенно учинити» (РНБ. O. XVII. № 19. Л. 75, сер. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 163). Изобретение помет письменная традиция связывает с именами новгородца Ивана Шайдура и Леонтия («Сказание о подметках» - РНБ. O. XVII. № 19. Л. 64 об.), а также с группой «русских философов», собравшихся из разных певч. центров (Москвы, Вел. Устюга, Н. Новгорода, Вологды) «при державе блаженныя великаго государя царя и великаго князя Михайла Федоровича Всеа Русии» («Сказание о зарембах» (3-я четв. XVII в.) - ГИМ. Син. певч. № 219. Л. 377-377 об.; см.: Шабалин. 2003. С. 169). Система помет, описываемая в «Сказании о подметках», представляет собой 7-ступенный звукоряд, состоящий из 2 одинаковых по интервальному строению слитно соединенных тетрахордов; судя по пометам, «Леонтиев розспев» звукоряда был ближайшим по времени усовершенствованием «розпева Шайдурова», т. к. предлагал более удобные в использовании и принятые впосл. обозначения ступеней («согласий», «степеней») звукоряда:   - - - - · (= ) - -   (от верхней ступени к нижней). Тетрахордная структура звукоряда отражалась в представлениях о «сугубом согласии», т. е. о функциональном тождестве ступеней, находящихся в квартовом отношении («В высоких согласиях в пении сходятся сия подметки: точка приходит в веди, мыслеть приходит в глаголь, наш приходит в покой» - РНБ. O. XVII. № 19. Л. 64-64 об.), и о возможности «преложения на другое согласие: или от высокаго на ниское, или от нискаго в высокое» («Сказание известно о осмостепенных пометах» - РГБ. Собр. Разумовского. № 1. С. 27-28, 2-я пол. 70-х гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 182). Особыми транспозиционными («странными») пометами отмечались использовавшиеся в знаменном пении метаболы (перемещения) звукоряда («премена гласом необычная», «согласия… странна и чюжда своих обоих согласий бывающа… высокаго и нискаго» - РГБ. Собр. Разумовского. № 1. С. 37-38), распространявшиеся на отдельные фрагменты песнопений и придававшие звучанию необычную окраску. Объем реального звукоряда в песнопениях превышал 7-ступенный, поэтому в пометных руководствах количество обозначений было увеличено до 8-9 (Там же. С. 21-25; см.: Шабалин. 2003. С. 180-181), а затем и до 12 ступеней (см. ст. «Извещение о согласнейших пометах» (Александр Мезенец и прочие. 1996. С. 119)). В «Извещении...» старца Александра Мезенца, составленном по завершении работы «комиссии», занимавшейся правкой певч. книг «на речь», был разработан принцип классификации знамен по типам мелодических оборотов, дано описание исполнения знамен и «сокровенных лиц» на примере ирмосов, предложена новая форма высотных обозначений знамен в звукоряде - признаки,- предназначавшаяся для печати певч. книг, которая осуществилась только в 80-х гг. XIX в. Двенадцатиступенный пометный звукоряд, его 9- и 6-ступенные фрагменты изображались в списках 2-й пол. XVII в. (и позднее, вплоть до совр. печатных изданий) в виде «горки», «горовосходного холма», иногда сопровождавшегося словами молитвы Иисусовой (РГБ. Собр. Разумовского. № 19. Л. 32; Шабалин. 2003. С. 246) и графически передававшего образ разделенного на ступени звукового пространства, свойственный символическому восприятию носителей знаменной традиции: «По сим убо словам, якоже по некоей высоковосходной лествице, по степенем, от нижния первыя на вторую возступаем, тако же и по прочим до высоты достизаем. Сего бо ради от нижняго согласия начало положихом, яко от долняго искати горняго, от божественнаго пения навыкохом» (РНБ. O. XVII. № 19. Л. 76-76 об.; см.: Шабалин. 2003. С. 163). (См. ил.: «Горовосходный холм».)

Возросшее во 2-й пол. XVII в. влияние западноевроп. культуры, формирование новых типов многоголосия и усвоение связанной с ними нотолинейной системы записи церковных песнопений привели к созданию специфического круга рукописей - певч. книг и музыкально-теоретических руководств, содержащих объяснение незнакомого «нотного знамени» и «нотного гласобежания» с помощью хорошо известной З. н. Двознаменные книги и азбуки (напр., см.: РНБ. Кир.-Бел. № 677/934, 90-е гг. XVII в.; «Ключ разумения» архим. Тихона Макариевского - РНБ. Q. XII. № 1, 80-е гг. XVII в.; Шабалин. 2003. С. 192, 315-338) не получили большого распространения, став мостом, связавшим традиционные формы певч. искусства в записи З. н. с новыми формами, надолго оттеснившими древнюю ветвь церковного пения. З. н. сохраняется в рукописных и печатных богослужебных книгах старообрядческой традиции XVIII-XXI вв., используется в научной лит-ре и публикациях памятников знаменного распева.

Ист.: Федор Крестьянин. Стихиры / Публ., расшифровка и исслед.: М. В. Бражников. М., 1974. (ПРМИ; 3); Христофор. Ключ знаменной. 1604 / Публ., пер.: М. В. Бражников, Г. А. Никишов. Предисл., коммент., исслед.: Г. А. Никишов. М., 1983. (ПРМИ; 9); Александр Мезенец и прочие. Извещение… желающим учиться пению (1670 г.) / Введ., публ. и пер., ист. исслед.: Н. П. Парфентьев; коммент. и исслед., расшифровка знам. нотации: З. М. Гусейнова. Челябинск. 1996.

Лит.: Металлов В. М. Русская симиография: Из области церк.-певч. археологии и палеографии. М., 1912; Dévai G. The Musical Study of Koukouzeles in a 14th Cent. Manuscript // Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. 1958. T. 6. N 1/2. P. 213-235; Velimirovic M. M. Byzantine Elements in Early Slavic Chant: The Hirmologium. Pars principalis et Pars suppletoria. Copenhagen, 1960. (MMB. Subs.; 4); Floros C. Universale Neumenkunde. Kassel, 1970. Bde 1, 3; Бражников М. В. Древнерусская теория музыки: По рукоп. мат-лам XV-XVIII вв. Л., 1972; он же. Русские певческие рукописи и русская певческая палеография // Он же. Статьи о древнерус. музыке. Л., 1975. С. 28-58; он же. Лица и фиты знаменного распева. Л., 1984; он же. Русская певческая палеография. СПб., 2002; Strunk O. Two Chilandari Choir Books // Idem. Essays on Music in the Byzantine World. N. Y., 1977. P. 220-230; Кручинина А. Н. Попевка в рус. муз. теории XVII в.: Канд. дис. / ЛГК. Л., 1979; Фролов С. В. К проблеме звуковысотности беспометной знаменной нотации // Проблемы истории и теории древнерус. музыки. Л., 1979. С. 124-147; Гусейнова З. М. Комбинаторный анализ знаменной нотации XI-XIV вв. // Проблемы дешифровки древнерус. нотаций: Сб. науч. тр. Л., 1987. С. 27-49; она же. Руководства по теории знаменного пения XV в. (источники и редакции) // Древнеруc. певч. культура и книжность.: Сб. науч. тр. Л., 1990. С. 20-46. (Пробл. музыкознания; 4); она же. Фитник Федора Крестьянина: Исслед. СПб., 2001; она же. «Авторская» работа в рус. муз.-теорет. руководствах XV-XVIII вв. // Манрусум: Вопросы истории, теории и эстетики духовной музыки: Междунар. музыковедческий ежегодник. Ереван, 2005. Т. 2. С. 87-95; Школьник М. Г. К проблеме интерпретации певч. знамени в столповом роспеве XVII в. // Муз. культура Средневековья: Сб. науч. тр. М., 1990. С. 109-132; она же. Проблемы реконструкции знаменного роспева XII-XVII вв. (на мат-ле визант. и древнерус. Ирмология): Канд. дис. / МГК. М., 1996; Герцман Е. Г. Петербургский теоретикон. Од., 1994; Troelsgård Ch. The Development of a Didactic Poem: Some Remarks on the ῎Ισον, ὀλίϒον, ὀξεῖα by Ioannes Glykys // Byzantine Chant: Tradition and Reform: Act of a Meeting held at the Danish Institute at Athens, 1993. Athens, 1997. P. 69-85; Лозовая И. Е. Византийские прототипы древнерус. певч. терминологии // Келдышевский сб.: Муз.-ист. чт. памяти Ю. В. Келдыша, 1997. М., 1999. С. 62-72; Шабалин Д. С. Певческие азбуки Др. Руси. Краснодар, 2003; Загребин В. М. Экфонетические знаки в Куприяновских (Новгородских) листках X-XI вв. и Остромировом Евангелии 1057 г. и их отношение к соответствующим системам знаков в греч. рукописях того же периода // Он же. Исслед. памятников южнослав. и древнерус. письменности. М.; СПб., 2006. С. 101-182.

И. Е. Лозовая